Эпиталама [Роджер Джозеф Желязны] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Роджер Желязны Эпиталама[1]
Вечером шел дождь, и пожилая леди приготовила чай — как и обычно в это время. Она сидела на кухне за столом и вспоминала свою спокойную жизнь. Детские приключения завораживали ее, и она уже в который раз подумала об удивительно тихих и серых годах, прошедших с тех пор. Она получила в наследство дом, небольшую стипендию попечительского совета и много путешествовала, но ей так и не довелось встретить подходящего человека для замужества; впрочем, наоборот тоже можно сказать. Ее роль практически уже была сыграна, хотя, по правде говоря, по-настоящему ее никто и не пригласил принять участие в спектакле. И вспомнить-то особенно нечего, если не считать нескольких визитов давнишнего знакомого, который занимался охотой на людей, — с тех пор уже прошло немало лет. А теперь... В душе пожилой леди царили мир и покой, она сидела на кухне, пила чай, слушала, как стучит за окном дождь, и размышляла о том, какая сложная штука жизнь и как бессмысленно растрачивает ее человек. Она частенько отправлялась добровольцем туда, где требовались добровольцы, много читала, помнила обе войны, на которых была медсестрой, хотя во второй — учитывая ее возраст — уже спокойно могла не участвовать. Давно, еще во время первой войны, она познакомилась с тихим лейтенантом, британцем по имени Колин. Они были бы счастливы вместе, так ей иногда казалось, однако Колина пожрали поля Фландрии, как, впрочем, и многих других его соотечественников. Пожилая леди вошла в гостиную и подбросила в камин несколько поленьев, поскольку собиралась выпить еще чашечку чая у огня. Примерно в середине второй чашки и какого-то старого воспоминания кто-то позвонил в дверь. Она бросила взгляд на часы. Почти полночь. Пожилая леди подошла к двери, чуть-чуть приоткрыла ее. — Добрый вечер, мисс Алиса, — поздоровался гость. — Аксель Дж. Бингерн к вашим услугам. Как вы считаете, мы можем сегодня им воспользоваться? — О господи! Уж и не знаю, исправно ли оно, — ответила она и распахнула дверь. — Заходите скорее, на улице такой дождь! Бингерн, как всегда, был весь затянут в кожу, на поясе висел охотничий нож, на правом бедре — пистолет, а в руке он держал дробовик. — А это зачем? — спросила она. — Заставляет его вести себя прилично, — ответил Бингерн. С этими словами он втолкнул в комнату своего пленника — высокого, темноглазого, темноволосого человека во всем черном. В наручниках и ножных кандалах. — Здравствуйте, мисс Алиса, — проговорил пленник. — Давненько мы с вами не виделись. — И то верно, Люцер. Он улыбнулся, поднял руки, и правая тут же раскалилась добела. — А ну-ка, прекрати свои штучки, Люцер, — приказал Бингерн, и огонь немедленно погас. — Я просто хотел поприветствовать старого друга, — объяснил Люцер. — Вы всегда были дамским угодником, — тоже улыбаясь, заявила Алиса. — Джентльмены, не угодно ли чаю? — С удовольствием, — ответили оба одновременно, — сегодня такая отвратительная погода. Только, если не возражаете, мы постоим. Иначе перепачкаем вам всю мебель. — Ерунда. Садитесь, пожалуйста. Я настаиваю, — приказала Алиса. — У него лучше получается охранять пленников, когда они в цепях, а он сам стоит около них с дробовиком в руках, — проворчал Люцер. — И вовсе не в этом дело, — возразил Бингерн. Алиса пожала плечами и ушла на кухню. Вскоре она вернулась с подносом, на котором стояли две чашки чая и блюдечко с печеньем. Оба ее гостя уже сидели. Она подала им чай, а потом уселась сама. — Как и всегда? — Почти, — ответил Люцер. — Я убежал из тюрьмы, прибыл сюда, нашел работу... И тут за мной пришел этот тип. — Как и всегда, — перебил его Бингерн. — Он убежал из тюрьмы, при этом пострадало несколько человек, прибыл сюда, организовал тайное революционное общество, начал покупать оружие и учить заговорщиков им пользоваться. Я поймал его как раз вовремя. — Ну и что с ним будет? — поинтересовалась Алиса. — Доставлю назад, — ответил Бингерн. — Складывается впечатление, что, когда происходит что-нибудь в этом духе, вы единственный можете доставить его назад, — сказала Алиса. — Точно. Он очень опасен. Как, впрочем, и я, — проговорил Бингерн. — Все вранье, — заявил Люцер. — Впрочем, я еще ни разу не видел, чтобы правда что-нибудь меняла. — Я с удовольствием вас выслушаю, — пообещала Алиса. — Прошу прощения, — вмешался Бингерн, — ему некогда. Мы скоро уходим. — Он, как самурай, — сказал Люцер. — Отлично натренирован и верен своему кодексу — уж и не знаю, что это значит. Если вы попытаетесь его задержать, он может вас обидеть. — Ничего подобного, — заявил Бингерн. — Алиса мой старый друг. — Очень старый, — добавила Алиса. — И почему только вы постоянно убегаете, если все равно дело кончается одним и тем же? — спросила она у Люцера. — Все, это последний раз, — ответил Люцер. — А почему? — Потому что цикл подошел к концу. — Не понимаю, — проговорила она. — Конечно, не понимаете. Но я съел пирожок и знаю, что это так. — Что бы вы там ни говорили, — сказала Алиса, наливая своим гостям еще чая, — я уже давно не участвую в ваших делах. Люцер рассмеялся. — Урла-лап! Урла-лап![2] — воскликнул он. — Эта история бесконечна. Бингерн тоже расхохотался. — Скоро всему конец, — заявил он. — В некотором смысле, кур-ла-ла! В некотором смысле! — возразил его спутник. — Пока Бингерн следит за своей вотчиной, можно ни о чем не беспокоиться, — проговорил Бингерн. — Ну, там все нормально, — признал Люцер, — ты же оставил присматривать за порядком парочку сумасшедших. Бингерн фыркнул. — Я нахожу, что это страшно забавно, — сказал он. — Конечно же, Алиса помнит. — Разве может быть иначе? — спросила она. — Временами я испытывала настоящий ужас. — А временами вам открывались такие чудеса, каких никто из живущих в вашем мире никогда не удостаивался, — добавил Люцер. — Не буду спорить. Однако нельзя сказать, что эти чудеса были сбалансированы. — Ну и что? С тех пор все сильно изменилось, а сегодня грядут новые перемены. — В каком смысле? — спросила Алиса. — Это нужно видеть, — ответил Бингерн. — В моем-то возрасте? Не имеет значения! — Как раз наоборот. Очень важно, чтобы вы вернулись и присутствовали при введении закона в силу. Для вашего прошлого визита к нам, Алиса, имелась вполне уважительная причина. Люцер хмыкнул и немного погромыхал цепями. Бингерн маленькими глоточками пил чай. — На вас должен был посмотреть ваш будущий муж, — сказал он. — Да, и кто же? — Настоящий правитель тех мест. — Мне кажется, я несколько старовата для этой роли. Если кто-то и решил взять меня в жены, ему следовало что-нибудь сделать по этому поводу намного раньше. — В его планы вмешались определенные события, — объяснил Бингерн. — Какие события? — Небольшая война. Алиса пила чай. — Поэтому вы должны отправиться вместе с нами и принять участие в этом важном деле. — Прошу меня простить. Та история закончилась, — ответила Алиса. — Все. Конец. Вы пришли слишком поздно. — Никогда не бывает поздно, — возразил Бингерн, — пока я жив. А я буду жить вечно. Он откусил кусочек печенья. Люцер пил чай. — Правда ведь? — неожиданно спросил Бингерн. — Кого ты спрашиваешь? — поинтересовался Люцер. — Тебя. — Ты боишься сегодняшней ночи, — ответил Люцер, — ты боишься, что тебя ждет смерть. — А она меня ждет? — Я бы не сказал тебе, даже если бы и знал. Бингерн начал поднимать свой дробовик, взглянул на Алису и снова опустил оружие. Взял из блюдечка еще одно печенье. — Вкусные, — похвалил он. — И введение закона в силу, — заявил Люцер. — Помолчи-ка. — Конечно. Не имеет значения. — А что это такое? — не выдержала Алиса. — Ритуал, в котором должен принять участие павшая звезда Бингерн. Иначе ему конец. — Чушь! — взревел Бингерн и пролил чай на куртку. — Я принимаю участие в этой церемонии ради старых добрых времен. И не более того. — В какой церемонии? — спросила Алиса. — Обряд возвращения на небеса, откуда он к нам прибыл, — пояснил Люцер. — В День Юлеки. Его место пустует слишком долго. — Вы так о нем говорите, словно он божество. — А он и в самом деле похож на какого-нибудь древнего святого короля, которым поклонялись в вашем мире. — Мне казалось, что Черный Король и Королева — или Белый... — начала Алиса. — В Стране Чудес столько сумасшедших, — откликнулся Люцер. — Бингерн многих отправил в тюрьму или в длительную ссылку и теперь сам там правит. — Он говорит правду? — спросила Алиса. — Этот тип сильно преувеличивает, — ответил Бингерн. — Черный Король и Королева по-прежнему у власти. Я только время от времени им помогаю. — А какую роль я должна во всем этом сыграть? — осведомилась Алиса. — Совсем незначительную, — успокоил ее Бингерн. — Он лжет, — предупредил Люцер. — Какую? — потребовала ответа Алиса. — Свидетельницы, — ответил Бингерн. — Я старая женщина, и вы меня совершенно запутали, — заявила Алиса. — Никаких больше кроличьих нор и зеркал. Давайте допьем чай, и я вас провожу. — Конечно, — тут же согласился Бингерн. — Пошли, Люцер. Допивай, нам пора в путь. Гости быстро поставили чашки на поднос, а Люцер прихватил с блюдечка последнее печенье. Потом оба поднялись, и Бингерн посмотрел на Алису. — Вы не проводите нас? — попросил он ее. — Вы хотите сказать, к зеркалу? — Да. — Сюда, пожалуйста, — показала Алиса. Она подвела их к лестнице и стала подниматься по ступенькам. Отодвинув засов и включив тусклую лампочку, Алиса пригласила посетителей войти на пыльный чердак, заваленный кучами вещей, по которым можно было изучать историю. В дальнем конце висело зеркало, повернутое к стене. Неожиданно Алиса остановилась и спросила: — А зачем оно вам? Вы же прибыли сюда без его помощи. — Другой путь очень сложен, — ответил Бингерн, — а учитывая, что мне нужно присматривать за этим парнем, приходится тратить немало сил. Кроме того, так намного удобнее. — Удобнее? — удивилась Алиса. — Да, — ответил Бингерн. И принялся произносить заклинание. — Давай, Люцер! Он подтолкнул своего пленника дулом дробовика. Люцер приблизился к зеркалу, а в следующее мгновение исчез из виду. — Я туда не вернусь, — заявила Алиса. Бингерн рассмеялся и перешагнул через раму. Вдруг Алиса почувствовала, как зеркало притягивает ее к себе. Она попыталась сопротивляться, но ничего у нее не вышло, и медленно, шаг за шагом, она неохотно приблизилась, остановилась перед ним и, словно и не прошло стольких лет, вошла. Постояла несколько минут в комнате, напоминающей чердак в ее доме, — только тут все было наоборот. Потом повернулась и принялась искать глазами зеркало, но не нашла его. И тогда Алиса поняла, что должна уйти. Она подошла к выключателю, погасила свет и спустилась вниз по лестнице. Этот сад больше не походил на ее сад. Он превратился в лесную поляну, окутанную закатной дымкой, посередине пересекались две дороги, которые начинались где-то среди деревьев. На перекрестке стоял Бингерн, в руке он держал дымящийся дробовик, у его ног, тяжело дыша, лежал Люцер. — Попытался сбежать, — объяснил Бингерн. — Как я и предполагал. — Он не... с ним все будет в порядке? — спросила Алиса и опустилась на колени возле Люцера, мгновенно вспомнив, что когда-то была медсестрой. — Конечно, — ответил Бингерн. — Он уже поправляется. Он почти неуязвим. Здоровый как бык — нет, здоровее. Даже сильнее меня. Только вот не так искусен на поле боя. — А откуда вы все это про него знаете? — поинтересовалась она. — Когда-то он был моим слугой, оруженосцем. Мы прибыли сюда вместе. — Откуда? — спросила Алиса. Он показал на небо: — Оттуда. Я, как павшая звезда, которую никто не может вернуть на место. — А почему? — удивилась Алиса. — На самом деле он совершил метафизическое преступление, за которое ему грозит пожизненное, если он попадет к ним в руки, — простонал Люцер. — Чушь! Мы просто разошлись во мнениях, — заявил Бингерн. Люцер медленно поднялся на ноги, потер бок. — Больно, — проговорил он. — Скажи ей, что ты врешь, — приказал Бингерн. — Не скажу. Мне правда больно. — Я тебя снова пристрелю. — Давай. Если тебе не жаль нашего времени. Урла-лап. — Кур-ла-ла. Сегодня она сама все увидит. — Сегодня ночью. Пошли. Нам пора. — Кстати. Небольшой ритуал, чтобы не скучно было идти. После этого Люцер проделал руками несколько магических движений, и вокруг стало заметно светлее. Через некоторое время он замер, а потом объявил, что можно продолжать путешествие. — А это еще что такое было? — спросила Алиса. — Дарс Дадисдада и Роттери Хан отправятся в путь сегодня, — объявил Бингерн. — А Девушка Хорлистка облетит весь мир на крыльях, совсем как летучая мышь, — сказал Люцер. — Мелковая Роза поднимется со дна моря и расцветет, а огни грибанов будут отплясывать на берегу и на склоне. Напоминание о вашем празднике, который называется День Всех Святых, и ритуальная защита против него. — Такое впечатление, что тут все изменилось, — сказала Алиса. — Только имена, — пояснил Бингерн. — Гораздо больше, чем имена, — перебил его Люцер. — Я хочу, чтобы вы вернули меня домой, немедленно! — потребовала Алиса. — Боюсь, это невозможно, — ответил Бингерн. — Вы нужны здесь. — Зачем? — Позже поймете. — Я могу не захотеть. — Не думаю, — сказал Бингерн и взял в руки небольшой свисток, который висел у него на шее на цепочке. Потом поднес его к губам. Прошла минута. — Пожалуй, я возвращаюсь, — объявила Алиса. — Ничего не выйдет, — ответил Бингерн, и Алиса услышала вдалеке глухой рокот. Через несколько секунд она спросила: — Что это за звук? — Мотоциклы, — пояснил Бингерн. — Королевская гвардия, Щебетунчики спешат сюда. — Быстро они отреагировали, — заметила Алиса, когда на дороге появились первые силуэты. — На самом деле я вызвал их прежде, чем отправиться в путь. А сейчас отдам новый приказ — на потом. Вы же, наверное, помните, что можно бежать и оставаться на месте, а можно стоять и двигаться вперед — или позвонить самому себе вчерашнему. — Ну да, в некотором роде. — В этом есть свои положительные моменты. Вот и все. Мотоциклисты приближались и вскоре оказались совсем рядом. Когда они остановились, Бингерн подошел к командиру отряда, парню с огромным животом и руками, похожими на два ствола. Он был в голубых джинсах и черной кожаной жилетке. Его украшала изощренная и разнообразная татуировка. Испещренное шрамами лицо расплылось в улыбке. — Вы хотите, чтобы мы тут с кем-то разобрались? — спросил он Бингерна. — Нет, только посторожите. Вот, мисс Алису. — Да это же какая-то старая кляча! Зачем ей охрана? — А ну-ка, попридержи язык, Ник. Мисс Алиса — мой старый друг. Но мы не можем отпустить ее раньше, чем завтра. Так что приглядите за ней. Она обладает очень большим числом невероятности. — А это еще что такое? — Вокруг нее происходят разные странные вещи. Щебетунчики окружили Алису. Ей показалось, что она заметила ухмыляющегося Кота[3] прямо у них над головами, в ветвях ближайшего дерева. — Ну, пора, двигай, — приказал Бингерн. — Куда? — спросил Люцер. — Во дворец, конечно. Нужно вынести тебе новый приговор. — Да, они имеют обыкновение терять свежесть, — согласился Люцер. — Как заплесневелый хлеб. Бингерн расхохотался. — Мы придумаем какие-нибудь иные словечки, чтобы тебе было не скучно их переваривать, — пообещал он. — В новой камере, где тебе не будет угрожать ни плесень, ни окисление. — Не бывать этому, дьявольская звезда, потому что сегодня нас ждет особенная ночь. — Ты ко мне не справедлив. Они двинулись в путь. — Если сегодня север находится в той стороне, мы доберемся до дворца сразу после захода солнца, — заметил Люцер. Алиса подошла к нему поближе. — В нем появилось нечто такое, — проговорила она, — что кажется еще более ненормальным, чем обычно. — Не сомневайтесь, он в порядке, — ответил Люцер. — Как и большинство из нас. Только с ним сейчас опасно связываться. Когда наступает Юлеки, его сила достигает пика. — А ваша? — спросила Алиса. — Мне кажется, у вас с этим тоже не должно быть проблем. — Верно, — кивнул Люцер. — Только никогда не знаешь, как здесь все повернется. Урла-лап! — Кур-ла-ла! — улыбнувшись, ответила она. — Люцер, мы оба спятили? — Может быть, чуть-чуть, — согласился он. — Арестованным трепаться можно? — крикнул Ник. — Можно, — разрешил Бингерн. — Это не имеет значения. Солнце постепенно скрылось, и они вошли в сумерки. — На этот раз все тут немного не так, как раньше, — сказал Люцер Алисе. — Думаю, они хотят, чтобы были соблюдены законы. — А что это значит — тут? — спросила она. — Он заставит Короля и Королеву объявить, что они согласны отправить меня на рудники, что вы должны принять участие в церемонии Юлеки и что в вотчине Бингерна царят мир и покой. — Значит, настоящий правитель — он? — Можно сказать и так. — И это он призывал меня сюда много лет назад, когда искал себе невесту, на которой так и не женился? — Да. Я был тогда с ним. Он потихоньку наблюдал за вами и вашими приключениями. — Объясните мне, ради всех святых, зачем? — Чтобы узнать, как вы реагируете на необычные ситуации. — То есть? — Он хотел понять, как вы станете вести себя в этом мире, если вам придется здесь править. — И я провалила экзамен... — Нет. Тут тоже была война, — как и у вас, некоторые вещи отошли на второй план. А потом было уже поздно. — Вы говорите, что я должна была стать королевой. — Императрицей. — ...женой Бингерна. — Вне всякого сомнения. — Ну, тогда я рада, что так все получилось. — Я тоже рад. Не думаю, что вам бы это понравилось. — И что будет теперь? — Складывается впечатление, что выбора у нас нет. Придется вам сделать то, что он хочет. Я чувствую, что буду вынужден принять непосредственное участие в событиях, поскольку сейчас конец одного небесного цикла и начало другого; и духи могут пасть или, наоборот, вознестись. — Не понимаю. — Естественные законы, царящие здесь. Я попытаюсь объяснить, когда у нас будет больше времени. — А почему не сейчас? — Потому что вон там, впереди, уже виден замок — мы почти пришли. Достаточно сказать, что Бингерн является звездным духом, который пал на землю во время последнего цикла. Он быстро понял, что это место — не что иное, как приют безумцев, захватил тут власть и навел порядок. — А почему тогда вы противостоите ему? — Он зашел слишком далеко. Теперь здесь правят его капризы, а не законы или принципы. Может быть, он и сам спятил. Он боится, что во время Пира Юлеки, Бичующего Ангела, некая сила утащит его назад, туда, откуда он прибыл. И он уже никогда не вернется сюда. — Так он должен радоваться. — Должен. Только не радуется. Ему тут нравится. Он даже чуть не вступил по этому поводу в единоборство с самим Юлеки. — А это хорошо? — Сначала было хорошо — для всех. — Кроме меня, — заявила Алиса. — Не говорите этого. Вы тут нужны. — Зачем? — Когда вы были девочкой, все, наверное, выглядело иначе, но ваши приключения можно трактовать двумя совершенно разными способами. — Да? Я случайно попала в волшебное королевство и пережила несколько удивительных приключений. Вот как я на это смотрю. Вы предложите что-нибудь другое? — Да. Как вам понравится, например, такое объяснение: вы существо, наделенное волшебным даром. И, будучи всего лишь наблюдателем, явились причиной тех необычных переживаний, что выпали на вашу долю. — Надо сказать, весьма неожиданная трактовка. — Мне кажется, в вас это было и, видимо, осталось. — А если осталось? — Тогда вполне возможно, что вы в состоянии изгнать его — сейчас самое подходящее время. Мы сосредоточим на этой задаче все наши силы. — Вы уверены, что у нас получится? — Нет, но если мы не попытаемся сейчас, могут пройти века, прежде чем представится новая возможность. И не останется ни одного роялиста. — Дайте мне подумать. — Думайте побыстрее. Они приближались к Червонному Замку. Бингерн приказал первому встречному — невысокому рыжеволосому садовнику, — чтобы тот доложил о его прибытии. Парень тут же умчался, при этом он отчаянно вопил: — Бингерн вернулся! Бингерн вернулся! — Какое трогательное проявление чувств, — проговорил Бингерн. — Входите. Сами найдем их величества. Теперь Бингерн шел позади всех остальных, словно был загонщиком. Он боялся, что Люцер каким-нибудь образом освободится и уведет за собой Алису. Щебетунчики остались охранять ворота. Короля и Королеву обнаружили под кроватью в четвертой спальне. Их величества были одеты в ужасающие лохмотья. — Почему они так себя ведут и так необычно выглядят? — спросила Алиса. — Стража! Защитите нас! Рубите ему голову! Бингерн! Бингерн! Умер! Умер! Умер! — голосили тощая Королева Червей и ее крошечный муж. — У них возникли какие-то странные фантазии на мой счет, — объявил Бингерн, глаза которого метали молнии, — не говоря уже о том, что они ленятся исполнять свои обязанности... Ну-ка, идите сюда! Оба! Вылезайте из-под кровати! Нужно издать королевский указ. — Почему мы? Почему мы? — Потому что вы королевской крови. Необходимо срочно подписать несколько постановлений: Люцера снова отправить на рудники, Бингерна — в его вотчину, Алису — в кресло судьи. Записывайте! Побыстрее! Подпись внизу! Довести до сведения всех живущих! И сделайте проклятую копию для вашего вонючего архива! — Писец! Писец! — заорала Королева. — Почему ты зовешь только двоих? — спросил король. — Сделай более множественное число. — ...сцы... сцы, — добавила Королева. — Похоже на шипение жалкой индюшки, — заметил Король. — Служанки старушки всегда просят пенсию, — заявила Королева. — А какое это все имеет к ним отношение? И что с ними сталось? Что? Что? — Рудники! — воскликнул Люцер. — Говорит: «Платить не желаю». Отпусти их, отпусти, отпусти, умоляю! — Этого не может быть, — возмутилась Королева. — Кто мог такое приказать? Люцер повернулся и уставился на Бингерна. — Нечего было их так обожать, — заявил тот. — Отпусти их! — Сегодня не обещаю. — Где королевские мантии? — поинтересовался Король. — Я отдал постирать их. — Ты их продал! Ты нас предал! — рассердился Король. — А где драгоценности нашей короны? — поинтересовалась Королева. — В музее — ими любуются матроны. — Ложь! Ложь! Ты нас ограбил. Верни их! Верни их! — Мне кажется, я слышу шаги писцов, — сказал Бингерн. — Давайте посадим их тут, и пусть делают, что я прикажу. — Думаю, мы не нуждаемся в твоей помощи. Мы совсем не так просты. — В таком случае ваших друзей и фаворитов я жестоко накажу, — пообещал Бингерн и поднес к губам свисток. — Остановись! — возопил Король. — Сделаем все, как скажешь ты. — Я знал, что ты сможешь себя превозмочь. Все должно быть сделано в эту ночь. Сейчас — кто станет спорить против этого факта! Он открыл дверь, и все четверо вошли внутрь. — Тебе не хватает такта. Но ведь у тебя в руках козыри, — проговорила Королева. — ...Люцер, Рожденный на Звезде, нашей волей приговаривается к рудникам. Все остальные политические заключенные остаются в своих камерах. Подтверждаем, что Аксель Дж. Бингерн продолжает владеть своей вотчиной... — диктовал Бингерн. — Это, — напомнил ему Люцер, — зависит от того, как пройдет Пир Юлеки в часовне, расположенной в твоих владениях. — Знаю! — Прекрасно. Тогда запиши. — ...И это в тот момент, когда Алиса наконец с нами, в самую важную ночь из всего года. — Страхом меня обделила природа! — заявил Бингерн. — А мы его не упоминали. — В указе про это не написали! — вскричал Бингерн. — Прибавьте все необходимые формальные подтверждения и словечки, и пусть идут ко всем чертям! — Какой язык! — возмутилась Алиса. — Он дурно воспитан — это известно нам, — согласился Люцер. — Выполняйте приказ! В копи его! — орал Бингерн. — Я имею право присутствовать на службе, — заявил Люцер. — В таком случае возьмем его с собой. Отправим на рудник после. Люцер поднял руку и сжал пальцы Алисы. — Сегодня я стану самим собой, а он, скорее всего, нет. — Это хорошо? — поинтересовалась Алиса. — Радуйся и будь честен, — ответил Люцер, — и все будет по-нашему. — Ничего не понимаю. — Время прозрения наступает. — Бингерн всегда казался таким приятным джентльменом, а вы — преступником, хоть и очень воспитанным. — Он все время врал. Вы видели, какой он выбрал путь? Кстати, и чужое не дурак стянуть. — Теперь мне ясно. Он и вправду обманщик ужасный. — Мы скоро отправляемся на службу. Вы голодны? Если да — он позаботится о том, чтобы вас накормили. Хочет, чтобы вы себя хорошо чувствовали. — Я обойдусь. Что-то мне не хочется здесь есть. — А что плохого в здешней еде? — Тут все наполовину не в себе. — Верно. Но на другую половину они совершенно нормальны. — Я на вашей стороне. Что еще можно сказать? Урла-лап! — Кур-ла-ла! — Нам пора! — воскликнул Бингерн. Покинув замок и тот день, они пустились в путь. Через поля, холмы, луга — и негде отдохнуть. Они стремились в светлый край, страну по имени Балбесния.— Спойте для меня, Алиса, — попросил Бингерн, и она начала «Старое доброе время»[4].
Мотоциклы Щебетунчиков рокотали впереди и позади, луна источала масло и яд, и куда бы Алиса ни посмотрела, ей казалось, что она видит улыбку без Кота. Налетел прохладный ветерок, и все тени превратились в черное одеяло. Справа от тропы сиял лунный свет, отражаясь от громадной ледяной глыбы. Проходя мимо, они заглянули внутрь куска льда, и голос Алисы дрогнул, замер на полуслове: она увидела внутри Мартовского Зайца, Мышь-Соню и очень печального Болванщика. Когда они перебрались через следующий холм, Алиса услышала хрустальный звон, словно рассыпалась тысяча осколков, — казалось, никто, кроме нее, не обратил на звон никакого внимания. — А здесь погромче, — сказал Люцер, и Алиса старалась изо всех сил. Она услышала позади фырчанье, сопение и пыхтение, словно по склону с трудом взбирался тюлень. — На этой поляне вы должны петь особенно красиво, — попросил Люцер. Алиса сделала все, как он говорил, и вдруг рев автоматического оружия Щебетунчиков чуть не стряхнул мрак с ночи — его услышали все. Последние охранники куда-то исчезли, а оружие смолкло, когда над дорогой пронеслась черная туча. — Люцер, — прошептала Алиса и вцепилась в его железные бицепсы, — что вы заставили меня делать? — Прошу прощения, это всего лишь старая песня, миледи. Постарайтесь, постарайтесь вспомнить все, что происходило с вами в ваши прошлые визиты в эту страну. Если вы когда-нибудь что-нибудь любили, пойте. Вспоминайте, вспоминайте, Алиса, это место таким, каким оно было. Старческий голос Алисы дрожал, срывался множество, множество раз, когда она пела старые баллады и популярные песенки. — Что это за кошачий концерт? — крикнул Бингерн, уши которого теперь стали длинными и шелковистыми, а пасть зубастой. — Леди Алиса будет петь, — ответил Люцер. — Она имеет на это полное право. Бингерн издал короткое рычание, а потом смолк. — Он вынужден позволить, — объяснил Люцер. — Вы должны быть невредимы. — Почему? — спросила она. — Ваша сила священна. Вы были здесь в стародавние времена. — Всего лишь полжизни назад, — возразила Алиса. — Здесь время течет иначе. — Мне этого никогда не понять. — Скоро вам все станет ясно. Пожалуйста, продолжайте петь. И снова Алиса запела. И ночь ожила криками птиц, стрекотом насекомых, шорохом листьев. Таких ярких звезд Алисе еще не доводилось видеть, а луна, казалось, набирала силу, приближаясь к зениту. — Проклятье! — выругался Бингерн, когда из прорехи его лопнувших брюк показался длинный хвост. Его глаза по-прежнему метали молнии. — Не останавливайтесь! — попросил Люцер. Наконец они добрались до вершины высокого холма, откуда открывался вид на долину, залитую, точно молоком, лунным светом. Алиса услышала у себя за спиной какой-то шум. Бингерн приказал всем остановиться и принялся разглядывать долину. Потом поднял правую руку и показал острым, как бритва, когтем. — Здесь музыка умирает, — сказал он. — Здесь вотчина Бингерна. Здесь я становлюсь сильнее. — И вы, похоже, несколько изменились, — заметила Алиса. — Сегодня этого избежать нельзя, — ответил он. — Сегодня, когда Могущество снисходит и возносится, чтобы пройти по этому миру. — Я думала, что вы, Бингерн, бог или хотя бы наполовину божество. Однако внешность у вас скорее демоническая. — Подобные термины бессмысленны в этом безумном месте, — сказал он. — А в остальном вам следует почитать Ницше[5]. — Я понимаю, — проговорила Алиса. — Итак, видите, я победил. Дождался момента, когда ваша сила иссякла. Теперь даже сырой сквозняк запросто с вами справится. — Вы наблюдали за мной все эти годы. — Конечно, и смех и слезы. — Смеха было не так чтобы очень много. — Как и слез. Мне жаль, что ваша жизнь была бесцветной. Однако так требовалось. — И все ради сегодняшней ночи? — И все ради сегодняшней ночи? На голове у него вырос гребень, а когда он пошевелился, по камню застучали копыта. — Вон там, в долине, есть часовня, — Бингерн показал рукой на залитое ярким светом маленькое строение. — Пошли. Сегодня та самая ночь. Они последовали вниз по склону, по извивающимся тропинкам, бегущим по долине, — Бингерн, Алиса, Люцер, Король и Королева Червей, Щебетунчики, разношерстные придворные и аристократы. Щебетунчики опять стали совсем крошечными, вступив в перестрелку с кем-то, кто сидел за огромным валуном и протяжно выл. Когда потом они принялись обыскивать местность, ничего особенного обнаружить не удалось. Когда вся компания подходила к часовне, у них над головами пронеслась громадная стая черных птиц, а в траве, не смолкая, раздавались самые разные шорохи и шипение. Казалось, земля дрожит под ногами, а временами Алиса слышала, как трещат сухие ветки под чьими-то тяжелыми шагами. Люцер теперь держал ее за одну руку, а другой она опиралась на массивную палку. — Уже совсем близко, — заметил Люцер. — Когда мы придем, вы сможете отдохнуть. — Я обязательно дойду, — сказала Алиса. — Мне интересно, чем все это закончится. — Вы непременно узнаете. В любом случае ваше присутствие необходимо. — Победа или поражение? Живая или мертвая? — Точно. Над ними пронеслась сова и спросила: — Кто? — Я, — ответила Алиса. Бингерн зарычал, и птицы замертво попадали на землю. Земля задрожала, ветер стал сильнее. Наконец они добрались до часовни, и Бингерн впустил всех внутрь. Ярко горели свечи. Алиса разглядела низкий алтарь, а сквозь отверстие в потолке лунное сияние струилось прямо на пентаграмму, нарисованную на полу. У дальней стены стоял трон из красного камня, к нему и подвели Алису. — Пожалуйста, отдыхайте! — воскликнул Бингерн, и земля содрогнулась, потому что он стал еще больше. Потом он приказал всем остальным занять места на скамейках. Люцеру, Королю и Королеве он позволил остаться возле Алисы, а сам прошел в переднюю часть часовни и, задрав голову, обратился к кому-то невидимому, прячущемуся в темноте: — Эй, ты там. Это Бингерн. Я знаю, что ты меня слышишь. Вот и хорошо. Сегодня — та самая ночь, но я хочу, чтобы ты знал: я все держу под контролем. Ты только зря теряешь время, если думаешь, будто можешь что-нибудь по этому поводу сделать. Мне известно, что ты мечтаешь до меня добраться, Юлеки, только ты опоздал. Я отнимаю у этой страны ее силу вот уже много лет. Теперь тебе со мной не справиться. Одно короткое прикосновение — и мир, созданный мной, будет жить вечно. — Алиса, — тихо проговорил Люцер. — Я собираюсь разорвать цепи и бросить ему вызов — сейчас. У нас почти равные силы, но я потерплю поражение, потому что он более меня искушен в военном деле. Когда вам покажется, что я падаю в третий раз, призовите Юлеки. И выкрикните свое имя. — А почему вы так же сильны, как это чудовище, в которое он превратился? — спросила Алиса. — Я забыл. — А почему он более вас искушен в военном искусстве? — Тоже забыл. Это не имеет значения. — В таком случае зачем вам сражаться? — Я должен задержать его до тех пор, пока луна не поднимется выше. — Зачем? — Не помню. Только знаю, что это нам поможет в борьбе с ним. — ...Так вот, именно сегодняшней ночью, — затянул Бингерн, — мы собрались перед взором Юлеки и любого, кто пожелает посмотреть, и мы соединим узами брака повелителя этой страны и будущую повелительницу. — Повелительницу? — спросила Алиса. — А где она? — Это вы, — ответил Люцер, поднимая руки и разводя их в стороны. Он напрягся изо всех сил, на лбу у него появились капельки пота. Цепи лопнули, и он наклонился, чтобы заняться теми, что спутали его щиколотки. Бингерн поднял дробовик. Алиса тут же прикрыла Люцера собой. — Проклятье, леди! Убирайтесь! Не мешайте мне! — крикнул Бингерн. — Нет, — ответила Алиса. — Здесь что-то не так, а я хочу, чтобы было как полагается. — Вы все делаете неправильно! — прорычал он. Люцер сбросил цепи и выпрямился в полный рост. Бингерн вздохнул. — Ну хорошо. Придется еще раз урегулировать наши отношения, — заявил он. Люцер вышел на середину часовни, Бингерн отложил в сторону свой дробовик и двинулся ему навстречу. Когда они встретились, небо разорвала ослепительная вспышка. А в следующее мгновение они уже катались по пентаграмме. Дверь в часовню распахнулась, и Алиса увидела Белого Кролика. Он будто бы пробормотал: «Ах, боже мой, боже мой!», а потом уселся на одну из передних скамеек и стал наблюдать, как дерутся Люцер и Бингерн, как их кулаки крошат камень и кирпич или рассекают воздух, когда противникам не удавалось попасть друг в друга. Вдруг Алиса почувствовала, что Кролик на нее смотрит. Он долго не сводил с нее глаз, пока они не округлились — узнал. Она кивнула. Кролик поднялся и медленно пошел вдоль стены. Подойдя к трону, произнес: — Алиса... — Как поживает Мышь-Соня? — спросила она. — Сидит в чайнике. Как ты? — О, время меня не очень пощадило. А твои-то как дела? — Ты освободила меня, когда пела. — Что? Как? — Ты волшебница. Могла бы и сама уже догадаться. Я был рядом с Бармаглотом[6], когда ты и его освободила. Он там снаружи, надеется, что ему удастся сожрать Бингерна. Кролик снова посмотрел на сражающихся Люцера и Бингерна. — Крепкие ребята. Трудно сказать, кто из них господин, а кто слуга. — А вот мне не трудно. Бингерн больше не человек. — Он всегда будет всего лишь лейб-гвардейцем в небесном сонме. — Что ты такое говоришь? Он павшая звезда — высшее существо, которое пострадало от общения с этим миром. Королева Червей взвизгнула, когда противники оказались совсем рядом с ней, а рога Бингерна оставили глубокие следы на каменном полу у ее ног. Но в следующее мгновение сцепившиеся враги откатились в сторону. — Павшая звезда — лорд Люцер, — возразил Кролик. — Сегодня ночью его нужно заставить вспомнить, кто он такой. Бингерн был его слугой; он захватил власть, когда Люцер, его господин, потерял память. — Что? — вскричала Алиса. — Бингерн самозванец? — Вот именно. Теперь, когда ты меня освободила, я надеюсь стать свидетелем того, как сегодня ночью его власти придет конец. Послышался оглушительный грохот, когда противники налетели на стену, и здание содрогнулось. — А почему Бингерн превосходит умением сражаться своего господина? — спросила Алиса. — Лейб-гвардеец должен пройти специальную подготовку, чтобы быть в состоянии противостоять легионам мрака, — ответил Кролик. Казалось, что Люцер и Бингерн уже целую вечность молотят друг друга, — луна поднималась все выше и выше. И вдруг удары Бингерна стали попадать в цель все чаще, и в конце концов он прижал Люцера к полу, опустился на колени и, схватив его голову, принялся колотить ею по каменному полу. Увидев это, Алиса крикнула: — Юлеки, Бичующий Ангел, помоги нам! Скорее! Тебя зовет Алиса. — И бросилась на середину часовни. Ослепительная вспышка, и над пентаграммой возник белый сияющий шар. Бингерн поднялся на ноги и встал к нему лицом, оставив задыхающегося, окровавленного Люцера на полу. — Юлеки, это несправедливо — ты не должен был приходить сейчас! — объявил он. — Я устал и не могу встретиться с тобой как полагается! — Вот и хорошо, — пропел в ответ чей-то мелодичный голос. — Превращайся! Ты не должен стыдиться того, что уходишь со мной без борьбы. Бингерн посмотрел на Люцера. — Ты помнишь? — прогремел его голос. — Что? — спросил Люцер. Бингерн быстро взглянул на Юлеки. — Я следую кодексу воина, будем сражаться! — Отлично. Он бросился вперед, но, как только коснулся сверкающего шара, какая-то сила подняла его в воздух, завертела, словно в водовороте, а потом швырнула на каменный пол. Шар повис прямо над его грудью. Бингерн попытался пошевелиться, но был не в состоянии двинуть ни рукой, ни ногой. — Мог бы и подольше со мной повозиться, — прошептал он, — ради него. Я уже многие десятилетия делаю все, чтобы его вылечить. Думал, что это поможет. Мне хотелось, чтобы он был в порядке, и тогда его можно было бы вернуть. — А у меня другой план. Бингерн повернул голову и посмотрел на Люцера. — Господин! — позвал он. — Вспомните! Пожалуйста! — Я помню, мой верный слуга, — послышался ответ; Люцер взял руку Алисы в свою, и ее неожиданно окружило мягкое сияние. — Твоя работа здесь завершена, — сказал Юлеки Бингерну. — А вот его — нет, хотя к нему и вернулась память. Он наведет порядок в этой стране, которую ты принес в жертву ради его исцеления. — Я мог бы ему помогать! — Это неразумно. У них связаны с тобой тяжелые воспоминания. Прогремел гром, и Юлеки с Бингерном исчезли. Алиса почувствовала, как груз прошедших лет свалился с ее плеч в тот самый момент, когда ее коснулось призрачное сияние. — Что происходит? — спросила она. Люцер помог ей подняться на ноги. — Я проведу тебя сквозь годы в твою юность, старый друг, — сказал он. — Кстати, сегодня и в самом деле должна состояться свадьба. Готова? — Ты серьезно? — Конечно. Мне очень нужна твоя помощь и ты сама. В конце концов, ты ведь настоящая богиня — по крайней мере здесь. — Это уже слишком, — проговорила Алиса, с удивлением разглядывая свою руку, с которой прямо у нее на глазах исчезли морщины. — Я никогда не пойму. — Идем со мной. Он подошел к двери и распахнул ее. Они собрались вместе: Шалтай и ухмыляющийся Кот, Мышь-Соня и Болванщик, Мартовский Заяц, Тюлень и Бармаглот... Все дружно завопили: — Люцер и Алиса! Люцер и Алиса! — А что, вполне приличное место, не хуже других, — улыбнулся Люцер. — Алиса, ты возьмешь меня в мужья? Она обвела взглядом разношерстную компанию. Самые необычные существа продолжали прибывать, и Королева сказала: — Соглашайся, Алиса. Ты нам нужна. Вотчина Бингерна теперь, естественно, принадлежит тебе. Соглашайся. Алиса посмотрела на Люцера, на толпу, а потом снова на Люцера. — Вы все спятили, — объявила она. — Как, впрочем, и я. С небес полилась дивная музыка, и, подняв голову, Алиса увидела, что в заоблачных высях медленно исчезает маленькая звездочка.
Последние комментарии
1 день 13 часов назад
1 день 13 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 16 часов назад