Смертоносный груз 'Гильдеборг' [Павел Гейцман] (fb2) читать постранично

Гейцман Павел Смертоносный груз 'Гильдеборг'

Павел Гейцман

Смертоносный груз "Гильдеборг"

ГЛАВА I

И тут до меня дошло!

Наконец-то я все понял!

Какое свинство, какая подлость - этот бандит нас продал. Он всех нас продал!

- Гут! - в ужасе заорал я в стальной шахтный ствол машинного отделения. - Гут!

Пространство разлетелось в клочья. Взорвалось. Рухнуло прямо на глазах и сбило меня с ног. Безумие. Четырехмерный фильм ужасов! Серый экран рассвета разодран обломками спасательных шлюпок. Медленно и беззвучно падали они в море. Бешеные волны захлестывали палубу. Передо мной возникло желтое лицо Гута. Я ничего не видел, я не хотел этого видеть, я боял- ся посмотреть на море.

Через час у нас заканчивалась смена. Вместе с дождем по темным волнам разливался бесцветно-пепельный рассвет. Ни ночь, ни день. Нечто безжизненное: то ли первый миг творения, то ли начало всемирного потопа.

Соблюдая самые строгие меры предосторожности, мы переправляли из Амстердама в Геную для фирмы "Андреотти" двести тонн окисла урана U3O8, упакованного в специальные свинцовые контейнеры. Детекторы Гейгера Мюллера, снабженные оптическими и акустическими индикаторами уровня радиоактивности, контролировали грузовые трюмы, мостик и все рабочие места на нижней палубе. Они были соединены с центральным сигнальным устройством в случае превышения допустимых норм радиации сирены тревоги включатся автоматически. Все члены команды должны были постоянно иметь при себе прикрепленный к одежде индивидуальный дозиметр, а в грузовые трюмы входить разрешалось только в резиновых костюмах, предохраняющих против радиации.

Быстроходное грузовое судно "Гильдеборг" спешило в сыром предутреннем холоде, но здесь, в машинном отделении, ослепительное сияние электрических лампочек утомляло глаза и тяжелая жара, пропитанная маслом, стекала по стальным стенам.

- Снизить обороты до среднего! - неожиданно раздался голос капитана из репродуктора на панели управления. Предупреждающая лампочка, разбуженная кем-то на капитанском мостике, замигала, и с дремотным спокойствием уходящей ночи было покончено.

- Снижаю обороты до среднего! - повторил Гельмут Сейдл, он же просто Гут, старший механик и шеф ночной смены. Он перевел глаза на часы, показывающие около половины четвертого, потом подошел к пульту управления.

Детекторы Гейгера - Мюллера молчали.

- Самый малый ход!

Он недоумевающе посмотрел на меня.

- Есть самый малый, - сказал он в микрофон.

Звук, заполняющий машинное отделение, стал более глубоким и сочным. Турбина переходила на низкие обороты.

Это был совершенно неожиданный приказ. Где-то после полуночи мы должны были пройти Гибралтарский пролив и вдоль испанских берегов направиться в Геную. Всю дорогу европейское побережье было у нас на виду. Высокие скалистые берега Нормандии, ветреный Бискайский залив, где уже ощущалось холодное дыхание тяжелых водных масс Атлантического океана, и зеленые склоны Португалии. "Причаливаем? - подумал я. - Куда же это мы причаливаем?"

Звук турбины опять заметно изменился. Электрические лампочки замигали, напряжение в сети упало. Теперь должен был появиться шеф-инженер, чтобы контролировать маневр причаливания.

- Может, нас задержали англичане в Гибралтаре?

Гут на мгновение беспокойно отвел взгляд от пульта управления, глянул на электрические часы и отрицательно покачал головой.

- Мы не в Гибралтаре, - сказал он недовольно.

Я бросил взгляд на пленочный дозиметр, прицепленный к лацкану спецовки. Ничего. Оптические и акустические индикаторы дремали, уровень радиации нигде не повысился.

- Стоп машина! - приказал с мостика капитан Фаррина, и над панелью засиял красный свет.

Тишина!

Тахометр успокоился. Мы стояли. Гут утер лоб рукавом спецовки.

- Проверь систему смазки и давление масла!

У него было усталое лицо стареющего человека, который много перенес, но пока еще не сдается. Светлые невыразительные глаза, поредевшие волосы и испитая пористая кожа. Старший механик ночной смены и я, его помощник. Мальчик на побегушках. С условием держать язык за зубами.

Шеф-инженер, однако, не приходил.

"Гильдеборг" неподвижно стояла под проливным дождем посреди пробуждающегося Средиземного моря где-то между Испанией и Алжиром. По крайней мере, ей следовало бы стоять там. Все это время мы держались регулярных морских путей.

- Может быть, авария? - спросил я. Что я, жалкая сухопутная крыса, знал о кораблях и мореплавании? Машинное отделение и котельная были в порядке, турбина была в порядке, вал и гребной винт - тоже, это мы знали точно. Контрольные приборы сигнализировали бы о повреждении. Но такое судно, как "Гильдеборг", безо всякого повода среди плавания не остановится. Каждая минута опоздания стоит денег, много денег, а принимая во внимание наш груз огромное количество денег.

- Не знаю, - сказал Гут с громким вздохом. Ему было наплевать на все, только бы не повышалась радиация. Приказали остановить - он остановил.