Волонтер: Неблагодарная работа [Александр (2) Владимирович Владимиров СИ] (fb2) читать постранично, страница - 2

— Да вожу, — тут швед сказал такое слово, что в художественной литературе, как-то и неудобно писать. Но этот термин был понятен государю московскому.

— Золотарь?

И если бы Ларсон знал, что значило это слово, то и ответил бы по-другому, а так он просто кивнул и прошептал:

— Можно сказать и так.

— Иди ко мне в золотари? — предложил монарх.

Понимая, что ему предлагают заняться, в этом далеком прошлом России, его любимым делом Андрес согласился.

Именно так и началась жизнь Андреса Ларсона, эстонского бизнесмена, в новой для него эпохе. А ведь еще совсем недавно, он мчался на своем Мерседесе из Таллинна в Нарву.

Глава 1 — Нарва

I

Как это часто бывает в фантастических повестях, день у главного героя не задался с самого утра. Впервые в жизни у Андреса Ларсона, по неизвестным ему причинам, сорвалась важная сделка. Китайский ширпотреб не лучшего качества, но все же. К тому же он по глупости узнал, что у его жены есть любовник. Хотя правильнее было бы сказать, что Андрес об этом догадывался, но вот и представить, кто это даже не мог. Готов был подозревать любого, но только не этого человека, а сегодня, надо было такому случиться, он с ним встретился, не успел во время отъехать от дома, как раз позвонили, не состоявшиеся партнеры. Узнал, что им оказался двоюродный брат, омерзительная личность, нахлебник и альфонс. А еще ему сегодня обязательно нужно было ехать в Ивангород. Обычный бизнес, если бы не одно но. Партнером должен был в этот раз вновь стать русский. Стоп, стоп, стоп. Ларсона ни кто не хочет, изображать таким отъявленным националистом, тем более он никогда им и не был. За снос памятников времен Советского Союза, Андрес не ратовал, да и самих русских оккупантами не считал, так как предполагал, что это был такой момент в истории. Просто, по его мнению, а оно было субъективным, все русские бизнесмены — бандиты. Так и норовят, чтобы его облапошить, обмануть и, как говориться, кинуть. И если сегодняшняя сделка просто сорвалась, и каждый из участников оказался при своем, то в ситуации с русскими можно было остаться и без штанов. А еще, что больше всего раздражало эстонца, русские были неряшливые. Иногда бывало, Ларсон смотрел российское телевидение, для общего развития, и поражался, до чего те довели свои города, превращая их в помойки.

Поэтому, где-то в десятом часу, Андрес Ларсон выключил ноутбук и, вызвав секретаршу белокурую Линду, сообщил ей, что уезжает по делам в Ивангород. Затем, накинув поверх модного костюма демисезонное пальто, вышел из офиса фирмы «Андлар» на улицу. Закурил сигарету. Постояв пару минут, как аккуратный человек затушил окурок, и, бросив его в урну, стоявшую у входа, сел в «Мерседес».

Его старая привычка лично контролировать все сделки, подвела его только раз, да и то это случилось сегодня. Поэтому на встречи с потенциальными клиентами Андерс обожал ездить сам, не таская с собой охрану, а уж тем более шофера. Ларсон предпочитал надеяться только на себя и не на кого более, особенно после того случая в девяностых.

Это, конечно же, отдельная история, но о ней стоит рассказать. Однажды вечером возвращаясь с приятелем из спортивного клуба, где занимался в свободное время фехтованием, они были неожиданно атакованы группой хулиганов. Друг, как последний трус, после этого Андрес разорвал с ним все отношения, бежал, оставив его одного валяться на мостовой. Ларсон не осуждал бы его за минутную слабость, если бы тот вызвал полицию, но приятель так не поступил. Кто были нападавшие, эстонцы, русские или еще кто, так и не установили. Его предположение в полиции, что это сделали русские, следователем были отвергнуты. Как ему тот объяснил: у преступности нет национальности. Теперь же вновь вернемся к повествованию.

— Хорошо хоть погода солнечная, — проговорил Ларсон, включая зажигание. — Осень, октябрь, а такое ощущение, что только начало сентября. Вот если бы ветерок с моря не дул, так никто бы не догадался, что осень.

Красные крыши старого Таллинна ярко играли в лучах солнца. На улице было тихо. Откуда-то сзади до Андреса донеслась иностранная речь. Нервно говорили двое.

«Туристы спорят — подумал Ларсон, — не могут выбрать нужный ракурс для фотоснимка», — улыбнулся.

Затем группа ребятишек, верно сбежавших с уроков, пронеслась мимо его машины в сторону ратуши. Две девушки спешили, по всей видимости, на свидание.

— Эх, где мои семнадцать лет, — изрек Андрес вслух, — эх жизнь проходит. В мои тридцать лет думать о других женщинах…. Хотя, — тут он замялся, посмотрел, на фото жены, что красовалось рядом с зеркалом заднего вида. — Вернусь из Ивангорода, разведусь. — Ларсон выругался и порвал снимок.

Окружным путем Ларсон миновал старый город и выехал, проехав через спальный район, на трассу, ведшую в сторону Нарвы. До чего же Андрес обожал этот благословенный край, с его зелеными лесами, с отремонтированными за последние годы, на иностранные деньги, шоссе, где так и хотелось