Два вечера на троих. [Илья Игнатьев] (fb2) читать постранично, страница - 3

буду ещё делать некоторые специфические вещи, - а то, что я делал эти вещи лучше многих других, то, что я жив и успешен, что Тошик с Ильёй теперь и навсегда в полном порядке, это…

Мурзик-Тузик, хм… Пацаны про него сами расскажут, если захотят, а захотеть надо, и не только затем, чтобы ВСЁ для них с этим рассказом совсем уж закончилось, весь тот ужас, но и… - НАДО. А про конец Мурзика-Тузика я расскажу сам, - хм, «конец», - в этом контексте слово «конец» приобретает оттенок особенной двусмысленности, ведь отрезал я этому нелюдю всё, что только можно отрезать у нелюдя. Это заняло у меня довольно много времени… но я не торопился… не-ет, - редко я делал что-либо с таким удовольствием! - и даже дохлая кошка с помойки, которую я в финале моей беседы с Мурзиком-Тузиком, - он ещё дышал, когда я затолкал ему эту падаль в его предварительно выпотрошенное мною брюхо, -  даже этот дохлый кошак не показался мне излишеством…

Собственно, того, что я сейчас написал, будет достаточно для рассказа о конце этого выблядка. А детали… - малоаппетитно это всё было, настолько малоаппетитно, - ах, какой я тогда получил кайф! - настолько малоаппетитно, что после я чрезвычайно удивился, почему это не попало на первые полосы СМИ, дело ограничилось лишь маленьким сюжетом в криминальной хронике одного из телеканалов. Тем более удивительно, что в кровавой бане, которую я устроил в «Доме гимнастов», менты потом нашли одного известного персонажа из того цирка уродов, который у нас именуется «отечественным шоубизнесом», - блядь, вот уж жаль, что я не опознал его сразу, - в запаре я был, по пуле в глаз, и сайонара, - это он отделался более чем легко, - «пусть течёт кровь из носу в мире шоубизнесу»…

Но ведь это было уже после того, как в мою Импрезу WRX STi  залезли Илюшка и Тошик… Тогда у меня была Импреза, сейчас у нас Tribeca, - перемена стиля довольно резкая, но производитель неизменен, люблю Субару…

Ты чего прискакал? Прогнали что ли?.. А ты?.. А чего взъерошенный такой?.. Скажи спасибо, что не прибили… Да уж, куда им! Тошик, какого чёрта ты к ним лезешь, когда они делом заняты?.. Ну-у, согласен, - «дело», - это я погорячился… А я в наушниках потому, что Вэйтса слушаю. И потому-то, кстати, я твоих боевых воплей и не слышал, - ох, Антон, дождёшься, нажалуются на нас соседи… Не вопил? Новенькое что-то… Где?! Где это я сматерился?.. Мда. Ну, а что? Каких ещё эпитетов, по-твоему, заслуживает отечественный шоубизнес?.. И равнять даже нельзя! Вот уж право слово, Тошик, чем пыхтеть над этими своими топиками, что вам по английскому задают, лучше бы ты язык по Вэйтсу изучал… С чего ты взял? Он и безо всяких матюгов достаточно убедителен в своей эмоциональности… А я тоже, как умею, так и говорю. Погоди-ка, Антон… А ну, сказал!.. Так, читай:

Да… Нет… А вот не стараешься, потому и не получается… Ну, садись. Пойду к Илюшке, за тебя мстить, а может быть даже, - если повезёт, - бумбокс его испорчу… Вот тебе и ха-ха…

* * *

Антон:

Значит, отрезал всё, что можно Мурзику-Тузику Вадим и кошку дохлую напоследок в брюхо затолкал? А мне не рассказывал почему?! А вот если только Илюшке рассказывал, тогда я… Ну ладно, я придумаю, чо я тогда!

Кошка дохлая, - это то, что надо, я, правда, Илюшке говорил после, когда мы удрали из «Дома гимнастов», что я бы всех бы их живьём бы сжёг бы!.. Но до того как мы с Илом туда попали, много же чего случилось, и ничего хорошего не было, плохо всё было. Ну, не так плохо, как в «Доме гимнастов», но тоже ни фига хорошего со мной не было, ну, кроме Илюшки. Илюшка меня вытащил…

Вторая ночь в интернате… Не знаю… Нет, надо. Надо рассказать, правильно Ил говорит, это же моя затея, да и просто НАДО, и вот Вадим так же считает. Короче, я сейчас, скажу только Вадиму и Илье, чтобы меня не дёргали, и расскажу…

Вот, значит, вторая ночь. Ну, меня трахнули, короче… Изнасиловали, так это называется. Да ну, это и не удивительно, особенно, после того, что я потом насмотрелся, странно, что меня вот сразу, на первую ночь не трахнули, - хотя нет, забыл, на вторую ночь ведь Быр-Быр дежурил, поэтому меня тогда, в его дежурство и… Да, Быр-Быр! Борис Борисович. Ну, это у нас в интернате единственный дядька был, он там, у нас, чо-то вроде… завхоз, что ли… И на всё ему было насрать, да нет, и всем, - и воспитателям, и учителям, - всем насрать было, но Быр-Быру особенно. После десяти он уже и ни бе, ни ме, ни кукареку, - закроется у себя в кандейке, и квасит, пока не срубится. Ему, старому пердуну, и выходить ни х… (ага, Илюшка, это не считается, это я не сматерился!), во-от, значит, ему и в толчок-то выходить ни шиша не надо, толчок у него прямо в кандейке был…

Вот на вторую ночь он и дежурил. Но уже сразу, как только нас с Ленкой Окуневой в интернат привезли, вот в первый же день мне там не понравилось! Плакал… Потихоньку, это при всех нельзя, это сразу хана, и в детдоме этого не любили, но чтобы так вот, как в