Литературная Газета 6354 ( № 2 2012) [Литературная Газета] (fb2) читать постранично

- Литературная Газета 6354 ( № 2 2012) 1.36 Мб, 192с. скачать: (fb2) - (исправленную)  читать: (полностью) - (постранично) - Литературная Газета

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Кудесник оперы

Кудесник оперы

Если искусству везёт с эпохой, то это надолго. Творцы не заставляют ждать, когда народный призыв требует служения. И бывает мастеров в достатке, а время пленяет их, как янтарь цикаду, и, подобно янтарю, консервирует сверчковую трель, придавая песне оттенок золотящейся вечности.

Три года без Бориса Покровского - и целый век с ним. Будто с самого рождения ставил мастер оперу в русском театре. Сделав синонимами "оперную режиссуру" и "театр Покровского". Кто вызвал художника? Время! Которое не выберешь, но которое можешь формировать, коли хватает смелости и сил ломать янтарные узы чиновничьей ласки.

Борис Покровский - консерватор и традиционалист. Не одно десятилетие в "образцовом" театре России - СССР: Большом. Главный режиссёр главной площадки сумел понять, чем до'лжно укреплять могущество победившего строя. Новая страна нуждалась не столько в новом искусстве, сколько в утверждении собственной мощи, в диктате своей мессианской универсальной идеи, остающейся для русского народа парадоксально национальной на века. Силы брались в токах родной земли и в уверенном стоянии на твёрдой почве культуры с её вечными "прописями" основ и повторениями пройденного. Так, Святогор-богатырь в русских сказках был непобедим, покуда его не оторвали от матери-земли. Так и Покровский, прямой и острый, как штык винтовки Мосина, старался быть таким же неприметным и разящим в режиссуре, каким бывал клинок в руках опытного пехотинца.

Его награждали. Его возвеличивали. Его назначали, его снимали, а он не бронзовел. Не боялся ставить опыты над собой и зрителем. Его наказывали за "формализм", но не "расстрельно". Государство понимало, что без разведки будущего можно лишиться и славного прошлого.

Покровский шёл бесстрашно вперёд. Он либо "замораживал" метод до совершенства полярного льда, либо "жёг" так, как не сумел бы ожечь и полярный лёд.

Создавал новые театры, творил новые эпохи, был "демиургом охранительства", саму "охранность" отвергая самобытным творчеством.

Художник устремлялся вдаль путём разрешения противоречий - и на этой стезе возвеличивалась страна. Мир вслушивался в русскую оперу и не скупился, когда требовалось занять место в партере, чтобы всмотреться.

Никто не смел сказать, что оперная сцена СССР провинциальна!

[?]Большой театр не готовит особенных торжеств по случаю столетия героя. У БТ теперь иные маяки. Из кожи вон - но как "в Европах"! Аскетизм первородства отдан за чечевичную похлёбку провинциальной "родственности" и разбитое "стуло" в "людской".

Художника нет. Идеалы преданы. В дни столетия маэстро хочется взмолиться:

"Покрый нас от всякаго зла честным Твоим омофором!"

Продолжение темы "100-летие со дня рождения Б.А. Покровского"

(обратно)

Свои не в доску

Свои не в доску

КЛАССИКИ И БЫТ

Что может быть приятнее самолюбию журналиста, чем устранение "отдельных недостатков", выявленных в острой статье? И что может разбить журналистское сердце так, как полное наплевательство на поданный сигнал?

29 ноября прошедшего года была открыта мемориальная доска на знаменитом Доме писателей в Москве (Лаврушинский переулок, дом 17, строение 2). "Здесь в разные годы жили выдающиеся писатели, учёные, деятели культуры", гласит надпись на мемориале. Казалось бы, ура - и пробки в потолок! Ведь 16 ноября (№ 45) "ЛГ" опубликовала довольно-таки язвительную заметку "Что в имени тебе моём", где речь шла как раз о том, что на легендарном доме висит только одна доска - в честь забытого театрального критика Ю. Юзовского, автора монографии "Советские актёры в горьковских ролях". Странно: улица Горького стала Тверской, памятник Буревестнику  убран с площади Белорусского вокзала, а имя Юзовского одиноко сияет мемориальным золотом.

А между тем в доме, построенном по личному указу И. Сталина, в разное время проживали Борис Пастернак, Илья Эренбург, Агния Барто, Илья Ильф и Евгений Петров, Фёдор Гладков, Константин Федин, Юрий Олеша, Михаил Пришвин, Всеволод Иванов, Вениамин Каверин, Эммануил Казакевич, Константин Паустовский, Владимир Чивилихин, Маргарита Алигер, Лев Ошанин, Владимир Соколов и многие другие.

Но победный крик отчего-то застрял в горле. На памятной доске не перечислен никто из именитых жильцов дома в Замоскворечье. Не оправдалось даже ироническое предположение нашей газеты, что выдающихся писателей переведут в "и др." и "многие", - в мемориальном тексте отсутствуют и эти слова. Просто "жил" невесть кто "в разные годы". А Юзовский за всех представительствует. Подробное перечисление, видимо, напугало чиновников, охраняющих московские памятники, возможными последствиями: глядишь, учёные своих потребуют увековечить,