Кольцевой разлом [Андрей Владимирович Добрынин] (fb2) читать постранично, страница - 2

переделанных из спортивных и газовых в боевые, в гараже, принадлежавшем сыну предпринимателя. Ищенко разузнал в ГАИ номера и марку машины, на которой ездил способный юноша, после чего с напарником подстерег юнца у гаража. Оба опера были в милицейской форме, в белых портупеях, а Ищенко грозно поигрывал полосатым жезлом. Даже сейчас, находясь в состоянии глубокой депрессии, Ищенко ухмылялся, вспоминая тот визит. Сопляк страшно возмутился, когда псевдогаишники сообщили ему, что его "мерседес", по словам очевидцев некоего вымышленного дорожно-транспортного происшествия, задавил человека. "Да меня там и близко не было! Вы чего мне шьете?!"- вопил в праведном гневе юный владелец "мерседеса". "А вот свидетели показывают..."- повторяли милиционеры и принимались в очередной раз тупо перечислять фамилии свидетелей. "Они еще показывают, что при столкновении у вашего автомобиля оказалась разбита правая передняя фара,- добавил Ищенко. - Где находится   автомобиль?" Юнец разразился нервным смехом. "Уй, бля, ну, вы, менты, даете,- между приступами смеха выдавил он. - В гараже он находится. Сейчас открою, посмотрите на вашу разбитую фару". Когда двери гаража со скрежетом распахнулись, глазам вошедших и впрямь предстали целехонькие фары "мерседеса". Сын предпринимателя торжествующе посмотрел на милиционеров. Напарник Ищенко нагнулся к правой передней фаре и принялся рассматривать ее с озадаченным видом, в то время как капитан что-то неразборчиво пробормотал и вдруг с непостижимой ловкостью нырнул под днище машины в смотровую яму. "Э, ты куда?!"- заорал, почуяв неладное, хозяин гаража, но было уже поздно. В яме что-то загремело, и затем донесся радостный возглас Ищенко:"Есть!" - это капитан обнаружил станок для расточки пистолетных стволов и ящик с готовыми пистолетами. Юнец дернулся было к дверям, однако напарник Ищенко заломил ему руку за спину и заставил уткнуться носом в холодный капот "мерседеса". "Без ордера обыскиваете, будете отвечать",- заныл способный юноша. "Ответим",- весело произнес Ищенко, ужом вылезая из ямы наверх в узкую щель под днищем машины. Его напарник отправился за понятыми. Когда капитан остался наедине с владельцем гаража, тот заискивающе произнес:"Слышь, командир, а может, договоримся? То, что в яме, - оно не мое, это меня сохранить попросили..." "Да?"- спросил Ищенко с явным интересом. Превратно истолковав его интонацию, юнец тут же осмелел, и в его голосе тут же вновь появились привычные начальственные нотки:"В общем, договоримся так: ты ничего не нашел, а мы тебе башляем..." Юнец задумался. Ему уже приходилось иметь дело с продажными ментами, и в его глазах они стоили не слишком дорого. С другой стороны, что-то в неказистом облике этого опера настораживало и заставляло не скупиться. В конце концов юнец назвал сумму, примерно равнявшуюся зарплате Ищенко за три года. "Понято,- кивнул капитан. - Ключи". "Чего?- озадаченно   переспросил молодой человек. "Ключи давай, говорю,- равнодушно пояснил капитан. - Надо же твою тачку с места сдвинуть, чтобы понятые смогли яму осмотреть". Юнец понял, и его глаза налились злобой. "Отсоси, мент поганый,- прохрипел он с угрозой. - Попробуй возьми!" Ищенко сокрушенно вздохнул и пробормотал:"Будем что-то решать". В следующую секунду молодой человек, приготовившийся сопротивляться беззаконию, вновь уперся носом в ледяную поверхность капота, сам не понимая, как это произошло, а рука капитана между тем по-хозяйски шарила в его карманах. Звякнули ключи, извлеченные на свет Божий, капитан с презрением отшвырнул юнца в угол гаража и открыл дверцу "мерседеса". В это время в дверном проеме появились фигуры напарника Ищенко и двух понятых.

   Приятные воспоминания заставляли отставного капитана ухмыляться, пока он без всякой определенной цели плелся по раскаленному Трубниковскому переулку к Новому Арбату. "Еще только май, а уже такая жарища",- вяло думал он, утирая пот со лба. О том, что было после того визита в гараж, вспоминать не хотелось, но тем не менее память упорно возвращала его к воспоминаниям о последовавших событиях, которые он сам в разговорах с приятелями, не принадлежавшими к уголовно-милицейскому миру, расплывчато называл "неприятностями по службе". Рассказывать о "неприятностях" более подробно Ищенко не желал, ибо эти "неприятности" довели его до потери работы, без которой отставной капитан затосковал так, что хоть в петлю полезай. Без ежедневного соприкосновения со смертью, без постоянного ощущения тайны, требующей немедленного раскрытия, вне атмосферы погони жизнь казалась капитану удручающе пресной, и он не понимал, как подавляющее большинство людей преспокойно живет совершенно иной жизнью. Не понимал он также и тех своих коллег, которые шли на всякого рода компромиссы или просто откровенно продавались - такие люди, по мнению капитана, ломали себе всю жизнь,   лишаясь великого счастья быть "правильным ментом" и наполнять каждый день азартом борьбы. Среди воспоминаний о тех унижениях, которые ему пришлось вытерпеть