Сопротивляющиеся [Абутраб Александрович Аливердиев] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »
Аливердиев Андрей Сопротивляющиеся
Вместо предисловия
С чего все началось. Как часто я задавал себе этот вопрос раньше. Задаю его и теперь. Хотя и точно знаю, что ответа на него нет, и быть не может. Потому что жизнь наша — вереница, или точнее цепь, событий, каждое из которых исходит из другого и большинство скрыто в тумане многогранности бытия. Иногда случается что-то из ряда вон выходящее — рождение или смерть, землетрясение или война, и мы начинаем считать жизнь с этого момента, хотя прекрасно понимаем, что жизнь была до и будет после, даже когда время сотрет из памяти само упоминание о том, что казалось столь значительным. Точно также поступали и наши предки, начиная отчеты своих календарей, но это уже тема для отдельного разговора. Видимо, не случайно в нас заложено чувство непрерывности бытия. Так же тяжело начинать писать. Один мой друг так и говорит, что большое произведение надо писать этак с пятой главы. Может — с шестой. Но это напоминает анекдот, о том, как посетитель ресторана заказал десять рюмок водки, и сразу вылил две. На вопрос же официанта, зачем он это сделал, ответом было, что первая никогда не идет, а от последней всегда плохо бывает. Надеюсь, шутка дошла. Так что, не мудрствуя лукаво, мне придется, подобно Колину Уилсону в его "Паразитах сознания", начать сначала и идти к концу.Часть I
Глава 1
Открытие врат застало меня на даче. Впрочем, тогда я не знал, что это было открытие. В пятницу я раньше ушел с работы и отправился на дачу с твердым намерением пробыть там, по крайней мере до воскресного утра. Иногда приятно бывает убежать от суеты современной жизни, и заняться древним, как жизнь трудом, после которого так приятно засыпать даже в условиях, мало пригодных для избалованного благами цивилизации современного человека. Ведь, хотя дома мы и называли нашу дачу фазендой, на последнюю она походила не больше, чем стоящее на ней несуразное строение на дом. Но, в конце концов, мне там нравилось, и к черту все остальное. Проснулся я часов в десять, и по-кошачьи потянувшись, начал не спеша собираться. Солнце светило ярко, и я на минуту пожалел, что надо уезжать. Впрочем, вспомнив, что дома меня ждет горячая ванна, я заторопился. Было начало июня, и наш будущий урожай еще только набирал свои первые соки, так что с дачи я шел налегке, со старой спортивной сумкой, в которую лег маленький старый магнитофон, завернутый в легкую куртку, да опустевший термос. Так что, докушав последний продовольственный запас, я отправился к остановке. Как я уже говорил, было чудное утро, и я был немало удивлен, что, проходя мимо соседей, не застал ни одной живой души, точнее ни одного человека — местные собаки как всегда вились у ног, выпрашивая свой кусок хлеба, да и бараны сторожа блеяли, наполняя воздух звуками жизни.***
Удивился я уже на остановке. За битый час, проведенный на ней, мимо меня проехало, а точнее промчалось, только две машины — шестисотый «Мерс» и «Рафик». Последний несся не так быстро, и я успел поймать ошарашенный взгляд, коим одарили меня его пассажиры. По их открытым ртам можно было подумать, что толи на мне не было брюк, толи надето что-то несусветное. Я даже оглядел себя. Но естественно остался в непонятках. Джинсы, футболка, кроссовки. Все обыкновенное. Малость потертое, конечно, но без зияющих мест. Да, еще темные очки, но тоже самые обычные тайваньские хамелеоны — ничего особенного. Единственная странная деталь — идиотская белая панама — давно лежала в сумке. Можно сказать с момента выхода из подъезда. Дома я надел ее, дабы лишний раз не конфликтовать с мамой имевшей обыкновение покупать мне самые идиотские вещи. Да и не думаю, что даже на голове она бы вызвала сколь-либо существенное удивления. Панама и панама. Может быть, я еще долго бы мучился вопросом, что могло удивить людей во мне, если бы не увидел бы странную процессию, державшую путь в моем направлении. Чем больше я к ней приглядывался, тем страннее она мне казалась. Походка людей была неестественно монотонной, все они смотрели прямо, и не разговаривали. Пустые руки болтались как плети. Все это напоминало марафон зомби. Когда до нас оставалось метров пятьдесят, мне вдруг показалось, что я только что приехал, и мне срочно надо отойти от дороги. К этому времени я уже отчетливо различал их застывшие, точно закостеневшие, лица и остановившиеся устремленные никуда глаза. Переждав этот марафон возле калитки сторожа, я решил зайти хоть к нему, но огромный волкодав, сидящий на привязи, отбил всякую попытку переходить калитку. Докричаться же до хозяина мне не удалось. Наконец, произнеся пару теплых слов в адрес всего происходящего, я вновь вернулся на дорогу. Тем более, что доносившийся издалека шум мотора как никогда радовал слух. По направлению к городу мчался УАЗик. Я проголосовал. Он остановился. В УАЗике- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (17) »
Последние комментарии
21 часов 24 минут назад
23 часов 41 минут назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 23 часов назад