2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
буквально нашпиговал своими осколками стены домика, в котором в этот момент находился Рокоссовский. Взрыв, грохот и острая боль в правой половине спины слилось для командарма в один пронзительный звук.
Пораженный в спину осколком, он успел выпрямиться, произнести — Господи, как больно — и двинуться по направлению к двери.
Боль действительно была сильной, разрывающей все тело на части и с каждым шагом становилась все нетерпимей. Командарм успел сделать несколько шагов, прежде чем потерял сознание и рухнул на руки своего ординарца.
Очнулся Рокоссовский от холодного морозного ветра, что безжалостно обжигал его лицо. Оказалось, что он лежал на аэросанях, проворно несущихся по ночной дороге.
Для быстро сообщения в условиях зимнего бездорожья, командарм приказал выделить каждой дивизии по паре аэросаней для быстрого передвижения и вот сам теперь ехал на них.
Увидев, что командарм очнулся, сидевший рядом с ним ординарец, что-то попытался сказать ему, но от ветра, Рокоссовский плохо его слышал. Единственное, что он разобрал, были слова «Хорошо!». Генерал попытался уточнить у ординарца, на щеке которого мелькнула слеза, что именно «хорошо», но в этот момент сани тряхануло, и он снова потерял сознание.
В следующий раз сознание пришло к нему прямо на операционном столе, когда врачи уже заканчивали операцию.
— В рубашке родились, товарищ генерал, — заверил его хирург, привычно накладывая, последние швы на поврежденную спину Рокоссовского. — Если бы вы встали в момент взрыва в полный рост, проникающее торакальное ранение вам было бы обеспечено. А так, только касательное ранение мягких тканей спины, правда, с серьезным повреждением лопаточной кости. Стукнул он вас конечно хорошо, шрам будет большой, но ничего. Ребра целы, легкое не повреждено, так, что счастливо отделались, товарищ генерал.
Голос врача из-под маски звучал ободряюще, призванный сразу отогнать у раненого дурные мысли о его здоровье, но Константина Константиновича это мало интересовало.
— Скажите, доктор, как скоро я смогу вернуть к командованию армией. Дел слишком много, чтобы у вас долго лежать — уточнил Рокоссовский, с трудом передвигая занемевшими губами и тут, эскулап его обескуражил.
— Боюсь, что не неделю и не две. Ранение кости может дать серьезное осложнение, да и крови вы потеряли порядком. Одним словом отлежаться вам надо, товарищ генерал, аккурат, так с месяцок, не меньше.
— Две недели, — обозначил срок своего пребывания в больнице Рокоссовский, — надеюсь, что мы сможем понять друг друга.
— А вот тут вы ошибаетесь, — мягко возразил ему врач. — Получен приказ, сразу после операции перевести вас в Центральный госпиталь в Москве. Как только ваше состояние позволит вас транспортировать, за вами будет прислан специальный самолет.
С приказом вышестоящего командования трудно спорить, особенно если распоряжения отдает Ставка ВГК, в лице самого Сталина. Поэтому, генерал смиренно принял решение Верховного, хотя был с ним категорически не согласен.
Для таких людей как Константин Рокоссовский худшим наказанием было не столько снятия с должности, сколько отрешения от дела. Даже лежа на больничной койке в ожидании прибытия транспорта, он постоянно интересовался подготовкой наступления на Поповку.
Узнав, что вместе с ним тяжело ранен комдив Н-ской части и его обязанности исполняет Горшечников, Рокоссовский потребовал его незамедлительной замены.
— Он наступать боится. Людей только зря погубит и все дело сорвет. Знаю я таких «чистых товарищей», по бумагам все правильно, а результата никакого, одни причины и обстоятельства — категоричным тоном говорил он пришедшему проведать его Малинину.
— Не беспокойтесь Константин Константинович, я обязательно выполню ваше поручение относительно комдива — заверил генерала начштаба.
— Кто сейчас на армии?
— Пока я, но говорят, Жуков хочет назначить командармом генерала Баграмяна.
— Знаю, толковый командир. Сработаетесь и обязательно возьмете Поповку — сказал Рокоссовский и загрустил. Его армия худо-бедно, но продолжала наступление на запад, а он должен был отправиться на восток.
Теперь без него будут решаться боевые задачи, разрабатываться планы. Без него будут вестись жаркие бои наступления и ожесточенное отражение яростных контрударов противника. И до ушедших вперед полков и батальонов уже не докричаться, не дозваться, не увидеть их за чернеющей до самого горизонта стеной леса, среди густо засыпанных белым снегом полей.
Единственной отрадой для Рокоссовского в московском госпитале, была встреча с семьей. После июня сорок первого, генерал имел о них самую скудную информацию из писем и разговора с командующим. Знал, что находятся в эвакуации, что испытывают трудности, но в этот момент вся Россия испытывала трудности и половина страны была в эвакуации.
Но не только местные партийные органы и администрация госпиталя беспокоилась о судьбе раненого
Последние комментарии
7 часов 10 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 6 часов назад
1 день 7 часов назад