Привет от прабабушки [Сергей Фомин] (fb2) читать постранично, страница - 3

грязь, обильно налипшую на ботинки. Артем сел на пустой рюкзак и подобрал с земли смятую пачку сигарет, выпавшую из кармана в процессе драки.

— Колдуньей она была, по крайней мере, так ее в деревне называли. Поэтому она не на кладбище. Поэтому по ее указу вещи с ней похоронили. Поэтому никто ничего себе не решился оставить. Поэтому все, что с ней похоронили, лежит там до сих пор. А еще потому, что одному страшно, — сказал Артем и отвернулся.

Андрей с удивлением посмотрел на друга.

— Я с ней провел всего полгода. Но всякой чертовщины насмотрелся. Разное про нее говорили, кто-то считал ее колдуньей и боялся, другие за помощью приходили. В пятом классе мама отправила меня в деревню к прабабушке. В последний день учебного года, когда я пришел домой из школы, она объявила, что завтра я уезжаю на все лето. Я уже тогда был ей не особо нужен. У нее на горизонте маячила новая жизнь с ее хахалем и большие планы на лето, а я только мешал. Она даже не провожала меня. Дала денег аккурат на билет до ближайшей к деревне станции и заявила, что завтра утром я должен сам сесть на электричку и доехать до нужной остановки. Еще она нарисовала на тетрадном листе схему, как пройти от станции к деревне, адрес прабабушки и примерное расположение ее дома. Сначала я не понял, зачем мне нужна эта схема. Только позже до меня дошло, что мама даже не предупредила прабабушку о моем приезде. Та меня вообще до этого не видела ни разу.

Утром следующего дня я сел на электричку. Дорога должна была занять около двух часов. Половину пути я просто ехал и смотрел в окно, любуясь незнакомыми пейзажами и представляя, как меня встретит прабабушка. Но спустя час в электричке перестали объявлять названия станций, и я запаниковал. Я знал, что ехать мне еще примерно час, но перспектива проехать свою станцию или не доехать до нее мне не улыбалась. Да, сейчас-то я понимаю, что нужно было просто найти в первом или последнем вагоне контроллеров, которые там обычно сидят, но тогда я этого не знал.

Оставшийся час оказался просто пыткой. Я сообразил, что названия станций написаны на больших табличках примерно посередине платформы, и, как только поезд начинал притормаживать, пытался смотреть вперед, чтобы увидеть заранее, куда мы приехали. На очередной станции, когда уже подходил к концу второй час пути, я не увидел никакой таблички. Поезд тронулся, в вагон вошла женщина. Я осмелился спросить у нее, какая это была станция, и она назвала мою остановку. Я ее все-таки проехал, мать ее. Видимо, у меня было такое лицо в тот момент, что женщина все поняла. Она спросила меня, и я ей ответил, что пропустил остановку. Женщина улыбнулась и сказала, что следующая станция будет совсем скоро и до предыдущей можно будет вернуться пешком максимум за час. Рассказала, что до появления железной дороги они так и ходили. Объяснила, что мне нужно сойти на следующей станции и сразу идти по лесной тропинке налево, вдоль железной дороги. Не успела она закончить объяснения, как поезд действительно начал притормаживать. Это была следующая станция. Я так обрадовался, что пулей рванул в тамбур и даже не поблагодарил ту женщину. До сих пор стыдно.

Я вышел из электрички. Я думал, что на этой станции сойдут еще люди и кому-то будет по пути со мной хотя бы часть дороги, но я был один. Начинало смеркаться. Я вышел на лесную тропинку и пошел в обратном направлении. Немного пройдя, я увидел впереди пожилую женщину. Она стояла посреди тропинки и смотрела на меня. Я решил, что, возможно, она кого-то ждет, и планировал пройти мимо, но, когда я приблизился к ней, она сказала: «Ох… погонял бабку, ну ладно, пошли…» Я решил, что она не в себе, попытался обойти ее, но, оступившись, улетел в кусты. Она засмеялась и, видимо, поняв, что я сейчас от страха могу просто ломануться в лес, сказала: «Да не бойся ты, Нина я, прабабушка твоя, тебя же ко мне откомандировали? А ну, давай показывай документы свои сопроводительные!» Она сделала ударение на букве «У» в слове «документы», а слово «сопроводительные» произнесла таким тоном, как будто учительница в школе, которая объясняет новое слово первоклассникам, и развеселила меня. Я протянул ей листок, который мне нарисовала мама. Она, как фокусник, достала из рукава очки, внимательно изучила листок и изрекла: «Хреновы писульки какие-то. Мало, мало Полина Ольгу-то драла. Пойдем, скоро стемнеет». Полина — это моя бабушка, а Ольга — мама. Теперь я был уверен, что это прабабушка.

Артем замолчал и достал сигарету из мятой пачки. Андрей, не понимая, это конец истории или пауза, повернул голову к другу и вопросительно уставился на него.

— Она не знала, что я еду к ней, мать даже не сообщила ей об этом, как я потом узнал, они вообще не общались с моего рождения, именно поэтому мать нарисовала мне эту дурацкую карту, чтобы я сам нашел дом прабабушки. Она не знала, что я проехал станцию, что выйду на следующей и пешком пойду обратно. Даже если бы она все это знала, она не могла преодолеть расстояние между станциями за то же время, что и