Древнемонгольская религия [Лев Николаевич Гумилёв] (fb2) читать постранично, страница - 2

секретарь Сартака, Койяк запретил Рубруку говорить Батыю, что Сартак — христианин, сказав: «Он не христианин, а Моал».[6, с. 114] Рубрук был возмущен тем, что татары путают религии и нации, однако надо думать, что Койяк, сам несторианин, понимал, что говорил. Когда Рубрук прибыл к Мангу-хану, то ему удалось участвовать в религиозном диспуте, где мусульмане и христиане, объединившись на платформе единобожия, полемизировали с буддистами. Тогда высказал свою точку зрения и Мангу-хан. Он сказал: «Мы, Моалы, верим в единого Бога, которым мы живем и которым умрем…» Волю бога узнавали через прорицателей.[6, с. 173–174] Это и было credo монгольской веры, столь сокращенно записанное Рубруком. Очевидно, ее и имел в виду Койяк, противопоставляя монголов христианам, и несомненно, что эта доктрина значительно отличается от описанного Банзаровым политеизма. Но можно ли все-таки считать ее монотеизмом?

Плано Карпини в главе «О Богопочитании татар» говорит следующее: «Они веруют в единого Бога, которого признают творцом всего видимого и невидимого, а также признают его творцом как блаженства в этом мире, так и мучений, однако они не чтут его молитвами, или похвалами, или каким-нибудь обрядом. Тем не менее у них есть какие-то идолы из войлока…» Сверх того, «они набожно поклоняются солнцу, луне и огню, а также воде и земле, посвящая им начатки пищи и пития и преимущественно утром, раньше чем начнут есть или пить».[6, с. 28, 29]

Плано Карпини хотя и не замечен в сознательной лжи, но требует осторожного к себе отношения. Во время бешеной езды на перекладных до ставки Гуюка и обратно, при недоедании и незнании языка трудно произвести исчерпывающие наблюдения. Поэтому нет на нем вины за то, что поклонение Небу он понял как поклонение светилам и к культу земли самочинно прибавил культ воды. В остальном он согласен с Гайтоном-армянином, сообщающим нам: «Они (татары) знают единого, вечного бога и призывают его имя, но это все. Они не молятся и не удерживаются от грехов ради страха божьего».^{[9, с. 72]}

Не менее определенно о монотеистическом богопочитании говорит Рашид-ад-Дин:

1. В разговоре с сыновьями Чингис-хан сказал: «Силою Господнею и с помощью Небесною я завоевал для вас, деток, царство».[2, с. 96]

2. В наказе Джэбэ и Субутаю Чингис-хан сказал: «Силою Бога великого, пока не возьмете его (Мухаммеда) в руки, не возвращайтесь».[2, с. 60]

3. Чингис-хан сказал про себя «…дело его, словно новый месяц, возрастает со дня на день; от Неба силою Всевышнего Бога нисходит победоносная помощь, а на земле, помощью его, явилось благоденствие».[2, с. 121]

4. В наказе воинам: «И пусть он (воин), всегда моля усердно Всевышнего Бога, со смиренным сердцем желает украшения восьми сторон, дабы силою Предвечного Господа можно было взять в одном месте четыре предела».[2, с. 123]

5. Наконец, есть текст молитвы Чингис-хана, когда он молился на вершине холма, повесив на шею пояс, развязав завязки плаща и пав на колени: «О предвечный Господь, ты знаешь и ведаешь, что Алтан-хан начал вражду… Я есмь ищущий за кровь возмездия и мщения. Если знаешь, что возмездие мое правое, ниспошли свыше мне силу и победоносность и повели, чтобы мне помогали ангелы, люди, пери и дивы».^{[2, с. 127]}

Эти слова могли бы показаться традиционными мусульманскими обращениями к Аллаху, но имя Аллаха нигде не упоминается, а везде стоит персидское слово «Худо».

Но самые драгоценные сведения о наличии у монголов культа верховного единого бога берем мы из «Сокровенного сказания». Там этот бог называется «Вечное Небо». Монголы различали материальное «голубое» небо от духовного «Вечного» Неба.[1, с. 6] «Вечное» Небо, согласно Банзарову, не было личным богом, а лишь мировым порядком, но не только вышеприведенные, но и нижеследующие цитаты убеждают нас в противном.

В словах Чингис-хана Вечное Небо выступает как податель помощи. «Вечное Небо умножит силу и мощь вашу и предаст в ваши руки Тогтаевых сыновей»,[7, с. 199] или «Когда с помощью Вечного Неба будем преобразовывать всенародное государство наше…».[7, с. 203]

Но Вечное Небо требует не только молитвы, но и активности: «…ты, Чжурчедай, ударил на врага. Ты опрокинул всех: и чжиргинцев, и тубеганцев, и дунхаитов, и тысячу отборной охраны Хори-Шилемуна. Когда же ты продвинулся до главного среднего полка, то стрелою-учумах ты ранил в щеку румяного Сангума. Вот почему Вечное Небо открыло нам двери и путь».[7, с. 208]

Как мы видим, Вечное Небо — бог — не только податель активной помощи, но и требующий активности у своих верных, т. е. более активный, чем кальвинистский Gott, дающий спасение по вере без дел.

Как будто мы можем признать у монголов культ единого, всемогущего и активного бога, но дело обстоит не так просто.

«Сокровенное сказание» с полной определенностью сообщает нам, что Тэнгри был единственным богом монголов, наряду с Небом упоминается Земля — Этуген. Темучин сказал: «Мы…