Праздник чудовища [Хорхе Луис Борхес] (fb2) читать постранично, страница - 3

патентованной голытьбы прекрасно мог укрываться в засаде какой-нибудь отъявленный изменник, из тех, что раньше, чем ты объедешь мир за восемьдесят дней,^[6] убедят тебя в том, что ты – простофиля, а Чудовище – орудие Телефонной Компании. Не говоря уже о том, что не один наложивший в штаны трус пытался воспользоваться этими беспорядочными набегами, чтобы выбыть из строя конфуцианцев и как бы между прочим репатриироваться в родной дом; но – увы! – тебе придется с горечью признать, что из двух шалопаев один рождается на свет босиком, а другой сразу в шикарных роликовых коньках, потому что едва мне начинало казаться: вот-вот я отцеплюсь от машины, – как тут и настигал меня пинок сеньора Гарфункеля, возвращая меня в лоно храбрецов. На первых порах местные встречали нас с поистине заразительным энтузиазмом, но сеньор Гарфункель, который не из тех, что носят пушку просто для красоты, запретил водителю притормаживать, не ровен час – какой-нибудь живчик решит поупражняться в стремительном побеге. Все обернулось по-другому в Кильмесе,^[7] где ребята получили разрешение размять затекшие мозоли; но кто отделится от группы в такой дали от долгожданного вознаграждения? До этого великого момента, сказал бы сам Цоппи или мать его, все шло как по писаному, но нервы у ребят не выдержали, когда пахан, как в обиходе зовут Гарфункеля, укоротил нас, приказав запечатлеть на каждой стене имя Чудовища, чтобы затем нагнать транспортное средство со скоростью средства слабительного, не приведи Господь – какой-нибудь чудак вскипятится и потопает за нами с кулаками. Когда пробил час испытания, я зажал в руке револьвер и спустился с грузовика, готовый на все. Даже на то, Нелли, чтобы продать его за три куска. Но ни один потенциальный клиент не высунул носа, и я отвел душу, как попало царапая буквы на заборе, да так увлекся, что, потрать я на это еще одну лишнюю минуту, грузовик бы удрал от меня – и поглотил бы его горизонт – по пути к гражданским добродетелям, к скоплениям народа, к братанию, к празднику Чудовища. Да, только для людских скоплений и годился грузовик, когда я вернулся туда весь расплавленный, как сыр в футболке, и с высунутым языком. Грузовик к тому времени застопорился и был так неподвижен, что ему не хватало только художественной рамки, чтобы превратиться в фотографическую карточку. Слава Богу, был в наших рядах гнусавый Табакман, больше известный как Глобоидальный Червяк, этот заядлый механик, который после получасовых поисков мотора, выпив все пиво «Бильц» из моего второго верблюжьего желудка (я настаиваю, чтобы так называли мою фляжку), откровенно заявил, что умывает руки, потому что механизм «фарго» для него тайна за семью печатями. Если я не ошибаюсь, приходилось мне как-то читать в одном из этих стильных журналов, что нет худа без добра; и точно: Папа Бог подкинул нам забытый им же велосипед взамен пачки капусты, и сдается мне, что драндулет к тому времени уже требовал полной замены резины, потому что велосипедист и ноздрей не повел, когда сам Гарфункель нагрел сиденье седалищем. Тот как оглашенный сорвался с места, словно почуял запах целой охапки зеленых, скорее было похоже, что сам Цоппи или мать его оснастили Гарфункелеву задницу петардой Фу-Ман-Чу.^[8] Были среди нас и такие, что расслабили пояса на животах, чтобы посмеяться всласть, глядя, как потешно он нажимает на педали, но, пробежав пару кварталов, наступая ему на самые пятки, потеряли-таки его из виду, поскольку пешеход, даже обув все четыре конечности в ботинки марки «Пекю», не удержит свой лавровый венок непобедимого атлета рядом с Господином Велосипедом. Порыв сознательного энтузиазма был таков, что быстрее, чем ты, моя толстушка, очистишь прилавок от сдобных булочек, парень скрылся за горизонтом, думается мне, курсом прямо на хазу, в Толосу…

Твой поросеночек признается тебе как на духу, Нелли: не один, так другой уже вострил лыжи, снедаемый зудом Великого Стрекачухена; но, как я не устаю подчеркивать, в час, когда борец уже изнурен и над ним сгущаются черные тучи, вперед вырывается молодчага передний нападающий и – забивает гол; для родины это – Чудовище, для нашей команды в состоянии явного разложения – водитель грузовика. Этот патриот – я снимаю перед ним шляпу – рванулся вдогонку и резко остановил самого шустрого из группы беглецов. Столь внятное сообщение донес он так неожиданно до моего разумения, что на следующий день из-за полученных шишек все принимали меня за чубарую кобылу пекаря. Простершись во прахе, я возносил к небу такие «ура», что соседи вонзали пальцы в барабанные перепонки. Тем временем водитель грузовика расставил нас, патриотов, гуськом, и если кто-нибудь пытался отделиться от группы, стоящий за ним в затылок был неограниченно уполномочен так пнуть его в задницу, что мне до сих пор больно сесть. Прикинь, Нелли, вот повезло последнему в ряду: никто не заезжал ему в тыл! Ну, и тот водила перегнал наше