Медаль [Виктор Петрович Тельпугов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
Виктор Тельпугов. МЕДАЛЬ
В тот день, когда Грибанова вызвали в военкомат, улицы Москвы с утра высвечивало весеннее солнце. Это вполне соответствовало настроению Грибанова. Ему в последние годы что-то не присылали повесток от военкома. Видно, старость подкралась, думал бывший пехотинец. И вдруг предписание — явиться! Грибанов повеселел. По телефону предупредил директора артели «Заря», где работал мастером, что задержится, и направился по. давно знакомой, давно нехоженой дороге. «Стало быть, не совсем еще старье». При этой мысли Грибанов поймал свое отражение в бело-голубой, кудрявой от облаков луже, остановился и вгляделся внимательно. Даже все морщинки с лица будто сдуло весенним ветром! В комнате, номер которой был указан в повестке, Грибанова встретил молодой лейтенант с рассеянным выражением лица. Мельком глянув на вошедшего, офицер взял у него повестку и сказал: «Садитесь», когда тот уже удобно расположился в клеенчатом кресле. — Перерегистрация, товарищ Грибанов, ничего не поделаешь, оформим все записи заново. Время от времени полагается, мы с вами люди военные. — Как же, как же! Все понятно и так. Я вас слушаю. — Воевали? — Лейтенант нацелился авторучкой в лежавшую перед ним бумагу. — Как положено. — Отлично. Так и зафиксируем: участник Великой Отечественной… — Что верно, то верно, участник. Но лучше бы все но порядку, раз уж мы люди военные. Лейтенант поправил ремни, широко раскрытыми глазами уставился на Грибанова. — Финскую тоже обижать не будем, товарищ начальник. Какая-никакая, а война. — Финскую?! — Финскую. Лейтенант запустил в свесившийся чуб пятерню вместе с авторучкой. — Выходит, вы ветеран! О таких в газетах пишут. И ранены, наверно? — И ранен, — прямо, как о само собой разумеющемся, ответил Грибанов. — В каком месте? — Вот в этом, — Грибанов дотронулся до левого плеча. Едва заметная улыбка скользнула по лицу лейтенанта. — Вы меня не совсем поняли. Я спрашиваю, где пуля вас догнала. Теперь улыбнулся Грибанов: — А! Пишите — под Выборгом. — Значит, вы прошли почти всю кампанию? — Какое там! — Грибанов махнул рукой. — Я из свежего пополнения, с марша прямо в бой. Тут меня и угораздило. Воевал минут шестьдесят, не больше. — Тяжелое ранение? — Легкое, пулевое. Очнулся я уже в медсанбате. — Та-ак, — записывая, протянул лейтенант, — ранен под Выборгом. В Отечественной, говорите, тоже участвовали? — По силе возможности. — И еще ранения были? — Так точно. — Где и когда? — Второе — там же, под Выборгом. — Какое совпадение! В Финскую под Выборгом и в Отечественную?… — Теперь вы меня не совсем поняли, — поправил лейтенанта Грибанов. — Вторая пуля, представьте, меня отыскала там же и в тот же день. — Ничего не понимаю. Вы ведь были уже в медсанбате. — Там и отыскала. Пришел я в сознание — гляжу на себя и в толк взять не могу: левое плечо перевязано, а из правого фонтаном хлещет. Пробую встать — ни черта не выходит. Тут санитар прибежал. «Это шальная, — говорит. — Вот и дырка в брезенте!» — Так, так, та-ак. Значит, оба ранения получили на Финской? — Не оба, а два. Это точнее будет. Офицер был явно смущен своей неловкостью. Записав все, что сказал ему Грибанов, он дальше спрашивать уже не решался — боялся снова впросак попасть. Грибанов заметил это, но виду не подал. Он не спеша достал папиросу, попросил разрешения закурить… — Конечно, конечно, курите, — обрадовался наступившей разрядке лейтенант. — Может, вам сигарету? Нет, я больше насчет «Беломора». Перекурив, вернулись к бумагам. Видя, что лейтенант еще испытывает стеснение, Грибанов пошел ему навстречу: — На чем мы остановились? На втором ранении? — На втором! — обрадованно подхватил лейтенант. — Хорошо. Про контузию писать уже не будем, хоть, откровенно сказать, от нее до сих пор недослышу малость. — Нет, нет, положено все писать, — сказал лейтенант. — Иные контузии хлеще всяких ран, это я по себе знаю. — Неужто воевали? Вы ж молодой еще человек, — удивился Грибанов. — Думаю, в войну совсем мальчиком были? — Совсем, — уже без всякого смущения кивнул Грибанову офицер. — Под Саратовом это было. Пошли мы с братишкой на Волгу гонобобель собирать — ягода такая есть в тех местах, от цинги помогает. — Как же, знаем такую. И что же? — А он, — лейтенант сделал на слове «он» такое ударение, какое всегда делают солдаты, когда раз говор о враге заходит, — а он как раз на мост навалился. Фугас за фугасом! Нефтянки разбил — вся Волга в огне… — Это дело известное. — Грибанов участливо поглядел на лейтенанта. — Ну а дальше? — Ну а дальше как у вас под Выборгом — очнулся я уже у военных врачей. Определили контузию Я тогда и слова такого еще не знал. Пустяковая штука, а до сих пор не отпускает. — Погоду чует? — Барометр… Два человека, молодой и старый, посмотрели друг другу в глаза, помолчали,- 1
- 2
Последние комментарии
4 часов 16 минут назад
4 часов 24 минут назад
4 часов 52 минут назад
4 часов 56 минут назад
4 часов 56 минут назад
5 часов 4 минут назад