За туманом [Евгения Александровна Александрова] (fb2) читать постранично, страница - 5

своем уме? Маринка где??!

— Не кричи, не кричи, Никитушка, всё ж правду рассказала, ничего не придумала.

— Ба! Да у тебя кукуха тут на старости лет поехала! Давай так. Ты мне сейчас скажешь, где Маринка, мы все соберёмся и поедем в город. Да, баб? Мы тебе там поможем, в больничку определим. Не хочешь в больничку? Ну давай мы тебя у себя поселим. Да? Баб, Маринка где?

Анна подняла на внука глаза, и он внезапно понял, что бабушкина сказка — и не сказка совсем.

— Маринка где, бабушка? — прошептал Никита.

— Маринку твою я ведьме отдала. Либо ты, либо она.

— Никитушка, миленький, уезжай ты, Бога ради! Что тебе сдалась эта жердь патлатая. Уезжай сейчас же, пока солнце не село. Мне-то сегодня и иконы уже не помогут, зажилась я на свете, а ты уезжай. Прошу тебя!

Анна плакала и срывалась на крик, но Никита оттолкнул её и выбежал на улицу, побежал куда-то, не разбирая дороги. Очнулся только у речки. Спустился к воде, ополоснул лицо. Внезапно в воде увидел Маринку. Резко отшатнулся, огляделся по сторонам. Вокруг ни единой души. Никаких звуков деревни, только кузнечики стрекочут в траве.

Просидел почти до темноты, снова и снова переживая бабкин рассказ и заставляя себя поверить в него. Слишком уж он походил на сказку из детских книжек, кажется, он даже читал его когда-то. А потому поверить сейчас в эту муть не мог никак.

На поле уже спустился туман, Никита внезапно продрог и решил возвращаться. Бабка может с катушек и слетела, но, вроде, с ножом ни за кем не бегала, и дома всё же безопаснее, чем у речки.

Туман густел, и Никита заблудился. Вместо деревни вышел к большой запруде. У запруды сидела чёрная старуха, что стояла утром под бабкиными окнами. Хитро оглянулась на парня и прищурилась. Никита похолодел, ноги вросли в землю и отказывались двигаться.

— Сам пришёл? Поменяться с зазнобой своей решил?

Во рту у Никиты пересохло. Слова застряли в горле.

— Ну давай меняться, я давно тебя жду.

Старуха маслянисто сверкнула глазами и повела рукой. За спиной её возникла Маринка. В мокрой одежде, со слипшимися зелёными волосами и пустыми глазами.

Никита невольно отшатнулся и упал. Пытался встать — руки и ноги не слушались, словно набитые ватой.

Маринка приближалась, бабка за её спиной завывала:

— Иди ко мне, касатик, иди.

— Неет! — Фальцетом завопил Никита, но Маринка уже навалилась на него холодным костлявым телом, опутала руками и ногами, и Никита провалился в темноту.

* * *

— Слыш, чувак, мы, кажется, не туда заехали. Нет тут деревни.

— Да есть, есть, Никитос же геоточку скидывал. Опа — вон и избушки точат.

— Ма-а-а-льчики-и, я в туалет хочу-у-у, — заныла девица на заднем сиденье.

— Да приехали почти, смотри!

— Блин, стрёмно как-то, мы тут реально ночевать будем?

— Так темнеет уже, я по этим колдобинам машину гробить в темноте не собираюсь.

— Чувак, смотри, избёнки-то прогнили насквозь. А Никитос сказал, бабка его тут живёт. Где она живёт-то? В землянке что-ль?

— Никита-а-а!! Марина-а-а!!!

С поля к деревне не спеша подбирался туман.