Игрушечка 1882 №31 [журнал «Игрушечка»] (pdf) читать постранично, страница - 3

Ретинѣ, но и всѣмъ прибрежнымъ
селеніямъ. Онъ торопился къ тому мѣсту, откуда всѣ бѣжали,
и гдѣ, казалось, была наибольшая опасность. Его присут­
ствіе духа было такъ велико, что едва онъ замѣчалъ что
либо необычайное, тотчасъ же диктовалъ свои замѣтки. На
суда уже сталъ долетать пепелъ, и тѣмъ гуще, чѣмъ ближе
они подплывали къ берегу. Наконецъ стали падать раска­
ленные камни; море будто хотѣло выйти изъ береговъ, ко­
торые стали неприступными отъ навалившихся на нихъ гро­
мадныхъ камней. Остановившись на нѣсколько минутъ въ раз­
думьѣ,'возвратиться или нѣтъ, дядя сказалъ кормчему: „счастье
покровительствуетъ смѣлымъ, плывемъ къ Помпешанусу“.
Помпеніанусъ былъ въ Стабіи (нынѣшней Кастерльамаре) въ
такомъ мѣстѣ, которое отдѣлялось небольшимъ заливомъ, не­
замѣтно образуемымъ у здѣшнихъ береговъ моремъ. При
видѣ опасности, хотя и отдаленной, но быстро приближаю­
щейся, Помпеніанусъ перенесъ всѣ свои пожитки на корабли
и ждалъ только уменьшеніе противнаго вѣтра, чтобы от­
плыть отъ берега. Этотъ же самый вѣтеръ былъ очень бла­
гопріятенъ для моего дяди, такъ что онъ скоро вышелъ на

ПОМПЕЯ

865

берегъ и расцѣловалъ своего, дрожавшаго отъ страха,
друга, ободрялъ своею увѣренностью старался разсѣять
страхъ его, и, наконецъ, велѣлъ нести себя въ баню. Между
тѣмъ, во многихъ мѣстахъ Везувія показалось пламя, кото­
рое, благодаря темнотѣ, было необыкновенно ярко. Дядя
мой, желая успокоить спутниковъ, увѣрялъ ихъ, что 'это го­
рятъ деревни, покинутыя жителями. Затѣмъ онъ легъ спать
и спалъ крѣпко. Дворъ, но которому проходили въ его ком­
нату, сталъ наполняться пепломъ такъ сильно, что скоро по
немъ не было бы прохода. Дядю разбудили. Онъ вышелъ
къ Помпеніанусу и другимъ не спавшимъ товарищамъ. Стали
разсуждать—запереться ли въ домѣ или выйти въ полѣ, такъ
какъ дома отъ частыхъ ударовъ землетрясенія колебались
какъ будто бы, кто снялъ ихъ съ фундамента и швы­
рялъ то въ одну, то въ другую сторону. Наконецъ всѣ вы­
шли изъ дома, покрывъ головы подушками, привязанными
платками—единственная взятая ими предосторожность. Въ
другихъ мѣстахъ начинался день, но вокругъ нихъ была чер­
ная, ужасная ночь, мракъ, который отчасти освѣщался мно­
жествомъ факеловъ. Рѣшили идти къ берегу и посмотрѣть
вблизи, что дѣлается съ моремъ. Тутъ дядя мой попросилъ
воды, напился, велѣлъ разостлать простыню и улегся на ней.
Вдругъ необыкновенно сильное пламя и удушливый сѣрный
запахъ заставилъ всѣхъ бѣжать. Поддерживаемый двумя слу­
гами, дядя мой всталъ, но въ тоже мгновеніе упалъ мерт­
вымъ. Я думаю, что онъ задохся, такъ какъ всегда былъ
слабогрудымъ. Черезъ три дня, когда снова стало свѣтло,
тѣло его было найдено на томъ же мѣстѣ, совершенно цѣ­
лымъ—казалось, онъ спалъ, а не умеръ".
Далѣе, въ другомъ письмѣ къ Тациту, Плиній продол­
жаетъ свой разсказъ. „Послѣ отъѣзда дяди я занимался изы­
сканіемъ, которое помѣшало мнѣ отправиться съ нимъ.
Землетрясеніе продолжалось уже нѣсколько дней и мало
тревожило насъ, такъ какъ оно очень обыкновенно въ го­
родахъ и селеніяхъ Кампаньи. Но въ эту послѣднюю ночь

866

И ГРУ Ш Е Ч К А

было такое ужасное землетрясеніе, что, казалось, всѣ пред­
меты не колебались, но сокрушались. Въ семь часовъ утра
въ мою комнату поспѣшно вошла мать моя: было такъ темно»
какъ будто бы еще и не начинало свѣтать. Удары сдѣла­
лись такъ сильны, что оставаться въ городѣ было не безо­
пасно. Мы вышли изъ него съ толпою народа; но едва
вышли, какъ остановились—тутъ были новыя чудеса, новые
ужасы. Экипажи, слѣдовавшіе за нами изъ города, такъ
сильно качались, что даже, обложенные камнями, они не
удерживались на мѣстѣ. Море точно опрокидывалось само
на себя и отталкивалось отъ берега колебаніями земли. Дѣй­
ствительно, берегъ сталъ гораздо обширнѣе и покрылся мно­
жествомъ рыбъ, очутившихся на пескѣ. Страшное, черное
облако раздиралось пламенемъ и огни этого пламени змѣи­
лись, подобно нескончаемой молніи. Облако это почти тот­
часъ упало на землю и скрыло отъ насъ Мизенскій мысъ.
Началъ падать пепелъ. Мы были точно въ комнатѣ, въ ко­
торой внезапно погасили всѣ свѣчи. Вы услышали бы только
стоны женщинъ, вопли дѣтей, крики мужчинъ, перекликав­
шихся между собою... многіе молили боговъ о помощи, иные
думали, что все уже кончено и наступила послѣдняя ночь,
когда все перейдетъ во тьму. Показался блескъ, но онъ былъ
не возвращеніемъ дня, а приближеніемъ пламени, которое
однакоже остановилось далеко отъ насъ, а насъ снова окру­
жалъ мракъ. Пепельный дождь усилился такъ, что мы при­
нуждены были безпрестанно вставать и отряхаться. Нако­
нецъ, мало по малу густой, черный паръ разсѣялся, исчезъ,
какъ туча. Показалось солнце, красноватое, какъ бы во
время затмѣнія".
Но чего Плиній не говоритъ и чего онъ тогда не могъ
знать, это то, что подземный огонь сорвалъ вершину