Тень друга. Ветер на перекрестке [Александр Юрьевич Кривицкий] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (201) »
3
Я вернулся в свою комнату и немедленно рассказал Павленко о беседе с редактором, если этим словом можно охарактеризовать дуэль, в которой один вооружен бьющей наповал мортирой, а другой — луковицей, выпрошенной у буфетчицы для пополнения витаминозной закуски и спрятанной в карман. Мой рассказ был оснащен иронией, сарказмом. Я брал реванш за дисциплинку в кабинете у дивизионного. К моему удивлению, Павленко не посочувствовал мне, не поддержал, а молчал, как те сонные музы, у которых по приказу редактора я должен был развязать языки. — Неужели ты считаешь, что он прав? — тревожно спросил я. — Почему ты ничего не говоришь? — Видишь ли, дитя мое, — сказал серьезно Павленко, — может быть, он и прав. — И глаза его вдруг странно блеснули. Чертик проскакал на одной ножке в зрачке и исчез. — Неужели ты?.. — воскликнул я, не веря своей догадке, но тут же был повержен вместе с ной. — Ты что — с ума сошел? И не заикайся об этом, — повторил он свою старую остроту, вполне точно фиксирующую одну особенность моих речевых усилий. — А почему бы нет! — Я уцепился за эту возможность, как за колесо фортуны. — В самом деле, почему бы тебе не написать повесть? Поедешь в Горький. Ты уже много видел, побывал в переделках, сидел на Северо-Западном. Кто же, если не ты? Павленко медленно расстегивал кобуру пистолета. — Расстрел на месте, если полезешь с моей кандидатурой к редактору. Пусть пишет Симонов — он все умеет. — Симонов — оперативный корреспондент. Редактор не согласится отзывать его во второй эшелон. — А кто, по-твоему, я? Член академии бессмертных? Бернард Шоу? Рабиндранат Тагор? Дедушка Крылов на диване под косо висящей картиной? Я не оперативный корреспондент? — Ты — тоже оперативный корреспондент. — Ну правильно. Достал луковицу? — Достал. — Ну правильно. Хрустя витаминами, мы мирно разговаривали. Я вглядывался в Павленко. Он был желт и худ. Болота Северо-Западного фронта не прошли ему даром. Сдавали легкие. Он хрипел, кашлял. В оперативной группе каждый работал за двоих, за троих. Когда же выезжали на фронт, было ничуть не легче. «Уж полночь близится, а Германна все нет», — ежевечерне слышалось в редакции, но «германн» появлялся без больших опозданий не только ночью, но и дном, а главное, без особых предупреждений. Павленко глотал какие-то порошки, бурчал: «Они будут бомбить, а мы будем в подвал бегать. Хорошенькая история. Кому это надо?» Но, подчиняясь приказу, мы спускались в бомбоубежище, работали, конечно, и там, спали совсем мало. Павленко выбивался из сил. В сутолоке дел я как-то сразу ощутил это его состояние. Но в тот день, обжигаясь луком и смотря ему в лицо, я понял все. Бывает так, один пристальный взгляд внезапно открывает тебе то, что ты долго-долго не замечал в другом человеке. — Петя, — сказал я тихо, — поезжай в Горький. Попробуй. Может быть, и напишешь. Да и отоспишься. Посмотри на себя... — Посмотри лучше на себя, — хладнокровно отозвался Павленко. — Дьявол-искуситель в роговых очках. Феноменальное зрелище. Сатана в пенсне. — Пенсне не подходит, — вяло откликнулся я. — Никогда не носил. — Ладно. Мефистофель с лорнетом. Годится? — Брак в работе, несортовая продукция, ОТК не пропустит, — дал я оценку. — Значит, ты привереда. Поищем другое. Близорукий демон! Берешь? — Беру, — согласился я. — А ты все-таки посмотри на себя. И на этом тот разговор закончился.
4
Но мысль о поездке Павленко во второй эшелон, в Горький, «с целью написания повести» (мне уже мерещилась такая строка в командировочном предписании) не давала покоя. Однако случилось невероятное. Шли дни, а редактор и не вспоминал о своем строгом приказе касательно муз. Все-таки гром пушек не очень благоприятствовал серьезным литературным планам. на дворе стоял жестокий ноябрь. Приближался кризис Московского сражения. Неподалеку от «Правды» улицы были перекрыты противотанковыми надолбами и ежами. В здании театра народного творчества, где в стародавние времена находился цирк братьев Никитиных, а теперь Театр сатиры, вдруг открылся, но и быстро закрылся какой-то странный мюзик-холл. Однажды мы поехали с Павленко в Панфиловскую дивизию.
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (201) »
Последние комментарии
9 часов 56 минут назад
9 часов 56 минут назад
15 часов 15 минут назад
18 часов 57 минут назад
19 часов 18 минут назад
20 часов 12 минут назад