Горячие точки поля [Леонид Буряк] (fb2) читать постранично, страница - 4

какую-то команду. Пусть даже детскую, но настоящую. Я был уверен, что ничего не умею, что мой удел просто так гонять мяч. А после предложения товарища мысль о настоящей игре под руководством тренера не давала покоя. В самом деле, а чем я хуже других? Почему бы не попытать счастья?

Однако прошло еще довольно много времени, пока я отважился отправиться на стадион «Продмаш», где тренировались детские команды.

На стадионе я оробел. Что за чудо — площадки для волейбола,, баскетбола, гандбола… Занимайся чем хочешь!

Было такое впечатление, будто я попал в спортивное царство. Но самое главное — я увидел совсем близко от себя известного в Одессе футболиста СКА Валентина Блиндера. Он считался «звездой», и как-то не верилось, что такой знаменитый игрок может тренировать на «Продмаше» детскую команду.

Я подошел к нему, едва дыша от страха, назвался, сказал, что хочу играть.

Блиндер критически оглядел мою неказистую фигуру и покачал головой.

Я опустил глаза. Помню, боялся поднять их на тренера, предвидя приговор. И не было сил сдвинуться с места.

Вдруг слышу нечто такое, от чего остановилось дыхание:

— Ладно, приходи. Только маме скажи — пусть не жалеет каши.

Стоит ли говорить, что счастливее меня в этот миг не было никого. Ведь я не просто становился членом настоящей команды. Я буду тренироваться у самого Валентина Блиндера!

Я шел домой как в бреду. Чтобы вы могли лучше понять мое состояние, должен заметить, что Валентин Блиндер был одним из немногих кумиров одесских болельщиков. Невысокого роста, крепкого сложения, он играл в команде мастеров на краю, отличался быстрым бегом, выполнял головоломные финты. Я искренне верил, что лучше него нет на свете «крайка» и что, если я когда-нибудь смогу сыграть так, как он, то большего и желать нечего.

Теперь я уже знаю, что, наверное, самое скверное в футболе — подражательство. Очень хорошо, когда ты можешь правильно, по достоинству оценить мастерство того или иного игрока. Но очень плохо, если ты пытаешься копировать его. Самобытность — вот вершина классности.

В детстве я, разумеется, ни о чем подобном не догадывался. Экономя по гривеннику на школьных завтраках и собирая деньги для покупки билета на матч, я жил предвкушением радости свидания с Валентином Блиндером, а потом, застыв на трибуне, не мог оторвать от него глаз. Теперь он был моим тренером.

Ночью не мог сомкнуть глаз. Все думал и думал: как мне повезло и как, наверное, еще тяжелее станет в школе; как мне научиться выполнять любимые блиндеровские приемы; и о том, что действительно надо окрепнуть. Я мысленно дал себе слово, что сверх общих занятий буду самостоятельно бегать кроссы, плавать, поднимать тяжести, больше есть… И буду выполнять каждое указание тренера, чтобы он никогда не сердился на меня.

Словом, это была ночь больших мечтаний.

Утро я встретил на холодных досках пирса. Небо еще только серело, и лишь на самом его краю едва прорезалась алая полоска. Спали чайки. Спал весь берег. Даже море как-то сонно, нехотя, накатывало серую неласковую волну.

Обхватив плечи руками, я подпрыгивал на месте, старался хоть немного разогреться перед прыжком в воду. Конечно, можно было обойтись и без этого. Однако я дал себе слово закаляться и не хотел с первых же шагов нарушать его.

Наконец, собравшись с силами, я прыгнул вниз. Вода обожгла меня холодом. Но я был доволен тем, что проявил характер, не струсил, выполнил задуманное. Потом я побежал вдоль берега, шлепая босыми ногами по воде и размахивая руками. Довольно быстро согрелся, и теперь уже каждый шаг был в радость.

Домой вернулся, когда родители уходили на работу. Еще с порога закричал:

— Каши!

Мать удивленно развела руками:

— На завтрак возьми картошку. Что еще за каша? Ты никогда ее не ел.

— Тренер велел! — крикнул я. — И побольше.

Отец все понял, улыбнулся:

— Завтра будет каша. Рисовая с молоком. А сегодня вот — горячая бульба. Поешь. С соленой скумбрийкой.

Я жадно набросился на еду. Мама не сводила с меня удивленных и встревоженных глаз. Для меня начиналась новая жизнь. Настоящая…

Вечером, когда на Пересыпи уже замирала жизнь и в окнах зажигался свет, я вновь отправился на пирс. Разогретый за длинный летний день воздух остывал медленно. Море казалось черным и грозным. Несмотря на это, я заставил себя прыгнуть в воду, уже не торопясь вынырнуть. Затем снова пустился бегать.

С того дня я занимался такими упражнениями постоянно. К концу лета я почувствовал, что стал сильнее, мог бегать без устали довольно долго. Словом, мои самостоятельные занятия не пропали даром.

Много удовольствия доставляли и тренировки. В. Блиндер считал, что тренироваться на песке полезно, поэтому мы часто ходили на берег. Конечно, было трудно, но сознание того, что следует выполнять поставленные перед нами тренером задания, умножало силы.

Со временем В. Блиндера сменил другой игрок СКА — Владимир Владимирович Михайлов.

Не знаю, каким я казался со стороны в