Легенда о короле Артуре в культуре елизаветинской Англии [Коллектив авторов] (pdf) читать постранично, страница - 3

шаровидных, быстро вращающихся, "наделенных душами и умом" вечных огней светил и звезд9. Более того, касаясь в
дальнейшем идеи о божественности светил, Петрарка относит ее к числу поэтических выдумок (П, 381-386)|с\ вступая, таким образом, в скрытое противоречие
со своим источником. Не упоминает поэт и о пифагорейско-платоновской музыкальной гармонии космоса, описанию которой Цицерон уделяет целую главу11. Нет в петрарковском сне Сципиона дорогого Цицерону, буквально повторяемого им в "Тускулаиских беседах", пространного доказательства вечности
души12. Радикально переиначивается у Петрарки излагаемое у Цицерона платоновское учение о космических периодах, завершающихся всеобщими пожарами
и потопами13. В интерпретации поэта, основывающейся на христианской цензуре учения (как это показывают его комментарии в другом произведении, поднимающем эту тему и, как известно, тесно связанном с "Африкой", - в "Тайне" 14 ),
речь идет об обычных "засухах" и "разливах рек" на земле, результаты которых
сравниваются с последствиями чумы и войн (II, 457-465).
В создаваемой Петраркой картине рая многое чуждо Цицерону. Так, Петрарка называет небесный рай Олимпом (1,428-430). Мы полагаем, что, отождествляя звездный рай с Олимпом, Петрарка ориентировался на "Энеиду", в которой Олимп теряет географическую определенность и в отличие от "Георгик",
где он изображается "лесистой горой"15, предстает по преимуществу "небесным", "высокоэфирным"и\ "звездным"17 чертогом богов, а то и самим небом18.
У Петрарки в самом начале беседы отец сообщает Сципиону: "владыка Олимпа" соизволил "неба / 'жечдпый очмерчиуп» рубеж, допустив до полюсов горних / вживе тебя, а меня îefk1 шипам im пожатым..." (I, 172-175). Значит, во вре-

мя своего сновидения Сципион находится в области "горних полюсов", куда попадает, либо минуя сферу звездного неба, либо входя в нее (как бы через некие
ворота). Ответ на вопрос, какое из двух возможных прочтений истинно, содержится в последующем разговоре Сципиона с дядей. Бог, говорит Сципион, "горний предел мирозданья / пред недостойным отверз и явил сиянье Олимпа" (I,
429-430). Сравнив это утверждение с предыдущим, мы убеждаемся, что звездное небо и горняя область - названия одного и того же места; более того, мы узнаем, что именно здесь находится Олимп. Развивая мысль племянника, дядя
Сципиона также помещает область "горних таинств" на звездное небо (I,
445^49). "Горний свет", к которому устремляются римляне, погибшие за родину (I, 372), - это, конечно, "вечный" (eterna) и "неприступный" (inaccessa) свет
"обители звездной" (I, 208-224). "Владыка Олимпа", естественно, также пребывает на звездном небе. Поэтому отец уверяет Сципиона: "...с высей звездных / подвиг твой призрит вседержащий Олимпа Владыка" (II, 504-505)19. И сам
Сципион восклицает: "В Стигийские прежде болота / з в е з д ы падут, а угрюмый царь преисподнего Орка / г о р н и й захватит п р е с т о л и взгремит
перунами с н е б а/прежде, чем Африка Рим победит..." (11, 282-285)20.
Рассмотрим теперь, как характеризуются обитатели звездного Олимпа. Цицерон развивает внеличностную трактовку Бога, определяя его как первый из
девяти, "внешний" небесный шар, "в котором укреплены вращающиеся круги,
вечные пути звезд" (т.е. речь идет о самом "звездном небе"), как перводвигатель
всего космоса21, "некий отрешенный и свободный ум, отстранившийся от всякой
смертной плотности, всё чувствующей, всё движущий и сам находящийся в вечном самодвижении"22. "Владыка Олимпа" у Петрарки - это не абстрактный, божественный ум Цицерона и тем более не звездное небо. Правда, собственным
именем языческой мифологии, Юпитером, в эпизоде сна Сципиона он назван
только один раз и то мимоходом (I, 353). Но он наделяется чертами личности и
благодаря специфическому набору определений Бога. Это - "высший Бог" (II,
298), "всесильный Бог" (I, 451), "вседержащий Владыка" (И, 505), "Господь на
небесех" (1,486), Отец (1,490), Царь неба и земли (I, 491), Промыслитель (I, 470;
[I, 13) и праведный Судия (I, 498-499).
Нельзя не заметить, что все эти имена, особенно в их совокупности, намекают на христианского Бога. Но не более того, так как все они в той или иной
форме встречаются и в античных текстах, которые, разумеется, вовсе не ограничиваются этими обозначениями Бога и не связывают их так тесно между собой. Так, в наиважнейшем источнике "Африки" - "Энеиде" - Юпитер называется не только "бессмертным властителем Олимпа"23, "великим повелителем
24
25
Олимпа" , но и - чаще всего - "всемогущим Отцом" , а также "величайшим
26
27
богом" , "верховным владыкой мира" , "повелителем людей и предвечным
властителем природы"28, восседающим tfa "высях Олимпа" "родителем смертных и бессмертных"29, повелевающим с небес мановением руки "всемогущим
30
31
32
светлым родителем" , "царем богов, карающим людей" ,