Обратная сторона Луны [Софья Бекас] (fb2) читать постранично, страница - 3

отбежала от Энифа, задумчиво остановилась напротив окна и вдруг, схватив его маленький телескоп подмышку, поскакала по лунному свету в небо.

— Эй! А ну стой! — опомнился Эниф, кинулся вслед за девушкой, но тут же затормозил у края крыши. Он глянул вниз, и от высоты у него закружилась голова. Девушка скакала далеко в облаках. Серебряная лунная дорожка заманчиво переливалась перламутром. Эниф нервно выдохнул и осторожно поставил ногу на один из лучей: белый свет окутал её прозрачным облаком, но не отпустил.

— Совсем спятил твой старик, Антарес, — прохрипел Эниф и поставил вторую ногу на луч.

Первые шаги были неуверенными, но уже через пару мгновений Эниф бежал по лунной дороге прямо в облака. Девушка всё так же мелькала перед ним: она скакала длинными широкими дугами, как антилопа, и в игре теней на какой-то миг Энифу даже показалось, что у неё на голове выросли тонкие, как веточки, рога.

Эниф устал. Ему уже не хотелось спать — о каком сне могла идти речь, когда странное, во всех смыслах неземное существо украло у тебя телескоп, а ты бежал за ним по лунной дороге? — но его сердце, за столько лет уставшее качать кровь, было не готово к такой нагрузке. Через пять минут Эниф остановился и, задыхаясь, посмотрел вниз. Далеко под ним плыл город — не большой, не маленький — обычный город. Он тускло мерцал рыжими фонарями улиц и, кажется, глубоко дышал во сне. Эниф оглянулся, сглотнул вязкую и солоноватую от бега слюну и прищурился. Его дом был едва заметен отсюда, и Эниф скорее знал, что это он, чем видел его на самом деле.

Немного отдышавшись, Эниф неспешно побрёл дальше. Луна увеличилась чуть ли не в сотню раз, и теперь он казался маленькой точкой на фоне её белого круглого силуэта. Почему-то Эниф не боялся, хотя, конечно, следовало бы, — наверное, это первозданное восхищение вытеснило из его груди весь страх. Хотелось бы сказать, что и усталости он не чувствовал, однако тяжёлое сердце и ноющие ноги говорили об обратном.

Эниф снова остановился, и холодный ночной ветер дунул в его разгорячённое лицо. Отсюда ему уже виделся бугристый рельеф Луны: между тёмными пятнами с рваными, пожёванными краями Энифу мерещились пышные изумрудно-зелёные сады. Чёрные реки с медленными водами разрезали их, как вздувшиеся вены, и призрачный лунный огонь плясал в разведённых на их берегах кострах. Чьи-то силуэты двигались в тени деревьев вдали от пламени. Они были тонкие, изящные, с длинными конечностями и высокими чертами, словно не до конца высеченные из мрамора статуи, и их танец тоже был по-каменному медленный, плавный и величественный, но в то же время удивительно лёгкий и воздушный. Глядя на их переплетённые тела, Эниф странно подумал, что именно так выглядит смерть.

— Я устал, Антарес, — со слезами на глазах вдруг прошептал он, упёршись руками в колени и тяжело переводя дыхание. — Я так устал…

Наверное, он долго бы ещё стоял вот так, пытаясь потушить жгучую боль в груди, если бы чьи-то шёлковые крылья не коснулись его плеч. Эниф пообещал сам себе ничему не удивляться, но сделать это было трудно: рядом с ним на лунную дорогу опустилась крылатая белоснежная лошадь размером с медведя, с шеей длинной и кривой, как у лебедя.

— Как было бы здорово, если бы ты подвёз меня, дружище, — прохрипел Эниф, исподлобья глянув на лошадь, и кивнул в сторону Луны. — Видать, у них там праздник… А она… Мой телескоп украла…

Лошадь с силой тряхнула шеей и замотала головой из стороны в сторону.

— Ладно. Сам обойдусь, — вздохнул Эниф и со стоном выпрямился.

И вдруг какая-то большая, животная сила подхватила его к себе на спину. Эниф едва успел обвить руками лошадино-лебединую шею: лошадь понесла, и огни его города начали стремительно уменьшаться, пока и совсем не пропали из виду. От разреженного воздуха у Энифа заболела голова.

Не прошло и получаса, как копыта лошади коснулись пыльной поверхности. Эниф, чуть пошатываясь, неуклюже сполз и, прижимая одну руку к животу, благодарно похлопал её по шее.

— Спа… Спасибо, — пробормотал Эниф и со стоном уткнулся лбом в плечо лошади. Его мутило. В голове некстати прозвенел весёлый голосок Антарес, которая всегда смеялась над его морской болезнью, по какой-то неизвестной причине распространявшейся и на воздух. — Я тебе премного…. Благодарен.

Лошадь мотнула головой и прижалась большой щекой к спине Энифа.

Он неспешно пошёл по широкой тропе, во все глаза глядя на волшебные лунные пейзажи. И верно: посмотреть было на что. Большие раскидистые деревья с густой изумрудной листвой плавно покачивались из стороны в сторону, как водоросли, несмотря на всю их внешнюю величественность и монументальность. По их ветвям, блестевшим от росы, скакали белоснежные летяги; одна из них вдруг спикировала Энифу на плечо, а затем, недолго думая, перебралась на голову. Эниф удивился и поднял руку — летяга перепрыгнула ему на ладонь и посмотрела на него своими огромными масляно-чёрными глазами.

Дорога вывела его на берег реки.