Спасенный [Ольга Александровна Чигиринская] (fb2) читать постранично, страница - 3

младенцем, она его носила на спине. Сейчас эта женщина счастлива, что они умерли в воде, а не в огне… Я не ходил туда, старику нечего было и думать что-то ухватить… Да, тогда только молодые и сильные — ну, по сравнению со мной — могли как-то утолить голод. Я потихоньку угасал. Иногда я думаю, отче — если бы Рива не сожгли город и не ушли, я бы не выжил. Иногда я смотрю на наших, как мы собираем сифудо — и думаю: а всё-таки теперь лучше, чем тогда, когда на этом пляже скучивалось тысяч по десять народу. Это скверная мысль, отче, я знаю. Но я иногда просто не могу держать её под замком. Это грех, отче?

Нет, господин Ито. Раз вы понимаете, что это может быть греховным, и отгоняете эти мысли — это не грех…

Они достигли пляжа. Прилив уже начался. Люди, стоя по пояс в воде, походили на русалок из древних сказок — их туловища, отражаясь в воде, эфемерно колыхались. Сагара попробовал представить себе этот пляж забитым толпой — не вышло.

Несколько человек, заметив их, замахали руками — и Сагару осенила неожиданная мысль.

— Децима, стой! — скомандовал он.

Остановились. Сагара махнул рукой — двое или трое городских поспешили к ним по воде.

— Положи его на землю и расстегни там, где лицо, — приказал Сагара Шелипофу. — Может, кто-то его опознает.

Но никто (один за другим к господину Ито присоединились все «рыболовы») не узнал.

— Всё-таки Минато был не таким маленьким городом, — вздохнул старик, смотря мимо Сагары в сторону, где утреннее солнце светило через выжженные глаза окон.

Почти сорок тысяч человек, прикинул Сагара. Из которых осталось меньше шестисот.

— Мы не будем хоронить его до вечера, — сказал Сагара. — Передайте людям. Может, кто-то опознает.

Старик кивнул.

Кладбище устроили по ту сторону от бывшего завода по переработке биомассы. На Сунагиси не было хищников — и поэтому могилы копали неглубокие. Да и небольшие. Всем жителям кварталов между улицей Мориока и центральным проспектом, например, хватило ямы два на два метра. Катера Рива заходили оттуда — и им ещё не мешал стрелять жар от своего огня.

Сагара даже представить не мог раньше, на что способен сосредоточенный плазменный обстрел.

Он представить не мог раньше, на что способны люди…

— Кстати, господин Ито, — Сагара чуть задержался, отдав команду дециме идти вперёд, — вы не встречали тут мальчика?

— Вы имеете в виду — не из наших?

— Да. Он прячется в канализационной системе, а мы ещё не добрались до городского архива — а ведь тогда может выясниться, что схемы канализации не уцелели.

— Мне кто-то рассказывал про какого-то мальчика — кажись, Энги… Так, Энги… Я сегодня пришлю его к вам вечером.

— Большое спасибо, — Сагара поклонился и пошёл догонять своих людей.

* * *

Десятая десантная манипула Синдэна не была единственной «гуманитарно-похоронной командой», которая работала на Сунагиси — но прибыла первой. Поэтому на Сагару и его начальника, коммандера Минья свалилась вся тяжесть первого контакта с теми, кто выжил. Две недели тому назад Минья и первую центурию отозвали на фронт — а Сагара со второй должен был остаться, поскольку три недели назад явилась следственная комиссия в составе трёх имперских инквизиторов, сестер-минервинок. «Клото, Лахезис и Атропос», — отрекомендовалась сестра Елена. Двух других сестер в действительности звали Екатерина и Сильвия. Сагару и его центурию придали инквизиторшам.

На подмогу уже прилетели несколько миссий из ближайших доминионов, а также миссии от Соланов и Ягдбергов, поскольку как же без Соланов и Ягдбергов, без них и кофе не заварится. И все почему-то приняли Сагару за самую большую шишку на этом пожарище — может, потому, что он был тут раньше всех. Хотя на самом деле наивысшей законной властью был представитель доминиона Шезаар советник Симон Пегю. Однако советник большую часть времени проводил на станции Ходэри, на местной луне. Сагара охотно поменялся бы с ним местами, а ещё охотнее забрал бы центурию, поднял «Льва» и рванул бы на фронт.

Однако он дал обет послушания, и командория его не отзывала. Поэтому он находился тут, руководил разборкой завалов, захоронением трупов и распределением гуманитарной помощи среди тех, кто выжил.

Сагара сбросил кидо, передал его брату Томмигану и вышел было окунуться в океан, когда его кто-то окликнул. Впрочем, почему «кто-то»? Голос сестры Елены нельзя было перепутать ни с чьим больше.

В старинных стихах женские голоса уподобляют птичьему пению. Если выбирать среди птичьих голосов, сестру Елену можно было бы сравнить с павлином. Резкий, полный каких-то посторонних шумов, её голос проникал не то что в сердце — а и в спинной мозг.

— Коммандер! — проходя песчаным склоном, сестра Елена поддернула юбку едва не до колен, а сандалии несла в руках. — У меня хорошие новости: мы пробились к городскому архиву.

— По вашей интонации я понимаю, что есть и плохие?

— А как же. Приблизительно половина архива погибла. Поскольку люди