Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
отправить эту бандероль ценной?
Она ждала, что ей ответят
— Разумеется, мадам! Но служащий рявкнул:
— Нельзя!
Как выяснилось, отказ был вызван все теми же сложностями со шпагатом и сургучом. Но Лидия восприняла его, как пророческое отрицание ценности ее произведения и была так потрясена этим неожиданным отказом, что, схватив рукопись, унесла ее домой, и роман провалялся у нее еще месяца три.
— А потом, — призналась она, — когда в конце концов я все-таки его отправила, оказалось, на вложенном внутрь письме осталась дата трехмесячной давности, и к тому времени, как издатель взялся читать рукопись, прошло уже как бы шесть месяцев. Когда же я позвонила им через три месяца и сказала, что роман валяется у них уже полгода, они мне поверили. Словом, сами понимаете.
Мы не очень поняли, но засмеялись, выпили еще джина и перешли к обсуждению литературных успехов наших многочисленных знакомых. Тема оказалась неистощимой, ибо каждый из нас в той или иной мере что-то пописывал, хотя только одна Лидия считала себя художником-творцом. Я-то сама отнюдь не художник, я трачу жизнь на дотошное и скрупулезное изучение поэзии шестнадцатого века. Это занятие полностью меня поглощает, хотя окружающие считают его бесполезным. Мои приятели полагают, что у меня критический склад ума, применимый и в разных других сферах, поэтому они часто отдают мне на прочтение свои пьесы, поэмы и письма, и время от времени я пишу на них рецензии. Дик, например, доверил мне парочку своих творений, которые до тех пор не публиковались и, как мне кажется, абсолютно непубликабельны. Среди них, в частности, был роман, местами отмеченный неожиданным талантом и большим обаянием, но беспомощный по композиции и, что еще хуже, никак не упорядоченный во времени. Я не так уж пекусь о сюжете, но, мне кажется, события должны происходить в определенной последовательности. Герои же Дика действовали неизвестно где и неизвестно когда, и было совершенно непонятно, какое событие произошло раньше, какое — позже, и сколько времени длится данная сцена — часы или дни, и когда она происходит — на несколько часов, дней или лет раньше, а может быть, позже предыдущей — никто не мог ничего разобрать. Я сказала об этом Дику, и он удивился, встревожился и никак не мог взять в толк, что я имею в виду. Следовательно, этот недостаток нельзя считать случайной технической погрешностью, он — неотъемлемая часть его творчества. Дик зарабатывал на жизнь, сочиняя что-то для телекомпании, но это занятие не слишком его увлекало. Алекс, напротив, был увлечен своей работой так же, как я. Он служил в рекламном агентстве, писал для них тексты и упивался своим делом. В глубине души он был юноша серьезный, пуританского склада, и мне кажется, ему доставляло огромное удовольствие окунаться в окружавшую нас теплую порочную атмосферу, наслаждаться всякими шуточками, и розыгрышами, проституируя свой талант. Он был очень силен в рекламе и постоянно хватался за разные журналы и газеты, чтобы зачитать нам лучшие из сработанных им призывов. Он пописывал и стихи и каждые два года публиковал одно-два стихотворения. Лидия была единственной из нас, кто регулярно печатался; ей уже удалось издать несколько романов. Но последнее время она слонялась по Лондону со стенаниями, что ей нечего сказать. Никто ей не сочувствовал, да оно и понятно — ей было всего двадцать шесть, так о чем беспокоиться?
Находясь в простое, она, естественно, с жадным интересом вслушивалась в сообщения о промахах своих собратьев по перу, допущенных ими в последнее время, и несколькими такими рассказами мы по доброте душевной ее побаловали.
— И вообще, — с иронической усмешкой заключил Дик, разделавшись с последним произведением Джо Харта, — это не дело печь романы один за другим, по роману в год. Тут уж попахивает автоматизмом, правда?
— Немного автоматизма и тебе не помешало бы, — весело откликнулась я, наливая себе вторично изрядную порцию джина.
Лидия, до того благосклонно внимавшая нашим, не совсем искренним, речам в ее поддержку, вдруг окрысилась:
— Что бы вы тут ни говорили, — заявила она, — а лучше писать плохие книги, чем не писать вообще. Ничего не писать, так ничего и не будет. Это здорово — выпускать по роману в год, просто здорово. Я лично этим восхищаюсь, и Джо Хартом восхищаюсь.
— Ты же не читала его книжку, — возразил Дик.
— Дело не в книжке, — упорствовала Лидия. — Он старается, вот что важно.
— Почему же тогда ты сама не напишешь плохую книгу? — спросила я. — Ручаюсь, что плохую книгу ты вмиг написала бы, было бы желание. Разве нет?
— Нет! Если я заранее знаю, что книга плохая, то писать не могу.
— Какой романтический взгляд на литературное творчество! — заметил Дик.
— А ты говори о себе, — огрызнулась Лидия. — Сам сначала опубликуй хоть что-нибудь, а потом упрекай меня в романтизме. Будь добра, Роззи, передай мне джин.
— Все равно, — сказал Алекс, который к этому времени уже почти прикончил свою булку, —
Последние комментарии
2 дней 12 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 12 часов назад
2 дней 15 часов назад
2 дней 15 часов назад