От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
великолепно знаешь, в каком она состоянии. Даже если у тебя не осталось ни капли уважения ко мне, как ты можешь пренебречь родной матерью и рассчитывать на то, что тебе позволят бесстыдным образом развлекаться?
Лора отвернулась, чтобы скрыть слезы, готовые брызнуть из глаз от злости. Какая ложь! Отец великолепно знает, что ничего серьезного со здоровьем у матери нет, что она сама себе навыдумывала недугов. Так зачем же нужно всегда притворяться и подыгрывать ей?
За спиной раздались шаги отца. Он куда-то собрался.
– Мне надо уйти ненадолго, – сказал Сэмюел. – Вернусь к ужину, и учти, что я больше не желаю слышать об этих глупостях.
Лора дождалась, когда захлопнется дверь, и только тогда повернулась к матери.
– Мама, почему ты никогда не поможешь мне? Если бы сказала хоть слово в мою защиту, хоть раз в жизни стала на мою сторону! Ты же знаешь, что он не прав!
Мэри Перселл старалась не смотреть дочери в глаза.
– Он – хозяин дома, – произнесла она слабым голосом. – Он – мой муж и твой отец, ему лучше знать, что хорошо для нас.
Услышав ее вечный ответ, Лора, едва сдерживая рыдания, схватила свою шаль, висевшую на спинке стула.
– Пойду прогуляюсь на мыс, – пробормотала она. – Вернусь, чтобы помочь тебе с ужином. А ты тем временем начни хоть что-нибудь делать.
Завернувшись в шаль поплотнее, Лора решительно направилась к выходу. Она почти прыгнула вниз через несколько ступенек крылечка, ведущего в их натянутую на каркас палатку, и бросилась бегом прочь от дома. Сердце ее буквально разрывалось на части от негодования, сознание собственной беспомощности угнетало ее. Лора направилась к живописному мысу, находящемуся недалеко от Пасифик-Гроув, – мысу Христовых Невест, который был, пожалуй, самым красивым местом на побережье. Солнце уже начинало клониться к закату, с океана дул прохладный ветер, и Лоре стало легче дышать.
Достигнув оконечности мыса, Лора взобралась на скалу, на самый верх, откуда открывался чудесный вид на каменистый берег. Она села, обхватив руками колени, и дала волю слезам. Но легче от этого не стало.
Лора всегда приходила сюда, когда у нее делалось тяжело на душе, – здесь можно было пережить свои несчастья, побыть наедине с собой. Вид безбрежного океана и скал успокаивал ее, она наблюдала за чайками, кружившими над головой, за каланами, неуклюже сновавшими внизу между валунами, и постепенно приходила в себя. Окрестности Пасифик-Гроув поражали своей первозданной красотой – величественные сосны, золотой песок, морской простор, пенящийся прибой и щедрое яркое солнце. Лора очень обрадовалась, когда отец купил здесь маленький участок, на котором воздвигли палатку-шатер. Теперь было где провести целое лето, потому что именно в этой части побережья прохладнее всего. Но, к сожалению, переезд сюда не решил ее главной проблемы: отец и мать оставались теми же, что и всегда, – непримиримыми, упрямыми, вездесущими и непонимающими. И вот это Лора как раз и ощутила в полной мере сейчас, после очередной перепалки с отцом. Сегодня морские красоты не помогли – слишком сильны боль и обида.
Почему она вынуждена жить вот так – без любви и почти без всякой надежды на лучшее? Иногда у Лоры возникало чувство, что она, словно белка в колесе, бежит, бежит неведомо куда, и конца не видно. Она – пленница собственного отца, и единственный способ добиться свободы – исчезнуть, скрыться. Только тогда у нее все будет по-другому.
Но перед Лорой всегда возникал вопрос: как это сделать? Многие женщины выходили замуж и таким образом оставляли свои семьи, где были так несчастны. Но отцу непостижимым образом удавалось отвадить всякого мужчину, который проявлял к Лоре хоть малейший интерес. Впрочем, методы его были достаточно просты – он запугивал и травил тех, кто послабее духом, ну а те, кто не сдавался сразу, подвергались такому психологическому давлению, что вскоре исчезали сами. Ясно как день, что Сэмюел не желает отпускать дочь, и самый естественный путь уйти из семьи – замужество – отрезан. И в то же время ему доставляет какое-то особое удовольствие упрекать дочь в том, что она в свои двадцать пять лет еще не обвенчана.
Лора никогда не понимала отца. Его поступки, поведение в целом не поддавались никакому объяснению. Иногда в его характере проявлялось то, что пугало ее больше всего, – небывалый деспотизм, ничем не сдерживаемое чувство собственности по отношению к родной дочери. Тогда она начинала не то что бояться – ненавидеть отца.
Девушка отдавала себе отчет в том, что не может просто так взять и уйти из дома. Куда ей деваться и что она будет делать? Конечно, у нее есть кое-какие деньги, которые она собирала тайком от родителей. Но их надолго не хватит, придется работать, но кем? Что она умеет? Неплохо считает, у нее способности к математике, и еще играет на фортепиано. Лора не представляла, как ей быть. Если в ее жизни только и остается, что безропотно подчиниться деспотичному отцу и не видеть поддержки со стороны матери, которая печется
Последние комментарии
7 минут 29 секунд назад
8 минут 36 секунд назад
26 минут 18 секунд назад
29 минут 44 секунд назад
31 минут 7 секунд назад
33 минут 49 секунд назад