Игра хаоса. Книга одиннадцатая [Алексей Рудольфович Свадковский] (fb2) читать постранично, страница - 3

лицу, остановившийся взгляд не отрывается от валяющегося снаружи тела — мне было бы ее даже жаль, если бы не всплывающие перед глазами портреты в Зале Памяти с навсегда застывшими на них друзьями и соратниками.

Скупые слова обвинения бывшего члена клана камнями канули в тишину. Свинорыл затих, стихия за пределами пещеры замерла, скованная волей Хаоса, а собравшиеся, отойдя от первой казни, суровели на глазах, с каждым вдохом проникаясь серьезностью момента. Сумма награды, назначенной кланом за голову предательницы еще до крайнего Малого турнира, стала последней точкой.

Я достаю из пояса небольшой свиток.

— Это заклятье каменного сна, Иллара, его сотворил по моей просьбе архимаг. Заклятье начертили на выделанной коже дракона чернилами, созданными с помощью крови великого духа. Потому что ничто иное не могло ни вместить, ни удержать вложенную в чары силу. Оно обратит твое тело в камень, а вылетевшую душу поймает и привяжет к нему на десять тысяч циклов, сохранив возможность чувствовать и ощущать. Пройдут века, сменятся эпохи, а ты так и будешь стоять, заточенной в камень, без возможности уйти к Реке душ, до тех пор, пока уста матери не произнесут твое имя, разрушив наложенные чары, или не минует срок наказания, отмеренный для тебя. Это мертвый мир, в нем нет даже капли жизни, заброшенный Осколок, который скоро покинет Игру. И ты останешься здесь навсегда, ты сохранишь чувства, разум, будешь все слышать и помнить, но не сможешь сделать ничего. Твоими спутниками будут лишь одиночество, темнота и безумие, которое, несомненно, скоро к тебе придет. И так год за годом, век за веком, пока не пройдут десять тысяч лет.

Девушка в ужасе упала на колени и в мольбе потянулась ко мне. В тот же миг свиток в моей руке рассыпался на сотни крохотных серых песчинок, обхвативших несчастную Иллару. На несколько долгих секунд, за ними не стало видно тела предательницы, а потом они пропали, став единым целым с целью заклинания. Перед нами стояло каменное изваяние, застывшее на коленях с поднятыми в мольбе руками и открытым в крике ртом.

— Так мы поступаем с предателями, — обернувшись, я посмотрел на стоящих вокруг меня Игроков. — Помните об этом. Вы всегда будете под ударом, вас попытаются обмануть, подставить, подкупить. В Игре Хаоса существуют тысячи способов обратить вас против своего же клана. И единственный способ этому противостоять — это доверие и честность. Даже оступившись, но признавшись в этом, вы в праве надеяться на искупление. На помощь клана в исправлении последствий совершенной ошибки. Или хотя бы на легкую смерть с шансом на достойное перерождение.

Я сделал короткую паузу. Казалось, под сводами пещеры раздавалось дыхание лишь одного человека — меня.

— Но если пойдете по дороге предательства, это, — я безжалостно указал на статую, — будет ждать вас в конце. Я сделаю все, чтобы добраться до предателей, я найду их, где бы они ни скрывались, куда бы ни уползли, и заставлю их пожалеть. Смерть покажется для них счастьем и избавлением. И я завещаю такой подход всем своим преемникам.

Никто не проронил ни слова. Я вглядывался в лица стоящих вокруг меня суров в надежде, что никогда не придется повторять подобное.

Мы выдвинулись в путь после недолгих сборов. Я стоял на выходе из пещеры, собираясь уйти последним, когда заметил Меджа, присевшего на колено возле безжизненного камня. Он что-то быстро царапал кинжалом на нем. Подойдя ближе, прочел имя — «Иллара».

— Зачем? — спросил у кота, закончившего свою работу.

— Ни одно наказание не должно длиться без конца, иначе оно само становится еще большим злом, чем изначальное преступление, — ответил он, твердо глядя мне в глаза. — А срок в десять тысяч лет все равно, что вечность.

— Мне нужен был пример, — ответил я, чуть опустив голову. — Иначе нас просто разорвут на куски. Дома, кланы, Ящеры, Летящие, Шепчущий, тихушники типа Водных и лишь Хаос знает, кто еще. Мы не имеем права проиграть, даже не приложив усилий для победы, Медж. Во имя тех, кому мы сможем помочь, во имя тех, кому мы уже помогли, мы обязаны выжить. То, что мы пытаемся сделать, важнее тебя, меня и тем более ее, — я кивнул на застывшее изваяние.

— Знаю, — ответил Медж, вставая, — и поэтому я здесь. Но все же, давай оставим судьбе крохотный шанс. Никто и никогда не произнесет имя, если не будет его знать. Если богам так будет угодно и здесь когда-то появятся разумные, пусть у них хотя бы будет ключ от ее темницы. Это нужно даже не предательнице — нам. Чтобы она ни сотворила, какие бы благие цели мы ни преследовали — надо постараться самим остаться людьми.

Слова друга заставили меня задуматься. Уроки Книги учителей непросто дались коту, но он пытается бороться. Душа требовала безоглядно согласиться, разум говорил об ответственности лидера, ведущего за собой других. В итоге я коротко кивнул, разрешив оставить надпись. Картина Пути исчерпала заложенную в нее силу, пройти через нее больше никто не сможет. Потускневший прямоугольник