Городской бунт [Вячеслав Леонидович Козачук] (fb2) читать онлайн

Городской бунт

Мелко семеня, Михайленко, влекомый людским потоком, вбуравился в переполненный вагон метро. Голос из динамика предупредил об осторожности, и двери, наконец, закрылись. Сдавило так, что ни вздохнуть, ни охнуть… Следующая станция облегчения не принесла, хотя количество вышедших явно превышало число вошедших. Дышать становилось все тяжелее, в груди сначала осторожно, а затем все смелее зашевелилась стенокардия… Наконец, динамик объявил: «Следующая станция «Вокзальная». «Слава богу, — подумал Михайленко. — Хоть немного разгрузится…»

После «Вокзальной» в вагоне действительно стало посвободнее, и Михайленко осторожно обозначил намерение пробраться к выходу. Однако окружающие не выказали желания расступиться и пропустить. Он начал проталкиваться, проклиная и городские власти, не доплатившие метрополитену, из-за чего на маршрут не было выпущено несколько составов, и клиента, назначившего встречу в столь неудобное время. Когда до заветной двери осталось уже четыре человека, человеческая масса качнулась, его опять сдавили, на что стенокардия «отреагировала» крайне резко. В глазах медленно начало темнеть…

…Толпа на ступенях и тротуаре перед городской администрацией бурлила и клокотала, время от времени людское море выплескивало на проезжую часть, перегораживая движение автомобилей. Проезжающие мимо машины останавливались, парковались кто где может, и водители с пассажирами, любопытствуя, присоединялись к людскому сонмищу, которое все больше напоминало грязевой гейзер в период активности. Пикет «зеленых», с которого и началось стихийное сборище, отступив, испуганно жался к стене универмага.

Ораторы, сменяя друг друга, выскакивали к флагштоку, выкрикивали шаблонные, навязшие на зубах, словно ириска, призывы-клише и обделенные вниманием тут же исчезали. Внезапно на «трибуну» вскарабкался плюгавенький мужичонка в старом, лет двадцать назад вышедшем из моды, пальто и мятой, давно потерявшей свой изначальный шарм шляпе. Он отчаянным жестом сорвал с её головы и принял позу, крайне напоминающую вождя мирового пролетариата, толкающего речь с броневика. Толпа, углядев что-то узнаваемое, слегка притихла, и мужичок тут же этим воспользовался.

- Горожане! — с истеричной патетикой в писклявом голосе воскликнул он. — Сограждане! Доколе ж мы это терпеть будем?! Вы посмотрите, во что они превратили наш город! Грязные улицы, разбитые тротуары, не горящие фонари! А вспомните, что зимой творилось? Когда такое было, чтобы снег не убирали?! Сколько людей руки-ноги поломало?!

Услышав про снег, человеческое скопище негодующе заворчало. Возмущенный ропот, похоже, добавил ему уверенности и красноречия, и плюгавый, размахивая шляпой, вдохновенно продолжал выкрикивать:

- А наши скверы и парки?! Что от них осталось? Половина застроена, а вторая половина уже огорожена заборами, и там вот-вот начнется строительство! Наш всегда зеленый город уже превратился в городские асфальто-бетонные джунгли! Где гулять нашим детям? Где тот свежий воздух, которым они должны дышать? Сколько лет мы уже ждем обещанных многоэтажных автостоянок! У нас уже не сталось зеленой травы, везде стоят машины…

Последний пассаж был встречен одобрительным ревом. Стихийное сборище доходило к точке кипения, критической массе, и до взрыва оставалось совсем чуть-чуть…

Каким-то неведомым науке чувством плюгавый ощутил флюиды гнева и ярости, исходящие от толпы, и отчаянно выкрикнул:

- Пусть ответят! Пусть мэр выйдет и скажет нам!

- Пусть ответит! Пусть скажет! — ревущим эхом отозвалась толпа.

В этот момент, немного не доезжая до колышущейся человеческой массы, возле универмага остановились два милицейских уазика, из которых бодро повыпрыгивали спецназовцы в шлемах и бронежилетах. Но, увидев разъяренную толпу, озабоченно замерли. Их нерешительность придала толпе новый импульс. Мужичок, по-прежнему сжимая в кулаке шляпу, узрев заминку, по-кликушески завопил:

- Он нас боится! Выведем его!

Людская масса медленно, словно раздумывая, качнулась в сторону центрального входа городской администрации, а затем, подстегиваемая и подбадриваемая призывами плюгавого, все быстрее устремилась к дверям. Наряд милиции, дежуривший внутри, счел благоразумным забиться в угол и стать незаметным, но на них и так никто не обращал внимания. В вестибюле невесть как просочившийся мужичок, продолжая размахивать шляпой, исступленно командовал:

- Пять человек – к лифтам! Десять — к лестницам! Десять — к служебному входу! И чтобы никто не ушел! Всех на площадь! Толпа, охваченная бешеной яростью, сначала тонкими ручейками, а затем яростным бурлящим потоком растекалась по этажам, сметая и круша все попадающееся на своем пути. Служащие мэрии, как тараканы под внезапным ярким светом, в панике разбегались, прятались по кабинетам, в туалетах, курилках. Людская река, обезумевшая от праведного и неправедного гнева, клокочущей лавиной, жаждущей крови и возмездия, пронеслась по зданию. Опьяненные ненавистью горожане сначала выволокли из какого-то закутка неудачно спрятавшегося мэра, а затем и нескольких его замов. Истерзанную добычу с восторженными воплями вынесли на площадку возле центрального входа. Мэр, мгновенно растерявший весь свой лоск, брутально, по-плебейски, ладонью вытирал кровь, сочившуюся из разбитого носа. Один из его многочисленных первых заместителей, символ мэрской «команды», отождествляемый с расцветшей в городе тотальной коррупцией, не держался на ногах и все время норовил осесть. По его брюкам расползалось огромное мокрое пятно.

Увидев своих недругов, бушующее человеческое сонмище взревело:

- Пусть скажут! Пусть скажут!

Интеллигентного вида пенсионерка, возбужденно размахивая зонтиком, подскочила к мэру и что-то выкрикивала, но ее слова заглушил вопль толпы.

Воющее, рычащее, визжащее людское море вплотную прихлынуло к постаменту с флагштоком, на котором продолжал, дирижируя, размахивать шляпой плюгавый. И вдруг из толпы пробилось несколько молодых мужчин, держащих в руках канаты для буксировки легковых машин. Один из них шустро набросил канат на декоративный фонарь и сноровисто соорудил на его конце петлю. Другой под петлю подставил красный пластиковый ящик для бутылок.

Беснующаяся толпа взвыла:

- Вздернуть! Повесить!

Двое из инициативной группы легко подхватили мэра и, как манекен, поставили на ящик, третий тут же расторопно накинул петлю на шею и ударом ноги выбил ящик. Тело мэра изогнулось и забилось в конвульсиях, раскачиваясь все больше и больше. В наступившей внезапно тишине отчетливо были слышны хрипы задыхающейся жертвы.

Молодцы ловко, словно обладая недюжинными навыками, проделали то же самое и с первым замом.

Через несколько минут возле городской администрацией никого не было. Только два трупа, покачиваемые порывами ветра, свидетельствовали о происшедшем…

- Мужчина, мужчина, вы выходить будете?

Визгливый женский голос сопровождался тыканьем пальцем в спину. Михайленко передернул плечами, то ли освобождаясь от пальца, то ли от нахлынувшего видения, и, полуобернувшись, глянул на женщину с испитым лицом и узенькими щелками глаз. Встретившись с ней взглядом, он раздраженно буркнул:

- Да буду, буду!

Оглавление

Городской бунт