Звезда заводской многотиражки [Саша Фишер] (fb2) читать постранично, страница - 3

хмыкнул, осматривая покрытый трещинами асфальт, посеревшую облицовочную плитку длинного административного корпуса, обвалившуюся галерею, ведущую к бетонной махине одного из цехов... — А тут голимый совок. Скучные коробки, как их ни закрашивай.

— Не скажите, Жан Михайлович, — Сережа несколько раз щелкнул фотоаппаратом, пристреливаясь. — Это как раз и может быть фишкой. Кстати, а почему его забросили? У меня дед здесь работал, судя по его рассказам, все было хорошо. Профилактории какие-то были. Лыжная база, дворец культуры. Куда это все сейчас делось?

— Сережа, ну что ты как ребенок, ей богу? — я задрал голову и приложил ладонь ко лбу. Все-таки вблизи эти цеха производили впечатление, что и говорить. Внутри, наверное, парочка гинденбургов легко разместятся, и еще место останется. — Это же при Советском Союзе было. Тогда у всех было все хорошо. И профилактории, и профсоюзные путевки на море, и прочие семью семь удовольствий.

— Если все было хорошо, то почему развалилось? — Сережа опустился на четвереньки, чтобы снять крупным планом валяющийся на россыпи стеклянных осколков здоровенный болт.

— Я журналист, а не политолог, — буркнул я и торопливо пошагал вдоль бетонной стены. Под ногами хрустела то бетонная крошка, то битое стекло, то сухие стебли травы. Разруха была прямо-таки образцовая, в каждом предмете, в каждой постройке. Растворена в воздухе, размахана ржавчиной по металлическим арматурам, грязными разводами по бетону, расползалась трещинами на асфальте.

А вот и проходная с внутренней стороны. Стекол уже давно нет, вместо них — изрисованная уродскими граффити фанера. И сразу за ней — круглая площадь. Когда-то куча мусора посреди нее была клумбой. А у статуи героического рабочего в середине когда-то были обе руки.

— Шинный завод старший Мельников приватизировал, — сказал я. — Еще в самом начале, когда Союз начал рушиться. Потом выяснилось, что для управления производством его бычье совершенно непригодно, и он продал его москвичам. В две тысячи четвертом завод снова запустили и даже частично модернизировали. Ты уже должен был застать, нет?

— Мне было восемь лет, я не сильно интересовался, — сказал Сережа, подбираясь поближе к статуе. — Но вроде что-то помню. Дед уже тогда был на пенсии, но радовался, что завод снова ожил. А потом что?

— А черт его знает... — я натянул капюшон. С неба начало сыпаться что-то среднее между дождем и снегом. — Сначала там авария случилась с пожаром, потом убили одного из совладельцев, потом раскрыли чуть ли не наркокартель на базе местной поликлиники. Потом вскрылся еще какой-то криминал... В общем, какая работа в таких условиях? Так что всех опять пнули в бессрочный отпуск, производство остановили. И так уже лет десять.

— И что, реально кто-то до сих пор считает, что он в отпуске? — Сережа уставился на меня немигающим взглядом. Глазищи эти его незамутненно-детские. Хвостик на макушке. В ухе серьга с какой-то висюлькой. На шее видно край татухи. Если бы я так выглядел в его возрасте, я бы даже до соседнего квартала бы не дошел. Ой, да фигли я? Другое время, другая мода...

— Пара сотен сотрудников в штате числится, да, — я кивнул. — Пойдем в цех заглянем. В тот, где пожар был...

— Слушайте, а вы не думали ютуб-канал вести, а? — в прозрачных глазах Сережи засветился неподдельный энтузиазм. — Вы же столько всего про город знаете, да еще и внешность у вас фактурная... С монетизацией, конечно, сейчас непросто, но можно бусти завести, да и на донаты народ не скупится. Внешность у вас такая фактурная, только стрижку я бы подправил чуток...

— Снимай давай лучше, — я ускорил шаг. В самое яблочко бьет, филин простодушный. Даже фотограф, вдвое меня моложе, и тот больше думает о моем будущем, чем я сам. Ютуб-канал завести, надо же... Это что-то на молодежном, куда мне?

Хотя не такой уж я дремучий ретроград, каким пытаюсь прикидываться, что уж. Ноут современный, в онлайн-игры играю, да и ютуб за завтраком-ужином поглядываю. Обзоры всякие, стримы. Внешность фактурная? Я всю жизнь работал в газете, перед камерой держаться не умею. Да и что рассказывать, в камеру-то? Про то, как я раскрутил дело развесистого треста Мельникова-младшего, а потом, когда его уже повязали, меня его быки по городу гоняли, чтобы научить не совать свой длинный нос в чужие дела? Или про то, как я пробрался под видом пациента в психушку, чтобы репортаж написать? Или...

Сережа продолжал говорить. Сыпал терминами на современном, размахивал руками, рисуя радужные перспективы. Еще пара минут, и он начнет писать бизнес-план осколком кирпича на темно-сером бетоне. Захотелось выматериться. Сдержался. Он и правда хороший парень, просто время неудачное. Вот сдам материал, вернусь домой, выдохну. Обдумаю все как следует.

— Я даже сначала не поверил, что Лео вас уволил, — сказал Сережа. — Как так-то? Вы же всегда были таким... незыблемым, что ли.

— Ага, — я горько усмехнулся. — По земле еще динозавры бегали, а я уже в газете работал.

— А почему вы