Падение звезды [Фридрих Незнанский] (pdf) читать постранично, страница - 2

юную прелестницу, пробудить в ее душе любопытство, поскольку был
твердо уверен, что от любопытства до симпатйи всего
один шаг. Чаще всего так и получалось. Девушки находили Рэма Борисовича импозантным, и он изо всех сил
старался поддерживать этот имидж.
В квартире Рэм Борисович оказался за полчаса до
намеченного времени. Ожидая прелестницу, он залез
в бар и налил себе еще полстакана виски. Потом принялся нетерпеливо ходить по квартире, то и дело прикладываясь к стакану красными, выпуклыми губами.
Генерала так и подмывало позвонить красотке на мобильник, однако он удерживался от этого опрометчи7

вого шага. Н и к чему проявлять юношеское нетерпение. Девчонка должна знать, что имеет дело с человеком рассудительным и достойным — короче говоря, с
мужчиной, знающим себе цену. На молодых девушек
эти качества действуют безотказно. А генерал хотел ей
понравиться, очень хотел. Как знать, возможно, их
связь будет продолжаться долго. Может, даже дольше,
чем с той красоткой, как бишь ее звали... Мамотюк
наморщил лоб, вспоминая имя одной из своих бывших
любовниц, но тут в прихожей задребезжал звонок.
Рэм Борисович выплеснул в рот остатки виски, поставил стакан на стол и быстро зашагал в прихожую.
Замок он открывал дрожащими от нетерпения руками. Распахнув дверь, Мамотюк едва не зажмурился —
на какое-то мгновение ему показалось, что у порога
квартиры стоит маленькое солнце в ореоле пушистых,
сияющих, светлых волос.
— Я не опоздала? — спросила красавица.
Рэм Борисович улыбнулся и качнул головой:
— Нет. Хотя я уже успел соскучиться. Ну здравствуй,
золотце! — Он посторонился, впуская девушку в прихожую.
Два часа спустя, когда генерал-лейтенант Мамотюк
мирно посапывал в постели, ублаженный красавицей — как он сам бы выразился — «по самому высшему разряду», белокурая прелестница бесшумно выбралась из-под одеяла, накинула на плечи кофточку и, оглянувшись на Мамоткжа (спит ли?), на цыпочках вышла из спальни. В гостиной она, действуя так же бесшумно и осторожно, достала из сумочки мобильный телефон, нажала на кнопку связи и приложила трубку к уху.
Когда на том конце отозвались, она шепнула в трубку
всего одно слово:

— Спит.
Затем отключила связь и, опасливо поглядывая на
дверь спальни, убрала телефон обратно в сумочку.
Затем она направилась в прихожую. Минут через
пять в дверь тихонько поскреблись. Белокурая прелестница повернула ручку замка и открыла дверь. Высокая, темная фигура скользнула в квартиру.
Рэму Борисовичу снился прекрасный сон. Он лежал в гамаке, на берегу голубого моря и смотрел на
желтую пляжную полосу. Над ним мерно покачивались
широкие листья пальмы. Легкий, прохладный ветер
легонько шевелил его волосы.
В руке у Рэма Борисовича был длинный тонкий стакан с коктейлем. Рэм Борисович пил его через соломинку, и вкус у коктейля был просто неземной!
Из моря вышла гибкая, тоненькая фигура. Она
тряхнула белокурыми волосами и двинулась к Рэму
Борисовичу. На лице у прелестницы сверкала приветливая улыбка. Она была совершенно нагая. Крепкая
грудь с маленькими, розоватыми сосками, плоский,
загорелый живот, длинные стройные ноги. Рэм Борисович почувствовал, как возбуждается. Блондинка подошла к Мамотюку и присела возле гамака. Волосы у
девушки были влажные, как у русалки, на плечах и обнаженной груди сверкали капельки морской воды. На
губах ее по-прежнему играла лучезарная улыбка. Она
протянула руку и обхватила тонкими пальцами плечо
Рэма Борисовича. Затем вдруг сильно его тряхнула и
хрипло шепнула:
— Пора просыпаться!
Рэм Борисович изумленно завертел головой. Тут
красавица тряхнула его еще сильнее.
9

— Пора просыпаться, кому говорю! — требовательно повторила она.
Мамотюк раскрыл рот:
— Чего?
— Встать! — рявкнула вдруг прелестница, злобно
сверкая глазами.
Рэм Борисович резко подался вперед и... проснулся.
Над ним нависла черная фигура. Мамотюк ясно
видел ее очертания на фоне синего окна.
— Что такое? — сонно спросил он. — Кто вы та...
Тут что-то твердое и железное резко воткнулось
ему в рот, разрывая небо. Мамотюк захрипел от боли
и хотел отпрянуть, но в этот момент что-то звонко
лопнуло у него в голове, и он погрузился в вечную темноту.
-«

2
Тремя днями раньше известный московский режиссер Виктор Янович Ханов, глава народного театра «Глобус», известного своими смелыми и новаторскими инсценировками, сидел в гримерке своего друга, артиста Пригова, и, подняв палец, в который уже
раз наставлял:
— З а п о м н и , Дима, никакой самодеятельности.
Импровизация — это не твой конек. И не мямли на
сцене. Произноси слова четко, но без пафоса.
Актер Пригов, придирчиво разглядывавший свое
отражение в зеркале, кивнул и небрежно ответил:
— Да я помню, Вить. Да не волнуйся ты так. Все
пройдет как по маслу. Не в первый раз.
Ханов достал из кармана пачку «Парламента», выбил одну сигарету на ладонь, вставил ее в рот и