Ночной Орел [Александр Иозефович Ломм] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (205) »
Александр Ломм Ночной Орел
НОЧНОЙ ОРЕЛ
Часть первая ГОЛУБОЙ БАРЬЕР ВЗЯТ
1
Самолет был полон тьмы и грохота. Сердитый рев моторов разрушал не только речь, но и мысль… Сидеть было тоже неудобно. Парашютная сумка, оружие, боеприпасы, рация — чего только не накручивают на себя десантники, отправляясь в тыл врага! — все это жало, давило, стягивало. Какое уж тут удобство. Скорее бы выброситься из этой гремящей железной коробки и хоть на несколько минут почувствовать себя крылатой птицей!.. Сержант Кожин сидел рядом с пулеметчиком из экипажа и потихоньку тосковал: покурить бы! А сосед попался говорливый и дотошный — пристает и пристает с вопросами. Кругом все молчат, о своем думают, а этому никак нельзя без трепа. И охота же надрываться, в самое ухо орать. — Ну, а звать-то тебя как? — А звать меня Иваном! А годик мне двадцать второй миновал! Кожин злился, но кричал в ответ добросовестно — не хотел зря обижать человека. Сосед не унимался: — Впервой небось в тыл-то? — Впервые! — Переживаешь, поди? — А как же! Весь извелся!.. — Не переживай! Чехи ребята хорошие. Сработаешься. У нас был механик-чех, мировой парень! На баяне во как давал! Говорил, чехи все к музыке способны… А ты играешь на чем? — Да я же не чех! — Удивил! Я к тому, что они это любят… А в гражданке где вкалывал? — Уголек рубал. — Ишь ты! Шахтер, значит!.. Ну, давай, шахтер, давай!.. Где-то рядом сквозь гул моторов резанул строгий окрик майора Локтева: — Разговорчики! Пулеметчик ненадолго умолк, а потом снова принялся за свое. Ему что, майор ведь ему не начальство… Это было в глухую сентябрьскую ночь 1944 года. Тяжелый транспортный самолет с десантной группой майора Локтева на борту шел в Б-ский район оккупированной фашистами Чехословакии. Группе было поручено оказать помощь местным партизанам и согласовать их действия с оперативными планами командования фронтом. Достигнув заданного пункта, самолет принялся кружить на высоте в три тысячи метров, ожидая условленных сигналов с земли. Внизу, в непроглядной тьме, лежал горный массив, поросший густыми лесами. В этих местах уже больше года действовал партизанский отряд остравского шахтера Гора-лека. При заходе на третий круг пилот засек наконец мерцающую огненную точку, затем вторую, третью, четвертую. Линии между ними давали неправильный ромб, что в точности соответствовало инструкции. В медвежий рев моторов влилась соловьиная трель звонка — сигнал к высадке. Справа от Кожина, возле турели скорострельного пулемета, вспыхнула зеленая лампочка, озарившая неестественным театральным светом круглое курносое лицо говорливого пулеметчика. Кожин лишь мельком глянул на него и рывком поднялся с места. — Не робей, шахтер! — крикнул пулеметчик напоследок. В раскрытую дверь ворвался холодный воздух. Здесь уже стоял майор Локтев, невысокий, собранный, в ладно пригнанном снаряжении. — Па-а-шел! Двадцать бойцов-парашютистов один за другим отрывались от железных откидных лавок и, молча метнувшись по проходу, проваливались в темноту. …Четвертый, пятый, шестой… Очередь за Кожиным. — Сержант, три наряда за болтовню! — прокричал майор, когда высокий смуглый парень оказался у двери. Кожин лихо козырнул: — Есть три наряда, товарищ майор! И тут же смело шагнул в черное ночное пространство. Мог ли майор предполагать, что этот бесшабашный сибирский богатырь, любимец всего отряда, уже в ближайшие часы доставит ему массу хлопот и что встретится он с ним не скоро, при обстоятельствах загадочных и удивительных…2
Кожин стремительно пикировал на четыре трепетных огонька, призывно манящих из кромешного мрака. “Сигнальные костры! Хорошо иду!..” Распластанное в воздухе тело рассекало холодную тьму. Потоки встречного ветра врывались в глаза, выжигали непрошеные слезы. Сердце билось учащенно, пальцы машинально вцепились в кольцо парашюта. “Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать…” Досчитав до двадцати, Кожин с чувством облегчения дернул кольцо. Дернул и весь сжался, напрягся, готовясь к удару строп. Секунда, еще секунда… Почему нет удара?! И вдруг понял: парашют не раскрылся! Все окружающее сразу стало нереальным и страшным, как сон. На мгновение мозг оцепенел, отказываясь принять свершившееся, но тут же снова включился и заработал с небывалой силой, словно машина, сорвавшаяся со всех тормозов. До земли оставалось сорок секунд стремительного падения, сорок секунд жизни. Стараясь подавить ужас, Кожин бросил дрожащую руку к кольцу- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (205) »
Последние комментарии
1 час 3 минут назад
3 часов 14 минут назад
1 день 16 часов назад
1 день 21 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 7 часов назад