Заказанная расправа [Эльмира Анатольевна Нетесова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (153) »
Нетесова Эльмира Заказанная расправа
Пролог
В свою последнюю ночь Яшка долго не мог заснуть. Вспомнил, как однажды мать с бабкой собрались в гости, а его оставили во дворе дожидаться их возвращения. Сколько лет ему тогда было? Не больше десяти. Он сидел на лавке совсем один. И вдруг на него сверху, со второго этажа, вылила воду после стирки зловредная старуха соседка. В воде была хлорка. Она попала мальчишке на кожу, в глаза. Бедняга закричал от боли: — Помогите! Но никто не посочувствовал, не дал Яшке умыться, не пристыдил бабку. Оглушающий хохот и смеющиеся рты — вот что врезалось в память навсегда. Взрослые люди смеялись над его горем, и мальчишка впервые причислил всех к звериной стае и возненавидел… — Помогите! — слышится сегодня чаще, чем вчера. Но люди спешат отвернуться и уйти от чужой беды, не делить ее с несчастным… В домах и квартирах темно, как в одиночных камерах. Нигде не зажжется свет. И беда, как тюремный охранник, входит в двери без спроса. Ей нипочем хитроумные замки, она к любому подберет свой ключ. И людей уводит навсегда — не оставляя адреса… — Помогите! — тонет в пучине человеческого равнодушия чей-то душераздирающий крик. Не слышат люди. Спешат мимо. И… снова ушла чья-то жизнь. Кто будет следующим?Глава 1. Выселенцы
Уж кого только не было в этой деревне! Воры и бомжи, проститутки и алкаши, нищие и даже психи, сбежавшие из больниц, нашли себе здесь кров и приют. Всех их так или иначе выдавил из своей утробы город. Выгнав поначалу лишь на улицы, заставил искать новое пристанище. Многим было все равно, потерять жизнь, или, вырвав у смерти еще какое-то время, продолжать жить на этом свете — на горе себе, на смех другим. Вот так и стянулись эти люди в забытую всеми деревеньку, подальше от города и милиции, от человечьего презрения и своей памяти. …Деревня смотрела на мир заколоченными окнами, как брошенная баба, не мечтая и не рассчитывая, что когда-нибудь снова придут сюда люди, откроют дома, заживут прежней жизнью. Она уж и отвыкать стала от человеческого голоса. Да и не мудрено. Ведь жилым в ней оставался единственный дом, где коротал свой горький век старый Федот, который от одиночества разговаривал с лохматой, подслеповатой дворняжкой, почти единственной скотиной, уцелевшей от некогда большого и крепкого хозяйства. Деревня уже давно опустела. Ее, как и Федота, некому было навещать. А тут среди зимы, в аккурат под Господне Крещенье, кто-то постучал в окно. Федот не поверил своим ушам. Однако стук повторился, и дед подошел к двери, перекрестясь: — Кто там? — спросил строго, не очень надеясь услышать человеческий голос. Но со двора донеслось умоляющее: — Откройте, Христа ради! Федот снял запор с двери. Он и сам не знал от кого и зачем закрывался, видимо, сказывалась многолетняя привычка к порядку во всем. В дом вошла женщина. Простоволосая, щеки обморожены, вся иззябшая — в легкой куртке, рваной юбке, грязных сапогах. Она прислонилась к стене, не веря в собственное счастье: неужто добралась до человечьего жилья. — Дедунь, можно отогреться? Как собака замерзла, — еле выговорила баба, стуча зубами. — Раздевайся, иди к печке. Подкинь дров! — сказал старик гостье, спешно сбросившей с себя куртку и сапоги. — Горе какое привело? Иль сродственники тут жили? — никак не мог припомнить он бабу. Та, сев перед открытой топкой, расстегнула кофтенку, впитывая в себя все тепло. Ее колотил озноб. — Никого у меня нет, дедунь. Одна осталась. И тут случайно оказалась. Водитель, как узнал, что платить нечем, вышвырнул из машины. Прямо перед деревней. А свет только у вас и горел. В других домах совсем темно. Я и попросилась сюда. Иначе сдохла б на морозе, — рассказала баба. — А куда ж ехала, коль родни нет? — Хотела к подруге. Да тоже не знаю, примет ли? Нынче у каждого всякий кусок на счету. Не до гостей людям теперь, — выдохнула баба. — Что же теперь станешь делать? — Не знаю. Хоть в петлю лезь, — опустила гостья голову, по щеке слеза скользнула. — Отчего со своего города бежишь? Какое лихо гонит? Ить угол имела. Пошто кинула его? — Не я его, а город меня выкинул. В доме у нас бабье повзбесилось. К мужикам ревновали. Посулили, коль сама не уйду, душу выпустить. В милицию заявили. А ментам только попади в лапы! С родной шкуры вытряхнут, не то что с квартиры. Вот и ушла, покуда жива. Да что мне в том городе? Работала, а получку не давали. Как жить? Все бабы торговлей занялись. Кто какой. Я не первая и не последняя среди них. — Понятно. А как зовут тебя? — спросил хозяин. — Ольга. — Выходит, бабонька, деваться тебе некуда? — смекнул старик. — В могилу! Если кто-нибудь закопает, — тихо отозвалась гостья. — Ладно, Ольга. Нынче у меня заночуешь. А назавтра занимай любой дом. Их в деревне много. Все пустуют. Обживайся. Может, до тепла, а коли понравится, навовсе останешься. — Дедунь, а жрать
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (153) »
Последние комментарии
19 часов 24 минут назад
21 часов 41 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 21 часов назад