Джим-кнопка и 13 Лютых [Михаэль Андреас Гельмут Энде] (fb2) читать постранично, страница - 2

него муку. После того, как мука засыпана, настала очередь белковой пены. Если ты хорошо перемешал(а), не съедай тесто прямо сейчас, а выложи его в форму и поставь ее в печку. Пеки бабку до золотистого цвета.

Если ты все сделал(а) по рецепту, увидишь, какая вкуснятина получилась.

Госпожа Ваас желает всем приятного аппетита.

Когда от бабки не осталось ни крошки, Лукас откинулся на спинку кресла и принялся набивать себе трубку. Джим тоже достал свою носогреечку, подарок принцессы в день их помолвки. Однако он курил понарошку. Лукас отсоветовал ему курить, объяснив, что если начнешь, толком не вырастешь. Взрослым курить можно, потому что они уже большие, а Джим пока еще был полуподданным, но оставаться им на веки вечные, конечно, не собирался.

На улице уже сгущались вечерние сумерки, и дождь стал чуть пореже. В кухне было тепло и уютно.

— Ли Си, знаешь, о чем я уже давненько хочу тебя спросить, — начал Лукас постепенно раскурив трубку, — как там дела у драконши Мальцан?

— Она по-прежнему крепко спит, — ответила принцесса своим милым птичьим голоском, — и смотреть на нее — одно удовольствие. Ее тело сияет и переливается от головы до кончика хвоста, словно чистое золото. По приказу моего отца стражники стерегут ее день и ночь, чтобы никто не нарушал волшебного сна. Когда драконша начнет просыпаться, ему немедленно сообщат, и он тут же известит вас.

— Отлично, — сказал Лукас, — теперь она не заставит себя долго ждать. Она же сама сказала, что проснется ровно через год.

— Наши «Цветущие учености» считают, что это должно произойти через двадцать два дня, — ответила ЛиСи.

— Тогда я в первую очередь спрошу у нее, — объявил Джим, — откуда меня похитили 13 морских разбойников и кто я такой на самом деле.

— О-хо-хо, — грустно вздохнула госпожа Ваас. Она боялась, что тогда Джим вдруг навсегда покинет ее и уедет из Усландии.

Но, с другой стороны, она, конечно, понимала, что мальчик непременно должен разузнать тайну своего происхождения. Поэтому она больше ничего не сказала, а только еще раз очень глубоко вздохнула.

Потом Джим принес коробку с играми, и все четверо стали играть в «Человек, не сердись!», в колпачки и другие игры, которые там были.

Чаще всех выигрывала, конечно, маленькая принцесса. И хотя это была не новость, Джим по-прежнему не мог с этим примириться. Ли Си и вправду ему очень нравилась, но она стала бы нравиться ему еще больше, если бы не всегда оказывалась такой сообразительной. Он бы даже давал ей выиграть разок-другой, но поскольку она и так все время выигрывала, это было ни к чему.

Тем временем на улице совсем стемнело, и дождь прекратился. Вдруг в дверь постучали. Госпожа Ваас пошла открыть, и на пороге показался господин Эрмель. Он закрыл свой зонтик, поставил его в угол, снял шляпу и поклонился.

— Добрый вечер! Приветствую вас! Вы, как я вижу, интересно проводите время занимая себя играми. Знаете ли, милые дамы и уважаемые господа, сидя дома, я почувствовал себя несколько одиноко. Тогда я спросил себя, а почему бы мне не присоединиться к вашему обществу?

— Это нам очень кстати, — приветливо сказала госпожа Ваас. Она поставила на стол чашку для господина Эрмеля и наполнила ее из большого пузатого чайника.

— Присаживайтесь к нам, господин Эрмель.

— Благодарю, — ответил господин Эрмель, садясь за стол. — Я хотел бы признаться вам в том, что с некоторых пор думаю об одной вещи, и мне бы хотелось услышать, что по этому поводу скажете вы.

А дело в следующем: у каждого жителя Усландии есть какое-то предназначение — у всех, кроме меня. Я, по преимуществу, хожу на прогулки и мною управляют — просто так. И вы наверняка со мной согласитесь, что с течением времени положение становится неудовлетворительным.

— Ну что вы говорите! — укоризненно произнесла госпожа Ваас. — Мы все любим вас таким, какой вы есть.

А маленькая принцесса добавила:

— Именно за это.

— Большое спасибо, — ответил господин Эрмель. — Но все же просто быть, так сказать, совсем без ничего, это же не жизнь. При этом я могу констатировать в себе невероятную образованность и наличие таких знаний, которые даже меня лично приводят в большое удивление. Но меня, к сожалению, никто о них не спрашивает.

Лукас, облокотившись в кресле, молча выпускал из трубки в потолок дымные облачка. Потом он рассудительно проговорил:

— Я так думаю, господин Эрмель, в один прекрасный день все образуется.

В этот момент снаружи раздался громкий удар, словно что-то натолкнулось на остров.

— Милостивый боже! — воскликнула госпожа Ваас и от неожиданности чуть не уронила чайник. — Вы слышали?

Лукас уже вскочил и нахлобучил фуражку.

— Джим, давай, пошли! Поглядим, что там.

Друзья поспешили в Новую Усландию, откуда раздался удар. Дождь уже кончился, но темень была хоть глаз выколи. Наконец, когда их глаза постепенно привыкли к темноте, они смогли разглядеть очертания чего-то большого.

— Может, это