Бухта Барахта [Галина Владимировна Карпенко] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Галина Владимировна Карпенко Бухта Барахта
Снег на берегу
На берегу тёплого моря в бухте Барахте лежит снег. Зимние ветры иногда перелетают через горы, и на тёплом берегу наступают холодные дни. По крутой тропке к морю бежит мальчик, а за ним, уже не так храбро, спускается девочка. Девочка держится за кусты молочая. Из-под ног у неё летит песок и мелкие камешки.— Подожди! Я сейчас упаду!.. — кричит она. — А ты не бойся! — отвечает ей мальчик. Но вот девочка ступает на скользкую гальку и видит море. — Смотри! — говорит она. — Смотри! Маленький парусник, покачиваясь, огибает скалы, выходит из бухты и исчезает за грядой волн. — А ты куда хочешь плыть? — спрашивает девочка. — Никуда не хочу. Мальчик откинул ногой ржавую водоросль и повернулся к морю спиной. — Я пойду искать, — сказал он. — Пойдём вместе, — попросила девочка. — Нет, я сам. И мальчик ушёл по каменистому берегу. Он даже не оглянулся на девочку.
* * *
Девочка осталась одна у моря. Она стояла на мокрой гальке у самой воды, и ей очень хотелось, чтобы волна лизнула её новые блестящие ботики. Хитрые чайки, опустив лапки в воду и сложив крылья, успевали покачаться на волне, пока она катилась к берегу. И взлетали, когда волна убегала обратно. Девочка никогда раньше не видела ни моря, ни чаек. — Маруся! — позвал сверху громкий голос. — Маруся! Не замочи ноги! — А я уже замочила! — радостно откликнулась девочка. — Тогда иди домой! — приказал тот же голос. — Ты не слышишь, как я тебя зову? — Это говорит Марусина мама. Вот она уже спускается по крутой тропинке вниз. В это время самая большая волна ударилась о камень, рассыпалась зелёными брызгами и упала обратно в море. — Чудо! — сказала мама. — Мы облились! Мы облились! — закричала Маруся. Они с мамой совсем не испугались и не обиделись на волну. По узенькой тропке они добежали до порога дома под красной крышей, который стоял высоко над морем, и перед ними распахнулась дверь. — Ну, как море? — спросил их отец. — Мы совсем мокрые! — отряхиваясь, сказала мама. — Совсем! Совсем! — повторила Маруся. — Если мокрые, то скорее сушитесь. В доме топилась печь. Отец подбросил в огонь корявых сучьев. Мама и Маруся протянули к огню озябшие руки. — Всё время было совсем тепло, — сказал отец. — Это вы привезли зиму. — Как это — мы? — удивилась Маруся. — Зиме стало обидно, что вы от неё удираете, — сказал отец. — „Куда это они едут?“ — подумала зима и побежала за поездом, потом за машиной и вот прикатила. Отец смеялся, а Маруся смотрела на огонь и молчала. Она понимала, что отец шутит, но здесь, у тёплого моря, всё по-другому. Вот в стакане на столе белые цветы. Папа сам их сорвал вчера, когда мамы и Маруси тут не было. Вчера на берегу светило солнце, а сегодня здесь выпал снег. — Где же Валя? — спросила мама. — Ведь вы ушли вместе? — Он убежал, он ищет свою собаку, — ответила Маруся. — Собаку зовут Букет. Правда, чудно? — Здесь почти всех собак так зовут, — сказал отец. — Ну, я пошёл, а вы тут устраивайтесь.* * *
Наступил вечер. В бухте Барахте зажёгся маяк. По берегу издалека шёл мальчик — тот, который отправился искать своего друга. Он возвращался один. Он не стал взбираться по тропинке к дому, а прошёл дальше по берегу к большому чёрному камню у самой воды. Луч маяка раздвинул тьму, и мальчик увидел баркасы, стоявшие на якорях. Луч передвинулся вверх, в небо, и баркасы исчезли. Где-то далеко загорелись и уплыли зелёные огни. В море стало совсем темно. Но вот луч маяка пошарил в волнах и осветил лодку. Лодка шла на вёслах к берегу. Увидев её, мальчик взобрался на камень и замахал кепкой, потом побежал по берегу. В темноте лодка загремела днищем по камням. — Валька! — крикнул мужской голос. — Валька! — Я! — ответил мальчик. Он помог отцу, который вернулся с рыбалки, подтащить лодку под дощатый навес, перевернуть её и привязать цепью к крепкой кедровой лапе. Отец взял мешок с хамсой, и они пошли вверх по тропинке. — Ну, как дела? — спросил отец. Валька промолчал. — Погоди! Может, ещё ночью прибежит, — сказал отец. — Ночь велика.* * *
Ночь пришла и ушла, но Букет не прибежал. Солнце ещё не поднялось над горой, и было темно, а на дороге уже стояли грузовые машины. Под их брезентовыми крышами уже сидели пассажиры с чемоданами. Первая машина, поворчав на месте, тронулась в путь, за ней — остальные. Последняя машина задержалась. — Валька! Валька! — слышались голоса. Но Вальки не было. — Как ты его упустил? — А что его — связать? — Вот мальчишка, вот характер! — крикнул водитель последней машины. — Не потеряется, привезут! — сказал Валькин отец. А мать всхлипнула: — Он же маленький. Не можем же мы уехать без него!И в это время на шоссе появился Валька. Ни отец, ни мать не сказали сыну ни слова. Сын, взобравшись на подножку, уселся на сиденье рядом с отцом, и машина тронулась.
* * *
На горных дорогах крутые повороты. Иногда кажется, что машина повернула и едет обратно. Но это только кажется. На самом деле машина взбирается вверх, потом преодолевает перевал и наконец начинает спускаться вниз и едет всё дальше и дальше. Валька смотрел в окно, мимо неслись каменистые стены гор, поросшие седым молочаем. Вдруг далеко внизу снова появилось море и красное пятнышко на берегу. Это была крыша дома, в котором Валька прожил с отцом и матерью целый год. Теперь в нём будет жить Маруся. Вчера она сказала Вальке: — Мы приехали строить дорогу. — А мы её уже наполовину построили, — ответил ей Валька. Отряд, с которым уезжала Валькина семья, шёл по будущей дороге первым. Рабочие взрывали скалы, откатывали камни и прорубали в горах тоннели. За ними пойдут другие рабочие, которые дорогу ровняют и укатывают тяжёлыми катками. Марусин отец у них бригадиром.* * *
Когда море скрылось, отец сказал сыну: — Не горюй! Сказать „не горюй!“ легко, но разве можно не горевать, когда там внизу, в бухте Барахте, остался друг. И что с ним, Валька не знает. Может, его друга увёл злой человек, чтобы убить и содрать с него шкуру? — Ты поищи, — попросил Валька Марусю, когда они прощались. — Я буду, буду всё время искать, — пообещала она. — И, когда найду, напишу тебе письмо. Валька ещё раз объяснил Марусе, что Букет лохматый, рыжий и на правом ухе у него чёрная метина. — Непременно буду искать и найду, — повторила Маруся. „А вдруг правда найдёт?“ — подумал Валька. Машина взяла перевал, и снова пошёл снег. Снег летел над горами, опускался к морю и таял.Цветёт глициния
— Что вы делаете? — спросила Маруся. — Я рисую, — ответил художник, — рисую бухту Барахту. Маруся подошла ближе и вдруг остановилась. Возле ящика на горячем песке лежала мохнатая, рыжая собака, с черной отметиной на правом ухе. — Как по-твоему, на что похожа самая большая скала? — спросил художник. Маруся не ответила. Она не смотрела на скалу, она смотрела на собаку. Вот когда, наконец, она нашла её! — Букет, Букет! — позвала Маруся. Но собака даже не подняла головы. — Почему — букет? — удивился художник. — По-моему, скала похожа на сломанный меч. — Букет! — уже громко крикнула Маруся. Собака подняла уши и посмотрела в сторону. — Что ты увидел, Фома? — спросил художник и взял из ящика на жёсткую кисть зелёную краску. — Как его зовут? — переспросила Маруся. — Фома. Это, конечно, не совсем собачье имя. — А как его звали раньше? — переспросила Маруся строго. — Его всегда звали Фома, со дня рождения. Он тебе нравится? Художник тронул нарисованные скалы кистью, и они будто подвинулись ближе. Он глядел то на скалу, то на свою картину. — Так почему же ты решила, что скала похожа на букет? — Я ошиблась, — ответила Маруся. „Неужели на свете бывают такие похожие собаки? — думала Маруся. — Рыжая и с чёрным ухом, а не Букет“.
* * *
С тех пор как Валька уехал в горы, Маруся узнала всех собак строительного посёлка. Всех, всех: и тех, которые бегают куда хотят, и тех, которые сидят на привязи. В большом самодельном конверте пришло с гор письмо от Валентина. Но что она могла ему ответить, если Букет ещё не нашёлся! А недавно отец рассказал, что к ним на шоссе, где они работают, в обеденный час прибегает забавный пёс, наверно ничей. Маруся не отставала от отца до тех пор, пока он не согласился взять её с собой на работу. До обеда Маруся работала вместе со всеми. Она выкладывала белыми камешками круг у дорожного столба. Сначала это было похоже на игру, но подошла мама, поглядела и сказала: — Где же узор? Она присела на корточки рядом с Марусей, и камешки под её руками стали один за другим ложиться вокруг столба ровно, как бусы. Маруся старалась, но у неё не получалось так, как у мамы. Наверно, потому, что она всё поглядывала на дорогу и ждала, когда же появится собака, которая должна прибежать к обеду. Было жарко; хотелось посидеть под кипарисом или поплескаться в ручье. Ручей прыгал в ущелье по камням и будто звал: „Я жду не дождусь! Идите сюда!“ Но все на дороге работали, никто не лежал под кипарисом и не убегал в ущелье к ручью. Маруся тоже круг за кругом укладывала белые камни, прижимая их к земле как можно крепче. А солнце сияло и жгло и без того горячую дорогу. — Шабаш! — крикнул отец, и сразу остановился тяжёлый каток, который гладил на дороге горячий асфальт. К старому корявому дереву прислонились лопаты, и рабочие спустились в ущелье к ручью умываться. Марусина мама расстелила прямо на траве брезент и стала резать хлеб большими ломтями. Потом открыла бидон, и из него поднялся вкусный пар. — Контроль! Контроль! — крикнул кто-то из рабочих, и все засмеялись. Около расстеленного брезента невесть откуда появился смешной пёс, только совсем не рыжий. Лохматый Контроль лакал борщ из консервной банки. Ему достались все кости и корки. Он был очень доволен. А Маруся чуть не плакала. Контроль был серый. Если бы его вымыть, он, может быть, стал бы белым. Но ни одного чёрного пятна на нём не было. — Что же ты не ешь? — спросил Марусю отец. Маруся проглотила первую ложку борща, за первой — вторую. Ложка за ложкой, а потом попросила добавки. — Вот молодчина, — похвалил её отец. Контроль после обеда сразу убежал, но Марусе уже было всё равно. Это был не Букет.* * *
Вот и этот, который лежит на песке и смотрит на бухту Барахту, тоже не Букет, хотя и рыжий. — Ну, старик, нам пора домой! — сказал художник. Фома нехотя поднялся. Художник сложил кисти, закрыл ящик с красками, взял свою картину и пошёл вверх по тропе. Фома плёлся за хозяином, а Маруся осталась внизу. — Если я постучу в дверь этого дома, мне дадут напиться воды? — крикнул сверху художник. — Нет, — ответила Маруся, — там никого нет. Я сейчас приду. — Хорошо. Художник остановился, поглядел на глицинию и, усевшись на пороге, снова открыл свой ящик с красками. Когда Маруся, взобравшись по тропе, подошла к нему, в раскрытой тетради, которую художник держал на коленях, цвела глициния. — Вы всё-всё можете нарисовать? — спросила Маруся. — Всё, — ответил художник. — И я очень хочу нарисовать тебя. — А собаку? И Маруся рассказала ему, что у мальчика Вальки, который раньше жил в этом доме, была собака Букет. Букет пропал. Валька не может без него жить. А она его до сих пор не нашла. — Как же тебе помочь? — спросил художник. — Не знаю. Когда художник с Фомкой ушли, Маруся опять сбежала к морю. Она взобралась на большой камень и увидела, что большая скала правда похожа на сломанный меч, а волны достают брызгами до его рукоятки.Очень жарко
Очень жарко, целыми днями печёт солнце, ветер метёт по дорогам белую пыль. Всё дальше и дальше в горы уходит дорога, которую строят Марусины родители. Они возвращаются домой уже вечером. И сразу бегут к морю купаться. — Пе́кло! — говорит отец. — Я сгорел! Он трёт мелкой галькой грудь, ноги и с разбегу кидается на волну. Плавает он легко и быстро. А мама плещется вместе с Марусей у берега. — Была бы у тебя подружка, было бы веселее, — говорит мама. — А мне не скучно. Мы с Бакаевым рисовали медузу! — хвастает Маруся. Бакаев — это тот самый художник, у которого собака Фома. Он приходит теперь на берег каждый день, утром — рисовать, а вечером — есть кулеш, который Марусина мама варит на настоящей печке прямо в саду.* * *
Совсем стемнело; с моря запахло водорослями и рыбой. Пора уже ужинать, а Бакаева нет. Маруся стоит у калитки и ждёт, когда на тёмной дороге послышатся его шаги. — Может, он загулял? — говорит Марусин папа. — Иди, дочка! — зовет мать и разливает кулеш по мискам. Маруся садится за стол и молча берёт ложку. Неужели Бакаев про неё забыл? — Ешь! — говорит отец. — Завтра объявится.* * *
На другой день было ещё очень рано и Маруся спала, когда Бакаев пришёл и сел на пороге. У него не было с собой ни красок, ни подрамника. — Я уже давно сижу и жду тебя, — сказал он Марусе. — Ты знаешь, я, кажется, нашёл Валькину собаку. Маруся надела тапочки. Она не стала пить молоко, взяла в руки мохнатый персик, и они пошли. — А ты дойдёшь? — спросил Бакаев Марусю. — Это далеко, за кипарисовым лесом. — Дойду, я умею ходить далеко. Марусе хотелось скорее увидеть собаку. Может быть, это и правда Валькин Букет. А вдруг Бакаев ошибся? Дорога круто свернула и стала подниматься вверх, а потом повела их по ущелью. На солнечном склоне Маруся увидела дом и сад, окружённый колючей изгородью из шиповника. Они подошли ближе. Посреди изгороди были врыты два столба, а на столбах висела калитка. Прямо на калитке была нарисована собачья голова и под ней надпись: „Злая собака!“ — Пойдём обратно, — зашептала Маруся. — Это не Букет: Валька говорил, что он не кусается. — Подожди! — сказал Бакаев. Он подошёл к калитке совсем близко и спросил громко: — Хозяева дома? В саду было тихо, в доме не открылись ни дверь, ни окно. — Хозяева дома? — повторил Бакаев. Никто не ответил. Тогда Бакаев подхватил Марусю и поднял её над колючей изгородью. — Гляди! Среди грядок под деревом инжира стояла собачья будка, а на будке сидел Букет. Это был он. Рыжий, с чёрным ухом. — Букет! Букет! — позвала Маруся. Загремела цепь, и Букет завизжал как маленький. — Как же мы его освободим? — спросила Маруся. Бакаев не ответил, он быстро опустил её на землю. В доме хлопнула дверь. — Что хотите куплять? — спросила толстая женщина. Она была похожа на людоедку. Насупив чёрные брови, „людоедка“ вытирала фартуком жирные губы и, притворно улыбаясь, шла прямо к ним. Букет продолжал визжать, он натянул цепь и нетерпеливо перебирал лапами. — Цыц! — крикнула на него „людоедка“. — Есть хороший дюшес! — сказала она, загораживая собою калитку. — Пожалуйста! — И художник Бакаев протянул „людоедке“ деньги. — Не надо, не надо! — толкала его Маруся. Но было уже поздно: „людоедка“, нагнувшись, пошарила под деревом и дала им две жёсткие зелёные груши.* * *
Взявшись за руки, Маруся и Бакаев возвращались по той же дороге. Они обсуждали план похищения Букета. — Надо прийти, когда никого нет, и пролезть через колючки! — сказала Маруся. — Не торгует же она только дома? — рассуждал художник, — Уходит же она на базар. — Конечно! Мы снимем с него ошейник и убежим, — обрадовалась девочка, — я очень быстро бегаю. — А вот я уже не очень. — Всё равно убежим! — ободряла Маруся Бакаева. Вечером, за ужином, они изложили свой план. — Это же злыдни его украли! — сказал Марусин отец. — А нам зачем красть? Мы красть не будем. Пойдём и уведём собаку. Маруся нырнула под кровать и вытащила из ящика старую серую кепку, с пуговкой на макушке. — Вот! Мне дал Валька! Надо дать ему понюхать эту кепку. Букет сам убежит, если понюхает. — Тогда дело в шляпе! — засмеялся Бакаев, и всем стало весело: оказывается, так просто можно выручить Валькиного друга, который наконец нашёлся.* * *
На другое утро по дороге шли трое: Марусин отец — несмотря на жару, он шёл в сапогах и спецовке, Бакаев в белом парусиновом костюме и соломенной шляпе и Маруся в розовом сарафанчике и старой Валькиной кепке. Вид у всех троих был решительный. Вот уже виден дом, колючая изгородь и за забором будка, на которой сидит Букет. — Ты видишь, какая толстая цепь? — прошептала Маруся и прижалась к отцу. Никто из троих не назвал собаку по имени. Но Букет встал и посмотрел в их сторону, виляя хвостом. Бакаев даже прижал палец к губам, чтобы Букет вдруг не залаял. Освободители очень тихо подошли к колючему забору. — А чего мы таимся?! — вдруг сказал Марусин отец. Он толкнул калитку, но она не открылась, видно, была заперта. — Что хотите куплять? — раздался „людоедский“ голос, и „людоедка“ появилась на пороге. — Мы ничего не хотим куплять, — ответил Марусин отец. Он разбежался и перепрыгнул через калитку прямо в „людоедский“ сад, подошёл к будке и расстегнул Букету ошейник. — Ой! — закричала „людоедка“. Букет метнулся в сторону, прижав уши, прополз под колючим забором и вырвался на свободу. Не оглядываясь, он помчался вверх по дороге. — Что вы творите! Кто вас сюда звал! — кричала „людоедка“. — Тише! — сказал Марусин отец. — Всё правильно. — Букет не ваш, а наш! — осмелев, крикнула Маруся. А Бакаев помахал „людоедке“ шляпой.— Геть! Я позову милицию! — кричала им вслед „людоедка“. — Идёмте скорей, — торопила Маруся, — а то Букет опять убежит неизвестно куда! Но Букет не убежал. Когда они подошли к своему дому, он встретил их на пороге. Высунув язык, Букет часто дышал. — Ну тебя! — закричала Маруся и замахала на него Валькиной кепкой. Но Букет всё-таки ухитрился и лизнул её прямо в губы.
* * *
Букет сидел на тёплых ступенях и сторожил дом. В этом доме знакомые ему вещи и запахи. Вот половик, на котором он спал, миска, из которой он ел. В углу на крыльце лежит мячик. В мячик он играл с хозяином. „Лови!“ — кричал хозяин и бросал мяч как можно дальше. Букет мчался, хватал мячик зубами и нёс его обратно. Мячик очень хорошо пахнет: так же пахли колёса машины, которая раньше стояла у дома. Теперь в доме живут другие люди. Появились незнакомые запахи и вещи: другие чемоданы, другие одеяла на постелях, чужие башмаки у порога. Новые хозяева дают Букету есть и не сажают на цепь, как „людоедка“, которая кормила его солёной рыбой и сладкими абрикосами. В доме живёт девочка Маруся. Вот она идёт по тропинке к дому. Она подойдёт, погладит его. Она даже предложит ему поиграть. — Лови! — крикнет Маруся и бросит далеко маленький мячик. Но Букет не побежит за ней, он не хочет играть с Марусей.— Букет! Букет! — кричит Маруся. Она треплет его за уши и говорит: — За тобой скоро приедет твой Валька — мы ему написали письмо. — И добавляет: — Не понимаешь? Она подбрасывает мячик кверху, и вдруг кто-то поймал мяч над её головой. Это художник Бакаев. Как он неслышно подошёл! Букет знает и этого человека, и его собаку. У Бакаева добрые руки. Букет не возражает, когда этот человек треплет его и приговаривает: — Не скучай, пёс, не вздыхай. Стоят очень жаркие дни. Только тогда, когда солнце ныряет с макушкой в море и в сумерках начинают звенеть цикады, наступает прохлада. Бакаев рисует вечернее небо. — Вот видишь, — говорит он Марусе, — над вершиной облако? Оно ничего хорошего не сулит. — Оно тебе не нравится? — удивляется Маруся. — Оно очень красивое, серое и с золотым краем. — Это разведчик злых туч, — говорит Бакаев. — Они поднимутся над морем и утащат солнце. Бакаев трогает золотое облако кистью, и оно пари́т над вершиной нарисованной горы, лёгкое, как дыхание. Маруся не может поверить Бакаеву. — Если бы оно было злой разведчик, — говорит она, — оно было бы чёрное-чёрное. Бакаев слушает, как Маруся заступается за облако, и продолжает рисовать.
Шторм
Прошло много летних дней. Солнце вялило инжир и тяжёлые срезанные кисти винограда. На заборах в посёлке сушились связки бычков, барабульки и разной другой рыбёшки. Приближалась осень. Но, когда она придёт, в какой именно день, ещё никто не знал. Ночью Маруся проснулась. Кто-то будто стучал во все двери и окна дома. — Мама! — позвала она. — Кто это? — Спи, это шторм, — сказала мама. — Кто? — Шторм, — повторила мать. Буря на море. Шторм ударял волнами в берег, и весь берег был в пене. Волны старались взметнуться одна выше другой.— Они достанут до нашего дома, — сказала Маруся, поглядев в окно. Отец тоже подошёл к окну и попросил маму дать ему плащ и резиновые сапоги. — В такую погоду хозяин собаку из дому не выгонит, — сказал он, одеваясь. Букет сидел дома, никто его не выгонял, но, когда открывали дверь, он забирался под кровать и скулил. — Что ты? — спросила его Марусина мама. — Страшно? Ещё бы не страшно, когда за дверью воет и вздыхает кто-то очень большой! — Он, наверно, думает, что это большая собака, — сказала Маруся. — Кто его знает, что он думает, а что ему страшно, сразу видно. Марусина мама нагнулась, погладила Букета и дала ему лепёшку.
Последние комментарии
7 часов 27 минут назад
9 часов 44 минут назад
1 день 25 минут назад
1 день 26 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 9 часов назад