Дело одной секунды. Часть 2 [Владимир Валерьевич Комарьков] (fb2) читать постранично, страница - 3

подошёл, но его не хватило. Становиться предателем человечества все-таки не хотелось, поэтому дальше Ивандр начал по очереди выносить разный металлический хлам, скопившийся в отсеках корабля и, как ему казалось, не способный раскрыть секреты человечества, — коробку из-под инструментов, части старой лебедки, свою гирю, валявшуюся на корабле со времен, когда Ивандр еще рассчитывал на подвиги, и гигантский гаечный ключ, найденный им при утилизации какой-то древней станции поселенцев и хранимый в качестве сувенира или подарка на день рождения знакомому мусорщику.

Пришелец утащил все мелкие части, но дальше вышел конфуз: гиря, кусок лебедки, гаечный ключ и прочие громоздкие части оказались для него слишком тяжёлыми. С помощью лингвомодулятора пришелец сообщил, что не сможет в одиночку поместить их в приемник. Вот если бы только Ивандр согласился помочь… Ивандр же, затаив дыхание от вспыхнувшей надежды проникнуть на чужой корабль, не раздумывая, согласился. После пришельцу пришлось долго разъяснять человеку, что именно ему нужно сделать. Затем он сверкнул «Пошли» и направился прочь от корабля.

Не пройдя и пятидесяти метров, они подошли к очередной скале, в которой открылось отверстие. Путь вел полого вниз, дальше шли какими-то тоннелями и переходами, но как Ивандр ни приглядывался, он не мог понять, как все это может быть звездолетом. По пути не встречалось ни дверей, ни лестниц — только сплошной камень. В конце концов они добрались до какой-то пещеры, посреди которой находилась совершенно ровная стена с отверстием посередине. Вот туда и требовалось засунуть все принесённые им предметы.

Это оказалось не так-то и просто. Приемное отверстие изначально не предназначалось для подобных вещей, но при должном старании оно расширялось, принимая форму предмета. Ивандру пришлось приложить массу усилий — поворачивать и толкать вещи под разными углами. Погружаясь в камень, они теряли подвижность, так что уже спустя полчаса Ивандр так взмок от пота, что никакие системы вентиляции не помогали. В конце концов он, конечно, пропихнул внутрь устройства все до последнего, но вынужден был признать, что в жизни так не уставал. Теперь понятно, почему пришельцу потребовалась его помощь.

На следующий день, с трудом дотащившись даже до шлюза, Ивандр принялся обсуждать с пришельцем последний, но самый важный вопрос — как быть дальше. Ничего ведь не изменилось. Пришелец не мог сообщить о встрече цивилизаций после оказанной ему помощи, Ивандр был не в состоянии не сообщить о контакте — запущенный Протокол не оставлял ему других шансов. Так у них родился тот самый план, на который он пошёл только из благодарности за спасение своей жизни. Ведь по его выполнении ничего хорошего Ивандра в ближайшие годы не ждёт. Он приходил в глубочайшее уныние, как только задумывался о последствиях — план назначить встречу так, чтобы она не состоялась. А потом, спустя несколько лет, уже встретиться по-настоящему, с точностью выполняя все инструкции.

Чувствуя себя предателем человечества, Ивандр предложил следующую идею. Время встречи задавалось с помощью световых сигналов длительностью около 15 секунд. При их включении и выключении между концом сигнала и нажатием клавиши возникает небольшая задержка. На горизонте в десять лет ее вполне достаточно, чтобы встреча не состоялась. Ивандр допускал, что о его хитрости станет известно, но надеялся, что ошибку спишут на неопытность переговорщика. Проведя вычисления, Ивандр рассчитал, что две десятые секунды достаточно, чтобы, когда все выяснится, уже было поздно повторно нестись к месту встречи, и обман не вскроется. Помигав разными огоньками, пришелец выразил готовность поддержать план.

Весь остаток дня они проговорили каждый о своей жизни. Если бы рядом была бутылка, это была бы типичная беседа двух пьянчуг после нескольких совместно распитых бутылок. Впрочем, польза от подобной встречи всё-таки была: наконец-то Ивандр узнал, как зовут собрата по несчастью. Хотя, конечно, он никогда бы не смог выговорить его имя. И не потому, что тот «произносил» его цветовыми меняющимися комбинациями. Просто перевод этой светомешанины звучал длинно и вычурно — что-то вроде благожелательной уверенности во всех вариантах будущего и чего-то там рассудительного, освежающего, и про потомство в конце. Смотрелось произнесение имени как северное сияние, только оттенков больше и применялись они в каких-то сложных узорах. Но называть его Северным сиянием Ивандр не стал, — больно длинно. Решил, что будет звать его Красом — по первому, красному цвету, который он разглядел в его имени. Заодно Ивандр наконец-то понял, как они называют свою цивилизацию. Светополохи! Вот была бы умора, если бы лингвомодулятор перевел их название как «человечество» или «земляне».

Ну а затем Ивандру пришлось корпеть над лингвомодулятором, чтобы стереть «лишнее» из его памяти. К счастью, устройство оказалось настолько древним, что даже его подготовки хватило