Бакарди и долгая битва за Кубу [Том Джелтен] (fb2) читать постранично, страница - 3

class="book">структуру общества, основанную на плантаторстве, для этого, разумеется, требовалась

борьба за социальное равенство и экономическую справедливость, однако нельзя сводить

все к сюжету, который неизбежно заканчивается социалистической революцией под

предводительством Фиделя Кастро. Можно руководствоваться и другими сюжетными

линиями – например, историей семьи Бакарди, которая жила в восточной части Сантьяго-

де-Куба, колыбели кубинского самосознания.

Было время, когда фамилия Бакарди слыла самой уважаемой в Сантьяго. Эмилио

Бакарди, сын дона Факундо, большую часть своей взрослой жизни посвятил

заговорщической борьбе против испанского владычества, а затем был первым кубинцем –

мэром Сантьяго. Сын Эмилио Эмилито героически сражался во время Кубинской войны

за независимость. А еще семью Бакарди в Сантьяго уважали за стиль и характер. Они

жили в роскошных домах, ездили в экипажах с лакеями, отправляли детей в лучшие

частные школы, но при этом славились как добрые граждане Сантьяго – щедрые,

сердечные, честные. И к тому же любили веселиться. Пожалуй, именно Бакарди больше

других местных семейств поспособствовали репутации Сантьяго как веселого,

легкомысленного города с бурной ночной жизнью. И ни одно празднество в Сантьяго не

обходилось без рома «Бакарди».

В пересмотренной Фиделем Кастро версии кубинской истории эпоха перед

революцией характеризовалась по большей части упадком, а высшее общество казалось

насквозь коррумпированным. Бакарди в этой истории почти не упоминались: ведь их

цельность и патриотизм не соответствовали стереотипу Кастро. Семейная фирма Бакарди

повсеместно считалась одной из самых налаженных компаний на Кубе, а ее руководство

славилось прогрессивной политикой и хорошими отношениями с работниками. Хосе Бош

по прозвищу Пепи́н, который был президентом фирмы «Бакарди» в 1950-е годы (и

женился на внучке основателя компании), одно время служил министром финансов Кубы

и создал прецедент преследования состоятельных граждан, уклоняющихся от уплаты

налогов. Когда Кастро вскоре после захвата власти отправился в Вашингтон, Бош стал

единственным кубинским предпринимателем, которого он взял с собой. Однако когда

Кастро склонился к социализму, их отношения распались: Бакарди были крайне

неудобным примером того, что существенную роль на демократической Кубе могли

сыграть и некоторые капиталисты.

Конечно, я не предлагаю считать Бакарди несостоявшимися спасителями Кубы.

История семьи Бакарди привлекает меня во многом просто потому, что в ней

раскрывается так много важных, но незнакомых широкому читателю составляющих

современной кубинской драмы. На каждом этапе становления кубинского народа за

последние полтора века всегда звучит нота Бакарди, всегда упоминается кто-то из этой

семьи – либо важный свидетель, либо закулисный игрок, – всегда находится эпизод,

связанный с семьей Бакарди, который ярко высвечивает тот или иной исторический

момент. Скажем, многие восточно-кубинские семьи имели те же каталонские и

французские корни, что и Бакарди, и потому производство и продажа рома с кубинских

предгорий позволило семье Бакарди создать предприятие, успех которого был прямо

связан с социально-экономическим развитием страны. Бакарди взрослели вместе с

кубинским народом, и в эпическом повествовании о жизни и приключениях нескольких

поколений этого рода отражены классические кубинские темы – революция, романтика,

праздник, интриги.

Когда Фидель Кастро приказал конфисковать собственность семьи и дал понять,

что Бакарди и им подобным не место на новой Кубе, семья покинула остров, возобновив

производство рома на заводах в Пуэрто-Рико и Мексике. В изгнании Бакарди взяли на

себя новую роль лидеров – на сей раз они стали организаторами и спонсорами движения

противников Кастро. Вытеснив Бакарди с кубинской политической арены, Фидель

лишился важнейшего союзника – и заполучил непоколебимого противника. Конфликт

между Кастро и Бакарди стал символом раскола кубинского народа и распутья, на

котором оказалась история Кубы. В первые годы двадцать первого столетия, когда самым

насущным