Религии Австралии [Мирча Элиаде] (fb2) читать постранично, страница - 3

адекватного толкования архаических религий. Изучение племенных обществ как исторического континуума, а не как неких «детей природы», уже является значительным прогрессом, однако этого недостаточно. «Священную историю» примитивных народов следует рассматривать как продукт человеческого ума и не демифологизировать ее, сводя к «проекции» психологических, социологических или экономических условий. Редукционизм как общий метод постижения определенных типов действительности может помочь решить проблемы западного человека, но не подходит в качестве инструмента толкования. В особенности он не пригоден применительно к архаическим культурам. Креативность человека первобытной культуры религиозна (par excellence).^[7] Его этические, институционные и художественные творения определяются или вдохновляются религиозным опытом и мыслью. Только если мы серьезно изучим эти творения — так же, как мы трепетно изучаем Ветхий Завет, греческие трагедии или произведения Данте, Шекспира и Гёте, — примитивные народы обретут достойное место в развитии всеобщей истории религий, в одном ряду с другими творческими народами прошлого и настоящего. Недостаточно повторять, что так называемые примитивные народы — не дикари и не «дологические народы», что они могут мыслить так же последовательно, как и «западные» люди, и что их социальные структуры и социальные и экономические системы с избытком обеспечивают возможность для углубленной мыслительной деятельности и успешной практической адаптации. Это, без сомнения, верно, но не продвигает вперед наше понимание. Это решительно констатирует, что люди первобытной культуры — «нормальные» люди, но не показывает, что они также креативны. Только компетентная работа по герменевтике, в которой будет подвергнута анализу целая совокупность явлений или творений архаических религий, сможет обеспечить подлинное постижение и адекватную интерпретацию этого типа креативности.

Следует ожидать, что когда-нибудь в будущем политические и культурные деятели новых государств Африки или Океании, т. е. потомки тех, кого мы все еще называем примитивными народами, будут сильно протестовать против антропологических экспедиций и других разновидностей полевой работы. Они справедливо укажут на то, что их народы слишком долго были объектами исследований, результаты которых вызывали разочарование. В самом деле, как мы хорошо знаем, основной интерес западных ученых состоял в исследовании материальной культуры и анализе структуры семьи, социальной организации, племенных законов и т. д. Это проблемы, можно сказать, важные и даже насущные с точки зрения западных ученых, но имеют второстепенное значение для понимания содержания данной конкретной культуры, адекватно тому, как ее воспринимают носители и создатели этой культуры. Углубленные, разносторонние и проникнутые симпатией к изучаемым народам исследования, такие как труды Марселя Гриоля, Эванс-Притчарда, Виктора Тернера, Ад. Э.Йенсена или Р.Дж. Лейнхарда и некоторых других культурных антропологов, составляют, скорее, исключение. Руководители новых африканских государств могут решить привлечь западных ученых скорее для исследования и интерпретации их великих духовных творений — религиозных систем, мифологии и фольклора, пластического искусства, скульптуры и танца, нежели для изучения относительно частных и незначительных аспектов их социальной системы или технологии. Они также потребуют, чтобы о них судили по этим творениям, а не на основании структуры их семей, социальной организации или предрассудков, Точно так же, могут добавить они, к французской культуре надо подходить и судить о ней по ее шедеврам — собору в Шартре, произведениям Расина, трудам Паскаля и другим творениям ума, а не на основании, например, сравнительного изучения сельской и городской экономики, или флуктуации уровня рождаемости, или подъема антиклерикализма в XIX веке, или роста бульварной прессы, или многих других проблем того же порядка. Последние, бесспорно, являются частью французской социальной и культурной истории, но они не представляют и не иллюстрируют французского гения.^[8]

Одно из самых последних недоразумений связано именно с признанием «нормальности» примитивных народов. Как только было признано, что примитивные народы — это не дикари или умственно отсталые, а нормальные и здоровые человеческие существа, ученые стали пытаться выяснить степень близости примитивных народов к их западным современникам. Конечно, для некоторых психологов нет разницы между примитивными народами и западными людьми XX века, этот трюизм не помогает нам понять эти народы, поскольку мы все еще судим и об индивидах, и о целых народах не по их психологической нормальности, а по их креативности. Другие ученые стремились показать, что архаический ум не находится в застое, что одни примитивные народы сделали важные открытия (например, Мердок утверждает, что