Ликвидаторы [Дональд Гамильтон] (fb2) читать постранично, страница - 2

можешь оставить себе. Там, куда я направляюсь, гарнитуры мне не понадобятся.

Она болезненно поморщилась.

— Извини, Мэт. Но я просто не могу… Мне очень жаль.

Возможно, она действительно сожалела о том, что не может больше выносить мое присутствие рядом с собой. Мы прожили вместе почти пятнадцать лет, что само по себе уже не мало, и вряд ли у меня было право рассчитывать на больший срок. Случилось так, что отголоски той тайной войны, которую я в свое время вел против некоторых уникальных в своем роде личностей, как того и следовало ожидать, в конце концов, докатились и до меня самого.

И тогда мне пришлось применить на практике некоторые из особых навыков и знаний, постигнутых мною под чутким руководством одного почтенного джентльмена, известного в узких кругах под именем «Мак», что привело к довольно неприятным последствиям, свидетельницей которых и стала Бет. На её глазах добрый и нежный доктор Джекилл ненадолго превратился в злобного и вероломного мистера Хайда, и это событие потрясло её до глубины души. Что ж, наверное, и в самом деле не стоит принуждать женщину жить с мужчиной, от одно вида которого её просто с души воротит; тем более, что после того случая и самому мужчине, то есть, мне, такое сожительство тоже уже не доставляло никакого удовольствия.

— Знаешь, — сказал я, — наверное, тебе лучше всего отправиться для этого в Рино. Так что найди себе хорошего адвоката и скажи ему, что я подпишу все, что будет нужно. — Я немного помолчал, не желая, чтобы мои слова прозвучали по-барски снисходительно и великодушно — ведь все-таки, пока мы жили вместе, брак наш можно было считать вполне удачным, и к тому же причина нашего окончательно разрыва крылась не в её, а именно в моем прошлом — а потом добавил: — Конечно, вряд ли до этого когда-либо дойдет, но если уж так случится, что тебе или детям понадобится помощь профессионала моей специализации, то обращайтесь в любое время. Ведь в конце концов, я был и остаюсь их отцом, вне зависимости от решения судьи.

Конечно, сказал я это тогда вполне искренне, но все-таки, по большому счету, то была лишь одна из тех патетических фраз, которые обычно с пафосом произносят отвергнутые мужья, направляясь к двери. Честно говоря, я не ожидал, что она когда-либо воспользуется таким моим предложением. Выйдя от нее, я направился прямиком к ближайшему телефону-автомату, чтобы позвонить Маку в другой город и поставить его в известность о том, что я намерен вернуться к работе — он уже давно звал меня назад — после пятнадцати лет тихой семейной жизни, на протяжении которых я зарабатывал себе на жизнь при помощи пишущей машинки и фотоаппарата. Я был в Европе с одним важным правительственным заданием, когда на мое имя пришло извещение о том, что жены у меня больше нет. И вот теперь, всего полгода спустя, Бет просила меня о помощи.

Я вдруг подумал о том, что это решение, скорее всего, далось ей очень нелегко. Для того, чтобы написать эти несколько строк, ей пришлось переступить через себя, побороть свою гордость. Хотя, судя по всему, до конца это ей все же не удалось. И пояснение, заключенное в круглые скобки, расположенные строчкой ниже подписи — миссис Логан — довольно ясно давало мне понять, что даже если я и решусь приехать, то мне не следует забывать своего места. Очевидно, положение её не было столь уж безнадежным, чтобы воспринимать меня просто как мужчину, к которому женщина взывает о помощи. Она хотела убедиться в том, чтобы я все понял именно так, как надо и не слишком бы обольщался на свой счет. Она четко давала понять, что в любом случае мне все-таки не следует забывать о том, что для меня она всего лишь чужая жена, и не более того.

— Ну так что, Эрик, ты все-таки поедешь? — спросил Мак, после того, как я прочитал письмо в первый раз, сразу же по возвращению из Европы, стоя перед письменным столом в его офисе в Вашингтоне. В этом кабинете я всегда был только Эриком, вне зависимости от того, под какими именами мне предстояло появляться за его пределами.

— А разве у меня есть выбор? — вопросом на вопрос ответил я.

Затем я испытующе поглядел на него. Передо мной сидел мужчина средних лет, худощавый, с седеющими, коротко стриженными волосами. На нем был фланелевый костюм серого цвета, однако спутать этого человека с каким-нибудь щеголем, одевающимся исключительно в дорогих бутиках на Мэдисон-авеню, было невозможно, как невозможно спутать матерого волка и стриженного домашнего пуделя. Конечно, справедливости ради следует заметить, что и на той улице можно встретить немало хладнокровных, крутых, сообразительных и отчаянных парней, но все-таки по сути своей они были и остаются ручными, слишком уж «одомашненными». Конечно, они могут с нарочито небрежным видом рассказывать друг другу о якобы перерезанных ими глотках и окровавленных ножах, якобы собственноручно всаженных ими в спину противника, однако, в действительности же, все это не более, чем пустая болтовня. При виде же настоящей крови эти храбрецы все, как