Слушай, флейтист! [Элеонора Генриховна Раткевич] (fb2) читать постранично, страница - 5

но... Боже всемогущий, да что же это за клан такой? Куда я попал?

— Да нет, — еле выдавил Кен. — Они вот больше устали.

— Господин Стэн и госпожа Джой сами о себе позаботятся, — отрезала женщина, — не маленькие.

Так, безнадежно подумал Кен. И сколько лет этим не маленьким?

— Слезай, малыш. — Женщина протянула Кену сильную загорелую руку.

Кен был до того потрясен, что даже оперся на эту руку, слезая с коня.

Стэн и Джой соскочили наземь рядом с ним.

— Что ты им тут наплела? — яростно прошипел «малыш» Кен на ухо Джой. — Кого привезти сулилась?

— Человека, который может нам помочь, — шепотом ответила Джой. — Делай умный вид, на нас смотрят.

Умный вид? Выражение лица у Кена было как у обиженного кретина.

— Они хоть знают, кто я и откуда?

— Конечно, — шепнула Джой. — Ступай в дом и отдохни. Потом наговоришься. И улыбнись хозяйке хотя бы. Она ведь от всей души...

Кен перекошенно оскалился, нагнул голову, чтоб не стукнуться о притолоку, и шагнул в узкую низенькую дверь.

Отдыхать Кену не хотелось, ему хотелось есть. Грушевидная хозяйка, едва взглянув на него, засуетилась и мигом выставила перед ним на стол отборную снедь. Кен с удовольствием вгрызся в персик, взглянул на хозяйку, да так и застыл с персиком в зубах. Сладкий сок тек по его челюстям.

Хозяйка, Стэн и Джой тоже сели за стол. Но перед ними стояли крохотные плошки с непристойно противным хлебовом. Кен отложил персик.

— Как это понять? — чужим голосом осведомился он.

— Мы думали, если тебя заставить есть одного, ты оскорбишься, — ответил Стэн, с аппетитом уплетая гнусное варево. — Но если тебе наше общество не подходит...

— Подходит! — рявкнул Кен. — Я вот об этом! — Движением вздернутого подбородка он указал на скудную пищу сотрапезников.

— Видишь ли, — Джой подняла серьезный взгляд на Кена, — договор наш в силе. Мы обещали тебе все и свое слово держим. Но самим так питаться... Мы даже детей не в состоянии кормить так.

— Не держите вы слово, — печально-ласково ответил Кен. — Мне ведь обещали все то, что я попрошу.

— И чего ты просишь? — улыбнулась Джой.

— Вот этого. — Подбородок Кена выпятился в сторону ее плошки.

— В другой раз, если тебе так охота. А сейчас съешь что дали. Никто к этому не прикоснется, совестно, а выбрасывать еду... словом, наворачивай. А лучше бы тебе есть что дают. На том, что мы едим, ты живо отощаешь. До полной потери сил. И кормить тебя придется с ложечки. А ты сюда не затем приехал.

Кен со злостью взглянул на Стэна, Джой и хозяйку. Они ели аккуратно, изящно, ни единой дрожью мускула не выдавая, какое впечатление на них производит изысканное разнообразие еды перед ним. Он подобрал упавший персик, отряхнул его и мрачно откусил. Кусок не лез ему в горло. Но он упрямо жевал, ибо в ушах еще звучал спокойный голос Джой: «совестно... выбрасывать еду...»

Кен отставил плошку, с трудом подавив желание вылизать ее, а то и откусить краешек. Рими, добрая душа, украдкой накладывала ему добавку, он видел это, стыдился, клялся, что в последний раз, и съедал все дочиста. Несмотря на двойную, а иногда и тройную порцию, он оставался голодным даже после еды. Ко времени следующей трапезы он представлял собой один сплошной желудок, самозабвенно вопящий: «Дай!»

Шутки шутками, но так впору и ноги протянуть. Сначала Кен думал, что Стэн и Джой его разыгрывают, но, едва завидев ввечеру жителей поселения, понял — нет. Пооглядевшись, он представил, во что превратится мускулистая худоба Стэна лет через двадцать. А красота Джой утечет, как вода в песок, намного раньше. Клан переживал неслыханный голод, и, судя по виду встречных, застарелый, давний.

Да разве только голод? Вокруг царила ужасающая бедность. Только в отличие от голода, она не бросалась в глаза. Кен привык к заплеванным площадям и роскошным, но немытым занавескам. На здешней площади можно было есть, а стены были чище, чем лица женщин из лучшей семьи в другом клане. Здесь все прямо-таки помешались на чистоте: вечером люди возвращаются с тяжелой работы, но раньше дают изрядный крюк, чтобы искупаться в ручье.

Странная смесь голода, нужды, ослепительной чистоты и ослепительных улыбок. За первую неделю блужданий Кена по поселению его восемь раз называли «сынок», шесть раз — «малыш», и дважды — «красавчик». Одиннадцать раз его попросили помочь, раз пять — «подержать вот эту штуку», четырежды — «заточить вот это ржавое безобразие» и только один раз — не путаться под ногами, причем попросили доброжелательно. Ни в лицах, ни в голосе Кен не уловил и намека на фальшь — такие люди просто не умеют играть, а если берутся, то чудовищно переигрывают. Так с ним не обращались никогда и нигде. А ведь его принадлежность к париям, ниндзя, не вызывала сомнений. Да что они тут все — с ума посходили? Но ведь не скопом же?

Занятый своими мыслями, Кен не заметил, как его занесло на площадь. Только пронзительный вопль заставил его очнуться.

Вопил парнишка