Лиловая собака [Людмила Николаевна Свешникова] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Людмила СВЕШНИКОВА ЛИЛОВАЯ СОБАКА
— Как всегда, Аделаида Петровна запаздывает, — сказала преподавательница физкультуры и бодро закинула левую мускулистую ногу, туго обтянутую синим тренингом, на не менее мускулистую правую. — Прекрасно знает, что педсовет назначен на семнадцать ноль-ноль… — И она метнула быстрый взгляд на директора школы, восседавшего в конце длинного стола, накрытого зелёным сукном в чернильных пятнах. Директор старательно чинил карандаш и не отреагировал. — Мой Гоша, — погромче сказала физкультурница, — говорит, что Аделаида Петровна приходит в класс после звонка… — И что такого? — вяло спросил преподаватель зоологии. — Не бежать же впереди учеников. Преподаватель математики нагнулся к уху преподавательницы географии: — Аделаиде не позавидуешь: Гоша в её классе, и такой же ябедник, как мамаша! Преподавательница черчения нагнулась к уху преподавательницы английского языка: — Вы не находите, эта «Мой Гоша» за что-то недолюбливает Аделаиду Петровну? — Её, — прошептала в нос англичанка. — Гоша имеет у неё по сочинениям не более фо… — Может, начнём без Аделаиды Петровны? — шаркнула кроссовками по полу физкультурница. — Ждём ещё десять минут, — буркнул директор, не отрываясь от заточки карандаша. В это время дверь кабинета распахнулась и в неё боком протиснулась Аделаида Петровна. В одной руке у неё был пухлый портфель, в другой — объёмистая хозяйственная сумка. Из сумки торчали пакеты с морожеными пельменями. — Извините, кажется, чуточку запоздала! — покраснела она. — Мы вас заждались, — сказал директор и постучал указательным пальцем по циферблату наручных часов. — Сибирские? Большая была очередь? — с невинным видом кмвнула физкультурница на хозяйственную сумку Аделаиды Петровны. Та ещё гуще покраснела и засунула сумку под стул. Одна пачка пельменей вывалилась на пол. Директор воткнул отточенный карандаш в пластмассовый стаканчик под бронзу. — Аделаида Петровна, первый вопрос об ученице вашего класса. Простите, фамилию запамятовал… — Немудрено, — сочувственно заметила физкультурница. — У неё даже собаку Мурой зовут. — Каждый называет свою собаку как хочет! — парировала Аделаида Петровна. — Почему это нельзя дать собаке кличку Мура?! — Потому что так зовут кошек и, кроме того, собак не красят в лиловый цвет! — Она и не крашеная! Скажите, — обратилась Аделаида Петровна к преподавателю зоологии, — бывает в природе лиловая масть? — Природа многообразна, — утомлённо вздохнул зоолог. — Товарищи! — шлёпнул ладонью по столу директор. — Мы, кажется, собрались обсудить годовые оценки, а не клички и масти собак. Аделаида Петровна, есть предложение снизить оценку по поведению ученице вашего пятого «Б», этой… простите, опять запамятовал… — Эртоиз? — Именно. Вас как классного руководителя не раз предупреждали о её недопустимом поведении. Аделаида Петровна нервно подправила прядки, выбившиеся из небольшого пучочка на затылке, и решительно одёрнула кофточку: — Ни в коем случае! Эртоиз хорошо учится… живёт с одной бабушкой! — И бабушка совершенно не похожа на бабушку, — в тон продолжила физкультурница. — Мой Гоша говорит, что она усиленно занимается аэробикой и носит «бананы». — Никому не запрещается заниматься аэробикой, — назидательно сказал директор и перелистал классный журнал. — Так, так, Шао Эртоиз… Странное имя дали родители. Кстати, Аделаида Петровна, где они работают? — Они? Они ботаники, где-то в горах… Точно не могу сказать. Девочка пришла в школу со второго полугодия. — Аделаида Петровна смутилась, вдруг вспомнив, что завуч привёл Шао в класс и сказал: документов её пока нет, пришлют откуда-то позднее. И удивительно, но и завуч и сама Аделаида Петровна совершенно забыли о документах. — О своих учениках надо знать всё, — строго заметил директор. — Так, так, прошу вас, — обратился он к преподавателю по математике. — По моему предмету Эртоиз успевает отлично, но… часто невнимательна на уроках, думает о чём-то постороннем… Математик по доброте своей решил промолчать: однажды ученица Эртоиз не выполнила домашнее задание, а на промокашке, вложенной в тетрадь, он прочёл:Гоша, самый красивый мальчик из параллельных пятых классов, сидел вечером на лавке около своего высокого дома и скучал. Занятия в школе кончились, и уже не нужно было сидеть над учебниками, чтобы заработать пятёрку. Папа и мама уехали на несколько дней в деревню к заболевшей бабушке, поручив Гошу старшему брату. У брата же после отъезда родителей появились неотложные дела, и он каждый вечер поздно возвращался домой. Гоша сидел на лавочке и от нечего делать смотрел на кусочек неба между соседними, такими же высокими, домами. В кустиках отцветающей сирени громко выясняли свои отношения кошки, а в окнах начинали зажигать лампы. Небо сначала позеленело, потом стало темнеть, и на него выкатилась большущая оранжевая луна. И тут из окошка первого этажа одноклассница Гоши, некрасивая девочка Шао, окликнула его: — Эй, скучаешь, да? — Тебе какое дело? — А я никогда-никогда не скучаю, — не обиделась она. — В куклы играешь? — усмехнулся Гоша. — Бывает, и в куклы. Или гуляю по лунным лучам. — Что?! — Гуляю по лунным лучам. Это очень просто, только одной не так интересно, хочется с кем-нибудь поговорить, а Мура не научилась ещё разговаривать, плохо у неё получается… — Совсем? — Гоша покрутил пальцем у виска. — Не бойся! Мы с Мурой первыми пойдём, и я буду держать тебя за руку, потому что в первый раз немножечко страшно. — Куда пойдём? — Я же ясно говорю: погуляем по лунным лучам. Бабушка запрещает кого-нибудь брать с собой, но теперь всё равно — мы скоро уедем. Знаешь, надо залезть на подоконник, подождать, пока луна поднимется повыше и… — Шао вылезла из своего окна и уселась рядом с Гошей на лавку. — Хватит сказки рассказывать. Иди в куклы поиграй, — сказал Гоша и ловко доплюнул до куста сирени. — И ничего-то ты не понимаешь! Очень-очень интересно ходить по лунным лучам и смотреть вниз. Ты хоть и хорошо учишься, а не можешь вообразить ничего такого… Вот тебе и приходится скучать. У нас все ходят по лунным лучам, особенно, в жаркую погоду — наверху прохладнее. — Где это «у нас»? — Далеко, далеко, и скоро я полечу туда с бабушкой, папой, мамой и Мурой. — Чем ерунду болтать, подумай о своём поведении — четвёрку за год схлопотала. — Четвёрка означает хорошо. Значит, я вела себя в школе хорошо. Мне хотелось развлечь тебя, а ты… — В голосе девочки послышались слёзы, и Гоше стало жаль её: — Ладно, если тебе хочется, покажи свой фокус. — Помоги забраться на подоконник, а то оттуда у меня получается, а обратно нет. Залезай первым — дашь руку! — Неприлично лезть ночью в чужую квартиру, ещё твоя бабка застукает. — Она давно спит, ей завтра рано идти на аэробику. Гоша подпрыгнул, подтянулся на руках и втащил девочку. — Теперь, — сказала она, — смотри на луч и сощурься. Гоша сощурился. — Видишь, луч идёт прямо к тебе — на него можно встать. — Ну и вставай, а мне не хочется вываливаться из окна! Шао сощурила глаза и вдруг закинула одну ногу в пустоту за окном, закинула другую и закачалась, на батуте. — Вот это да! — удивился Гоша. — Прямо как в цирке. Как у тебя такое получается? На чём стоишь? Что-то ничего не видно! — Каждый видит только свой луч. Давай руку, не бойся. Мура, Мура! — позвала она, и лиловая собака, появившись из темноты комнаты, прорычала: — Р-р-р, пррыгаю! — и прыгнула хозяйке под ноги. — Идём, видишь, Мура не боится! — позвала опять Шао. — Нашла пугливого! — самолюбиво сказал Гоша и, хотя был очень удивлён девочкой, качающейся в пустоте за окном и странной, говорящей собакой, протянул руку. И вдруг… вдруг он ощутил под ногами что-то упругое. — Шагай! — сказала Шао и пошла выше и выше, словно по лестнице. Вот уже остался далеко внизу двор и светящиеся окошки домов, а вот уже и весь город стал походить на груду мерцающих углей. Лиловая собака Мура бежала впереди, Шао шла за ней и крепко держала Гошу за руку. Постепенно он стал различать под ногами белдную дорожку. Ему стало очень страшно, по спине поползли холодные мурашки, но, боясь показаться трусом, он только спросил: — Как научно объясняется такое явление? Шао засмеялась, подпрыгнула, отчего прозрачная дорожка закачалась и Гоша еле-еле удержался на ногах, а лиловая собака недовольно заворчала. Девочка пропела-проговорила:
На другой день, поздним вечером, Гоша незаметно выскочил из дома и убежал в дальний конец двора, где рядком стояли гаражи. Он забрался на гараж и стал ждать. Ничего, ничего, он и сам сумеет погулять по лунным лучам, известно, как такое делать! Вот уж все удивятся, когда увидят его в небе, а он оттуда нарочно крикнет: «Привет, ребята!» Между тем небо потемнело и выплыла луна. Сначала она была недоспелой, бледной, потом пожелтела, покраснела и стала походить на громадный апельсин. Гоша огляделся, — никого! Прищурился, и луч сразу же протянулся к нему. Он опасливо глянул вниз, до земли было больше двух метров, но тут же постарался себя подбодрить, крикнул: — На старт! — и… упал. Падение оглушило, подвернулась нога. Гоша попытался встать, но от острой боли в ноге опять упал. Кое-как он допрыгал к своему подъезду и доехал на лифте до пятого этажа. К утру нога стала от опухоли толстой, как бревно. Старший брат вызвал врача. — Как это тебя угораздило, молодой человек? — спросил врач. — Споткнулся, — соврал Гоша. — Растяжение связок, — сказал врач и выписал рецепт на примочку. — Придётся недели две полежать… Гоша лежал и злился: «Противная сова что-то от меня скрыла!» К вечеру он перестал злиться на Шао, вспоминая, какой она оказалась краичвой, когда танцевала и пела. Очень захотелось увидеть её и о чём-нибудь поговорить, хотя бы о том, как она сумела научить свою собаку разным словаим. Опираясь на лыжную палку, он доковылял до окна, сел и принялся смотреть на небо, надеясь заметить там девочку. А на другой день Шао сама пришла к нему. — Ой, что случилось?! — воскликнула она, увидев Гошину забинтованную ногу. — Споткнулся, — и ей соврал Гоша. — Тебе очень больно? — Ерунда, я что… — Он чуть было не сказал: «Что я, девчонка?» — Врач велит лежать две недели — обидно! Хорошая погода, а я… — Подожди, я быстро! — воскликнула Шао, убежала и принесла пучочек сухой травы. — На, понюхай и пожуй! — Придумала! — пренебрежительно, сказал Гоша, но всё же понюхал — трава приятно пахла мятой и душицей. Он сжевал пару травинок, чтобы только Шао не обиделась. — Молодец! — сказала она. — Размотай бинты и немножко походи по комнате. — Врач велел лежать! — А ты всё же походи, походи… Гоша снял бинты и прошёлся по комнате. Нога не болела, опухоль опадала. — Ух, здорово! — обрадовался он. — Опять чудеса? Шао вздохнула: — Почему-то, если случится что непривычное, все считают это чудесами. И всё-то, особенно у взрослых, разложено по полочкам. На этой полочке — стихи, которые положено писать, на той — слова, которые можно говорить… Всё-всё на своих местах! Раз навсегда определено, во что нужно верить, а во что нельзя. А если кто сделает непривычное, над ним смеются или ругают. А если кто сделает непривычное, над ним смеются или ругают. Так, да? Взрослые и для детей всё заранее определили: одно бери, другое нельзя! — Дисциплина! — тоном своей мамы, преподавательницы физкультуры, сказал Гоша. — Дисциплина? И поэтому Нину Петрову заставляют играть на пианино, а он ей противней акулы, которую приходится гладить по зубам! Нина хочет выучиться на парикмахершу и делать красивые причёски. А слова, которые утешают человека, где их находят? Они тоже стопочкой приготовлены на полке — бери, других не выдумывай. — Ну и напридумала ты, говори какие хочешь слова — кто мешает! — сказал Гоша. — Да?! За что же мне влепили четвёрку по поведению? И за это и за то, что хотела утешить Васю Иванова? Он же здорово соображает по математике, а спортсмен из него никакой. Сам знаешь, прыгнет Вася через «козла», и упадёт, и потом никак очки не отыщет. И все над ним смеются. Думаешь, приятно ему? Стишки я для него написала, думала немного развеселить. И всегда-то взрослые заставляют детей делать совсем не то, что им хочется, и сами делают соовсем не то, что им хочется! — Не расстраивайся, — сказал Гоша. — В этом году буду тааскать твой портфель после уроков и на переменке занимать очередь в буфете. — Спасибо! Пожуй ещё немножко травки, а мне пора уходить. — Приходи завтра! — крикнул ей вслед Гоша. Шао тихонько вздохнула и помахала от двери рукой.
Назавтра Гоша напрасно прождал Шао весь день — она не пришла. Вечером брат нарядился в праздничный костюм, побрызгался одеколоном и отправился «по делам», наказав Гоше не вставать с кровати, как велел врач. Нога у Гоши совсем не болела, но ему почему-то не хотелось рассказывать брату о чудесной травке Шао, о том, как она умеет гулять по лунным лучам и научила свою собаку разговаривать. У Гоши появилась тайна — первый раз в жизни. После ухода брата он ещё немного подождал, а потом не выдержал, спустился на первый этаж и позвонил в квартиру Шао. На звонок никто не отозвался, Гоша вышел из подъезда и глянул на окна квартиры — они были тёмными. «Наверное, уехала на каникулы куда-нибудь со своей бабушкой», — решил он.
К началу учебного года Шао не появилась. Гоша надеялся, что она приедет немного позже, возможно, задержалась у своих родителей, которые ищут в горах целительные травы. Но некрасивая девочка Шао так и не пришла в школу, а в квартиру на первом этаже переехали другие жильцы. Как-то на уроке Аделаиды Петровны ученица Нина Петрова, та, которую насильно заставляли играть на пианино, подняла руку и спросила: — Скажите, Эртоиз болеет или перешла в другую школу? — Кажется, она уехала к родителям в Ташкент, — сказала Аделаида Петровна. — И неправда… — громко заявил Гоша. Аделаида Петровна рассердилась: — Почему ты грубишь?! Если говорю, что уехала, значит… — Не грублю. А инопланетянка не может уехать в какой-то там Ташкент… — Что за ерунду ты выдумываешь?! — совсем рассердилась Аделаида Петровна. — Откуда такое взял? Гоша ничего больше не сказал. У него первый раз в жизни появилась тайна.
1990
Последние комментарии
1 час 9 минут назад
1 час 30 минут назад
2 часов 24 минут назад
5 часов 23 минут назад
5 часов 24 минут назад
5 часов 32 минут назад