От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
купит шампанского.
Дверь лифта выходила прямо в квартиру, но открыть ее можно было только изнутри. Грант позвонил и увидел ее лицо через смотровое окошечко. И вот Джеки открыла дверь.
— О'кей, все выходят из лифта. Все заходят в квартиру.
Грант положил шляпу и пакет из винной лавки на маленький столик. Джеки направилась в гостиную. Он пошел за ней и обнял ее сзади, попытался повернуть лицом к себе. Но Джеки вырвалась.
— Погоди минутку, подожди. Ты даже не снял пальто. Я должна поговорить с тобой.
— Какие еще разговоры, — промычал Грант, целуя ей шею и плечи и пытаясь найти застежку молнии.
— Прекрати, ты меня с ума сводишь, — сказала она. — Послушай, я должна поговорить с тобой. То, что мы с тобой затеяли, очень серьезно. У меня были две подруги, которые тоже попали в такое положение, и это сломало им жизнь. Ида…
— Да ладно, дорогая, — выговорил Грант, пытаясь покрепче ухватить ее за запястья. — Чего там…
— Но, дай я расскажу тебе про Иду Гласс! Она все никак не могла решить, хорошо это или плохо. Так и не решила. Поэтому у нее был нервный срыв, полное нервное потрясение!
— Вот видишь? — сказал Грант, снова пытаясь нащупать молнию. — Вот к чему может привести неудовлетворенность.
— А как насчет Бернис? — воскликнула она. — Бернис решилась. Она втрескалась в этого парня по уши. Потом она сбежала с ним, оставила детей и все остальное. А потом этот мужчина бросил ее. Бедняжка Бернис. Сейчас она замужем в шестой раз.
Грант начисто забыл о том, что существует такая штука, как молния.
— А кто ведет разговор о таких вещах? — спросил он. — Кто говорит о замужестве.
— Я, я об этом говорю, — сказала она рассеянно. — Я имею в виду… Послушай, я никогда не думала, что сексуальна. Но вчера вечером ты заставил меня почувствовать себя такой сексуальной. Стоило только увидеть тебя. Я воспылала к тебе страстью, настоящей страстью. О, я хотела бы слиться с тобой. Но и только. Я имею в виду, почему мы не можем себе этого позволить без того, чтобы это мешало моей жизни? Ну, почему? Поэтому я хочу знать, чего ты ждешь? Я имею в виду, к примеру, у тебя вполне счастливая семейная жизнь или как?
— О, совершенно замечательная, — ответил Грант. Он схватил ее в объятия, и они вместе повалились на диван. — Это все, чего я жду. Вот этого.
— О, это мне нравится, — прошептала она ему в ухо. — Очень нравится.
***
В четыре часа за окном начало смеркаться. Грант подумал, что она спит, и попытался встать. Она протянула к нему руку и открыла глаза.
— Ты меня оставляешь? Куда ты идешь?
— Сделать коктейль. Тебе смешать?
— Ага. Слушай, я голодна. Сделай мне сандвич. В холодильнике индейка и русская приправа.[2] Побольше приправы.
Гранту показалось, что в квартире холодно, и по пути в гостиную он включил обогреватель. Он остановился у окна — чуть поодаль, чтобы его не было видно из дома напротив, и задумался. Это был самый странный день в его жизни. Жуткое похмелье утром. Ощущение, что он все потерял. Потом разговор с этой очаровательной девушкой. Настоящий ангелочек.
Он вновь повторил в уме эту фразу, и выбор слов его озадачил. Так он мог отозваться разве что о маленькой девочке, а девушка в баре вовсе не была такой уж молоденькой. В конце концов, она напилась в Чикаго, тратила…
— Растратила все золото, которое они мне дали, сказала она. Именно так, она говорила золото!
— Но в Чикаго нельзя тратить золото! — произнес Грант вслух.
— Ты так думаешь? — раздался голос из спальни. — Милый, возьми меня с собой в Чикаго, и я тебе покажу. А сейчас как насчет сандвича? И положи побольше приправы.
Грант спросил:
— Пикулей тоже побольше?
— Нет, милый, вообще без пикулей.
«Конечно, — подумал Грант, открывая холодильник, — «золото» на молодежном жаргоне должно означать деньги, как у нашего поколения «капуста». Наверняка. И все-таки она была чистый ангелочек».
Снова его мысли споткнулись на том же слове. «О, прекрати это, — сказал он себе, — или у тебя снова начнутся слуховые галлюцинации…» Но, может быть, их не было. Может быть, она действительно благословила его?
Грант сел на кухонную табуретку и уставился на русскую приправу.
Она внезапно возникла в баре. Ее волосы блестели, по-настоящему сверкали.
— Это время того места, откуда я прибыла.
Что же это за место?
— Нет, я имею в виду, что летаю сама…
Без самолета?
— Я должна доказать, что достойна, — так она еще сказала. Когда она бывала в Нью-Йорке, то находила кого-нибудь в отчаянном положении, и покупала ему выпивку. Психологически я был в самом отчаянном положении, подумал Грант, и она купила мне выпивку. Потом исчезла. Испарилась. А он пошел дальше от центра города, к реке.
Что она говорила о медитации? Что-то вроде того, что святые места можно отыскать поближе к природе. То место у реки было святыней его юности. Что она еще добавила?
— Это жизненный опыт, который будет очень полезным для
Последние комментарии
1 час 25 минут назад
1 час 43 минут назад
1 час 49 минут назад
2 часов 4 минут назад
3 часов 37 минут назад
3 часов 39 минут назад