Желтая маска [Николай Мизийски] (fb2) читать постранично

Николай Мизийски Желтая маска

Глава I. Больной здорового несет

Крум старательно вытер подметки своих туфель об изнанку коврика. Поступок этот был как нельзя кстати: если бы Крум не проявил такой осторожности, мама сказала бы, что наследил я. Следопыт она неважный…

— Ты готов? — спросил мой друг.

— Нет, — ответил я, — надо еще выучить уроки, а то придется краснеть перед девчонкой.

— Подумаешь! Много она понимает, эта девчонка! А раз Валентин приказал, надо выполнять во что бы то ни стало.

— Ты прав…

— Еще бы не прав!

— Запомнил адрес?

— Нет. Записал на листке, вот: улица Здравец, дом номер пять, Калинка Стоянова.

Я мигом надел новые туфли, повязал перед зеркалом пионерский галстук и сказал как можно решительнее:

— Пошли скорее, а то в магазин могут послать.

Крум гордо выпятил грудь:

— Со мной пытались такую штуку проделать, но безуспешно: пока тетка искала авоську, я нашел выход на улицу.

Улица Здравец недалеко от нашего дома. Несколько минут — и мы дошли. Номер «5» белел над старыми деревянными воротами, которые в молодости были зелеными.

«Скр-рип», — спокойно промолвили ворота.

Прошли по каменной дорожке между клумбами и кустами. Не скрывая радости, Крум заметил:

— Теперь буду знать, где можно нарвать подходящий букет.

Цветущий вид этого двора тронул и мое сердце. Радостно было сознавать, что мамины цветы на балконе теперь будут в полной безопасности.

В глубине двора среди фруктовых деревьев прятался розовый одноэтажный домик. К его двери вели всего пять ступенек, а не восемьдесят пять, как в нашем доме. На блестящей табличке, прибитой к двери, было написано:

Семья Л. и Хр. Стояновы. Звонить один раз.

Ниже была еще одна табличка:

Трифон Манолов, артист. Звонить два раза.

Крум сказал:

— А про Калинку забыли. Интересно, ей надо стучать? Или кричать?

Я ответил, что он очень несообразителен, если удивляется таким простым вещам, и нажал кнопку звонка три раза по три секунды. Честное слово, это был сильный звонок. После третьего раза дверь открылась. Перед нами стояла наша одноклассница с испуганным лицом. Ее платье, такое же красное, с большими черными горошками, как и у всех божьих коровок^[1] земного шара, трепыхалось от испуга вместе с нею.

— Добрый день! — сказал я почтительно и толкнул друга, локтем, чтобы и он не забыл о вежливости.

Калинка облегченно вздохнула, откинула назад пышные русые косы и устремила на нас долгий синий взгляд:

— Добро пожаловать! У меня чуть не лопнуло сердце…

Она была маленького роста, даже ниже Крума, но очень красивая. Мне стало совестно, что я ее испугал.

— Мы не нарочно! — сказал я, чтобы ее успокоить.

А Крум добавил:

— Нас послал Валентин, председатель совета отряда. Он сказал: «Отправляйтесь к Калинке Стояновой. Начинайте помогать ей делать уроки. До прошлого года она училась в деревне Игликово! Она не виновата, что там работали ее родители, но вот случилось! Кроме того, ей десять дней тому назад сделали операцию аппендицита! Она очень отстала, а отстающим надо протягивать руку помощи, как говорит директор!»

Для большей убедительности мой приятель поклонился Калинке, как герой французского фильма:

— В общем, ты к нам прикреплена.

— Как так «прикреплена»? — дрожащим голосом спросила Калинка. — Булавкой или скрепкой? — Черные горошки на красном платье сжались от обиды.

Положение усложнялось, а для увещевания времени не было.

— Не упрямься! — взмолился я. — Это поручение ненадолго. Мы будем твоими наставниками, ну, частными учителями, что ли, и спасателями от двоек, пока ты не подтянешься. Что ты на это скажешь?

Калинка со вздохом пообещала слушаться.

— Все же, — сказала она, пытаясь не терять престижа, — было бы лучше, если бы Крум взял шефство над моим аппетитом, а ты подтянул бы меня по легкой атлетике. В этом у меня действительно дела обстоят неважно.

Мы вошли в просторную, светлую комнату. Слева дверь, справа буфет и окно. За окном видны ветки айвы. На стене, над небольшой кушеткой, — картина в раме. Возле четырехугольного столика стояли три стула.

— Ну? — спросила Калинка, после того как мы расселись. — Кто начнет, вы или я?

— Смешной вопрос! — ответил Крум и осторожно отодвинулся от стола, чтобы не касаться его своим толстым животом. — Если бы могла ты, знаешь, где мы сейчас были бы…

«Тук, тук», — сказали ветки айвы за окном.

Крум вдруг забыл, зачем он пришел: подобно магниту, айва притянула его внимание к окну. Хорошо еще, что я был с ним. Я сразу же занял позицию учителя:

— Прежде всего мы начнем с географии. Сейчас мы проходим