Решала (СИ) [Дмитрий Георгиевич Иванов] (fb2) читать постранично, страница - 2

подарками. «Волгу», например, подарили местные власти. Сам видел, как вручали. А нам дадут по тыще и бронзулетку какую. Хаким постарше нас лет на пять, бровастый, как Брежнев, этакий усатый красавец узбек. Закончил автодор местный с отличием и сейчас ещё учится на юриста в сфере международных отношений. Как сложится у парня жизнь в дальнейшем, я не помню, но надеюсь, всё будет хорошо. Ресторан, в который мы идём, принадлежит родному брату его тренера по фамилии Газиев. Имя для меня сложное, как и отчество. Вот на бумажке записано… Хамидулла Каххарович!

— Проходите, — посторонился улыбчивый лысый здоровяк, сильно смахивающий на джина из диснеевского мультика про Алладина.

Не знаю, есть уже этот мультик или нет, посмотреть негде, интернета нет же. Вернее, есть что-то, но не пойми что.

— … мордой в грязь, — расстроенно заканчивает рассказ о своём проигрыше Цзю.

— А грязь и лечебная может быть, — утешаю я его. — Всё у тебя ещё будет. Не бухаешь, вкалываешь, и удар есть нокаутирующий. А главное — талант!

Витька и Суходоев рады своим серебряной и бронзовой медалям. Что уж говорить про «золотого» Хакима!

Шашлык тут очень хорош, и вообще, люблю я восточную кухню. Расположились мы тоже удачно — отдельный столик в углу, и нам никто не мешает, и мы не отсвечиваем. На пятерых выпили пару бутылок вина и грамм по сто какой-то местной сливянки. Решаем после ужина прогуляться пешком до гостиницы. Идём по улицам Ташкента, солнышко пригревает, небольшой ветерок, снега нет совсем, уже включили фонари, темнеет рано. От нечего делать заходим в магазин «Культтовары». Там человек десять местных ведут разговор на какие-то животрепещущие темы. Увидев нас, сначала примолкли, но заметив Хакима, расслабились и продолжили общение. Из их речи понятны только матерные слова. А ведь они ругаются! Вижу две группы и рефери-продавщицу. Та смотрит с любопытством на ссору. Цирк для неё!

— Что за шум, а драки нет? — тихо спрашиваю у Хакима, оглядывая товары.

Гитары, баян или аккордеон (не разбираюсь в этом), есть даже пара скрипок, висящих на стене. Много грампластинок. Замечаю пласт «Queen». А у них такой неплохой мелодичный рок, надо прикупить «квинов».

— Спорят, кому достанется последнее пианино, — шепчет Хаким, которому, как я вижу, немного стыдно за земляков.

И точно, в каждой группе по ребёнку лет семи, явно товар берут для них. Девочка и мальчик. Заново оглядываю спорящих. Раз пианино, значит, семьи небедные, и место есть, куда его ставить.

— Вам помочь, уважаемые? — решаю вмешаться в разговор.

Нафига? Сам не понимаю. Группировки, от неожиданности ненадолго замолкнув и ещё раз посмотрев на Хакима, решают довести суть спора до меня.

— Считаю, парень, как настоящий мужик, должен уступить девочке, — я присел на корточки и посмотрел на насупившегося пацана.

Мои слова ненадолго заставили замолчать спорщиков, а потом всё решилось быстро и, к сожалению, на иностранном для меня языке. Пианино достаётся… парнишке! Черт, мерю всё по себе, а тут, наоборот, прав у местного женского пола, наверное, меньше.

— Почему парню отдали? — спрашивает Костя, которому тоже интересно.

— У него день рожденья скоро, — вильнув глазами, ответил Хаким.

Может и правда, никаких признаков дискриминации женщин я тут не видел. И одеваются они обычно — юбки, пиджаки, головы непокрытые.

Хрясь! Стучит по прилавку старик. Разговор окончен, побеждённая группа уходит.

— Татары это, — уже на улице поясняет Хаким, кивая в сторону ушедшей группы.

— Крымские? — спрашиваю я.

— Были, теперь местные, — кривится боксёр.

В голове что-то щелкает, и картинка складывается в знание. Летом этого года татары, не согласные с решением властей, отказавшихся восстановить Крымскую АССР, должны выйти на митинг. А в декабре здесь, в Ташкенте, случится ещё одно важное событие. Тоже митинг, но участники и лозунги другие.

«Русские, уезжайте в свою Россию, а крымские татары — в Крым».

От неожиданно прозревшей памяти настроение испортилось. Захотелось записать всё, что вспомнил, в свою тетрадку, но понял — и так не забуду. Черт, а ведь и Сумгаит не за горами! Я уже служил в армии, когда к нам в часть прибыла партия новобранцев из армян и азербайджанцев.

— Нас предупредили, чтобы мы тут мирно жили, — сказал мне кто-то из них, но до самого моего дембеля они между собой не общались и враждебно поглядывали друг на друга.

Наскоро простившись с дружелюбным Хакимом, вместо гостиницы иду на переговорный пункт и заказываю разговор с Москвой.

— Откуда информация? — строго спросил Власов.

— Слышал, как на чемпионате между собой два члена делегации общались. Один из Баку, второй из Сумгаита, — вру