Белый флюгер [Александр Ефимович Власов] (fb2) читать постранично, страница - 5

тогда тридцать четыре, и не миновать бы ему фронта. Помогли те же деньги. Он не пожалел их для такого дела и получил у ведавшего набором в армию чиновника ценный совет — срочно захромать. Пришлось заказать сапоги странного покроя и купить трость с костяным набалдашником.

Однажды хозяин лодочной станции слёг в постель. Ксения Борисовна говорила всем, что он упал и сломал ногу. Поправился он быстро, но стал хромать и по причине явного увечья получил от того же чиновника освобождение от призыва в армию.

Несмотря на сапоги специального пошива и трость с костяным набалдашником, Семёну Егоровичу в первые дни хромать было трудно, но через пару недель он привык к роли инвалида. Деньги по-прежнему текли и текли к нему ручейком, который становился всё полноводнее, особенно после знакомства с Александром Гавриловичем.

В первый свой приход к бывшему садовнику Александр Гаврилович явился не в пыльнике защитного цвета и не в плаще в крупную клетку, а во всём блеске военной формы. Семён Егорович оробел и совсем было испугался, когда услышал, что такому важному офицеру известно, каким образом и зачем он захромал.

Показав свою осведомлённость, Александр Гаврилович словно забыл об этом. Он пришёл к Самсоновым с деловым предложением, которое обещало им новый доход. Держать глаза и уши открытыми и обо всём незаконном, необычном, непонятном сообщать немедленно — это всё, что требовал Александр Гаврилович. Уходя, он оставил на столе деньги.

Самым трудным в новой дополнительной работе Самсоновых было составление коротких донесений. Писала обычно Ксения Борисовна. Семён Егорович подсказывал. И всегда получалось очень длинно. Они сообщали о казначее, который несколько дней кутил в ресторане на казённые деньги; о матросах, избивших полицейского; о двух рыбаках-любителях, которые часто брали лодку на весь день, но никогда не привозили рыбы. Вместо рыбьей чешуи Семён Егорович как-то после их поездки нашёл в лодке обрывок революционной прокламации. Что стало с казначеем-растратчиком и драчунами матросами, Самсоновы так и не узнали, а рыболовов-любителей схватили прямо у причала вместе с удочками и мешками.

Обычно пятнадцатого числа каждого месяца Семён Егорович получал денежный перевод всегда на одну и ту же сумму. А в тот месяц ему перевели в два раза больше.

К осени 1917 года Самсоновы считали себя богатыми людьми. Семён Егорович затеял переговоры с хозяином ресторана о покупке его заведения вместе с оборудованием и запасами. А по ночам Семён Егорович мечтал о большем. Он видел себя не только владельцем лодочной станции и ресторана, а всего Елагина острова.

Всё это осталось в прошлом. Он даже ресторана купить не успел. Не у кого стало покупать — хозяин сбежал после революции. Бездействовала лодочная станция — некому и некогда было кататься на лодках. Опустел Елагин остров. Перестали приходить денежные переводы.

Самсоновы не растерялись. Недели две разъезжали они по пригородам Петрограда. Семён Егорович купил земельный участок с домом под Ижорой, а Ксения Борисовна приобрела двухэтажный флигель на берегу Финского залива за Ораниенбаумом. Теперь они были спокойны. Деньги могли превратиться в бумажный мусор, а земля и дома всегда сохранят свою цену.

Летом 1918 года Александр Гаврилович вторично посетил Самсоновых. Офицерскую форму он сменил на грубый матросский бушлат, и Семён Егорович принял его без прежней робости и почтения. Но узнав, что и на этот раз приход Александра Гавриловича обещает новые барыши, Самсонов потеплел к нему.

Поручение было несложным. Они договорились о тайнике, через который Семён Егорович будет получать шифрованные записки и относить их в город по условленному адресу. Или наоборот — положит в тайник полученную в городе бумажку. За эту работу Александр Гаврилович обязался платить самым в то время ценным — продовольствием.

Поразмыслив, Семён Егорович догадался, какую почту переправляет он. От Елагина острова по заливу до финской границы — рукой подать. Зимой на лыжах, летом на вёслах — несколько часов ходу. Пограничная служба налажена в заливе слабо. В метель, в туман пересечь границу по воде или по льду значительно легче и безопаснее, чем по суше. Догадавшись, Семён Егорович почувствовал неприятный холодок, но очень уж соблазнительной была плата. А главное, Самсоновы не хотели верить в новую власть. Ну, год ей сроку, ну, два! А потом вернутся старые порядки, и тогда им зачтётся эта опасная работа.

Семён Егорович исправно выполнял «почтальонскую» обязанность: вынимал из тайника бумажки, испещрённые колонками цифр, направлялся на Зеленину улицу, входил в один из жилых домов и подымался на второй этаж. Здесь была дверь, грубо, накрест заколоченная досками. Он совал шифровку под засаленную ватную обшивку двери. Если находил там встречную записку — относил её в тайник.

Кто отправлял и кто получал шифровки, Семён Егорович не знал и не стремился узнать. Он и с Александром Гавриловичем хотел бы