Немецкая революция и сталинская бюрократия [Лев Давидович Троцкий] (fb2) читать постранично, страница - 3

его, План Дауэса был претворен в жизнь летом 1924 года. Согласно этой программе, германские репарации были упорядочены и срок платежей растянут. Гарантией платежей стало присутствие инспекторов-представителей победоносной Антанты в германских хозяйственных органах, в центробанке и т. д. Для приличия (США не вызывали в Германии такого отвращения, как представители Франции, Бельгии или Великобритании) и из-за гегемонии Америки в хозяйстве Европы американцы были назначены этими инспекторами.

Одним из побочных (но, возможно, предвиденных) результатов присутствия американских финансовых инспекторов в Германии стало повышенное доверие мировых деловых кругов к германским фирмам и банкам. Между 1924 и 1930 годами иностранные, в основном, американские кредиты волной хлынули в Германию.

"В общей сложности, 25 миллиардов марок поступило в Германию; эта сумма намного превысила объем репараций. В эти годы американские деньги делали полный круг: в Германию, в виде кредитов, из Германии в виде репарационных платежей, а оттуда (из Франции, Бельгии, Великобритании и др.) обратно в Соединенные Штаты в форме расплаты за военные долги Антанты" (Pinson, p. 449).

Были и другие причины, привлекавшие мировой капитал: низкая заработная плата германских рабочих по сравнению с их товарищами во Франции, Англии или Америке; сравнительно большая динамичность или мобильность германского капитала и рабочих, их готовность переехать в другой город, изменить профессию. О Германии в те годы говорили, что своим динамизмом она начала напоминать Соединенные Штаты Америки.

Исторические экономисты различных направлений соглашаются, что в эти годы германская промышленность быстро и сильно развилась, технически и организационно выросла и снова заняла ведущее место в целом ряде направлений, особенно в химической, электро-технической и сталелитейной отраслях. Валовой национальный продукт Германии вырос с 12 миллиардов долларов в 1913 году до 18 миллиардов в 1928 г. (Pinson, p. 450). Между 1925 и 1929 годами производительность труда выросла в среднем на 25%, в том числе в добыче угля — на 35%, в прокате чугуна — на 41% (Dietmar Petzina в своей статье, изданной в 1990 г.). Одним из побочных результатов этого технического прогресса стал рост увольнений и сокращений рабочей силы, отразившийся в увеличении так называемой структурной, т. е. систематической, а не конъюнктурной, безработицы. Рационализация предприятий выбросила миллион рабочих на улицу, привела к дальнейшей централизации производства, и, когда подъем закончился депрессией в 1929 году, открыла дорогу к повальному банкротству мелких и средних промышленников и мелкой буржуазии.

Огромные американские капиталовложения в германскую промышленность положили начало ряду стратегических союзов между такими американскими химическими комбинатами, как Du Pont и Standard Oil и германским химическим гигантом IG Farben Industrie, между сталелитейными трестами в США и в Германии.

Следует также обратить внимание на двойственную сущность германского, да и любого другого, капитализма: противоречия между тяжелой и легкой промышленностью и их представителями в политической жизни страны. Испанский марксист Андрес Нин, убитый подручниками Сталина в 1937 году, в своей книге "Диктатуры нашего времени" обращает внимание на разницу между капиталистами, занятыми производством товаров широкого потребления и производителями средств производства. Первые заинтересованы в поддержании покупательной способности масс; структура их производства менее капиталоемка, чем в тяжелой промышленности, соотношение переменного капитала (заработной платы и текущих расходов на сырье) к постоянному более высокое. Промышленники в тяжелой промышленности менее заинтересованы в поддержании внутреннего рынка и массового потребителя; большая часть их товаров предназначена для экспорта. С другой стороны, их огромные капиталовложения и задолженности диктуют им, в случае конъюнктурного спада в рынке, принятие самых резких и радикальных мер для подавления любого сопротивления со стороны рабочих: устранение профсоюзов, примирительных камер на заводах или правительственных третейских судов, уклон от принятых в интересах общества экологических законов, сокращение заработной платы и накладных расходов в форме налогов, фондирования пенсий, страховки и других социальных программ.

Мы не можем вполне согласиться с таким абсолютным противопоставлением двух сфер капиталистического производства. В нашу эпоху империализма и гегемонии банков, — которые делают займы, предоставляют кредиты и оказывают финансовое давление на все производственные и торговые сферы, — правильнее рассматривать различные промышленные концерны и их политических представителей как специализированные инструменты общего классового буржуазного правления.

Но даже сделав это замечание мы должны указать на тесную связь главарей фашизма именно с предводителями германской тяжелой