cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
на тебя!
Безработный автослесарь, идя по пятам Лорели к столику с пингвинами, наткнулся на него и уронил. Двадцать пингвинов разбежались в разных направлениях.
Продавец начал устало их собирать — ведь в подобных ситуациях протекала большая часть его жизни.
— Это пустяки… Берите птичек… Выбирайте, какая понравится…
Распрямляясь, он изо всей силы ударился о девчушку, которая попыталась схватить одного из пингвинов. Но так как она была на роликовых коньках, то откатилась назад и помчалась вниз по улице.
По дороге она уничтожила завтрак некоего Джимми Олсона, фоторепортера из газеты «Дейли Плэнет», который остановился у своего излюбленного фургончика, чтобы поесть до работы горячих сосисок.
— Чего тебе, горчицы, кислой капусты?
Продавец сосисок равнодушно тыкал вилкой в свои гарниры, вынимая, развертывая, предлагая и в то же время прикидывая, сколько сосисок он продаст сегодня, сможет ли купить себе новые тапочки и въедет ли к нему в квартиру теща. Эти размышления были внезапно прерваны, потому что его фургончик укатил от него: колеса были приведены в движение врезавшейся в фургон девочкой на роликовых коньках.
Кислая капуста взлетела в воздух, горчица потекла на Джимми Олсона, который был единственным очевидцем всего этого.
— Эй… эй… а моя сосиска?
Однако продавец сосисок был занят не завтраком Джимми, а всеми своими сосисками, ибо они вели теперь независимое существование, катясь вниз по улице в струях пара. Если фургончик опрокинется, он пропал!
— Остановите этот фургон… Кто-нибудь, держите, держите их!..
Туфли продавца были грязными и скользкими, а бегал он всегда плохо. Его фургончик с сосисками убегал от него.
— Держите его! Держите его! Мои горячие сосиски!..
Но никто не собирался преградить путь набиравшему скорость фургону, из которого во все стороны сыпалась кислая капуста и лилась горчица. Ну, и как же далеко мог укатиться этот фургончик по улице большого города? Впереди был ряд телефонных будок. В каждой из них находился какой-нибудь типичный столичный житель, забывший обо всем, кроме трубки телефона в руке и нежного голоса на другом конце провода. Вообразите теперь изумление этих людей, когда в девять тридцать утра в них врезался фургон с горячими сосисками, а будки вместе со своими обитателями повалились одна на другую, как домино.
— Эй! Что за черт?! Оператор, минутку! Меня сшиб фургон с горячими сосисками!
В последней из свалившихся будок была женщина со своим любимым пуделем, которого внезапно почти задушил очень тугой поводок. Он свернул в колечко свое нервное тельце, извернулся и, совсем освободившись, побежал по улице, таща за собой поводок.
— Микки! О, Микки… Вернись!..
Не привыкший к падению на него телефонных будок, Микки бешено лаял. Его ожесточенный лай привлек внимание собаки-поводыря, и она, уже до этого испуганная запахом Кларка Кента, пустилась бежать во все лопатки.
Слепой остался с пустыми руками посреди оживленной транспортной магистрали.
Останки фургончика с горячими сосисками разбились о маляра, успевшего за это время сделать лишь несколько оборотов своего колеса с краской. На него свалилась сперва кислая капуста, за ней пудель и догонявшая его собака-поводырь. Он выпустил рукоятку колеса. Слепой принял ее за наконечник своего поводка, взял ее в руку и покатил колесо вниз по улице.
— Ну, мой дружок, ты не должен так поступать… теперь успокойся…
Уверенный, что его снова ведет собака, он нанес на мостовую самую причудливую линию, какая когда-либо была изображена в деловой части Столицы. По такой линии мог бы следовать разве что заводной пингвин.
— Покупайте птичек… возьмите пару… разве они не хороши для вас, почтенная леди?
Продавец пингвинов собрал уже свое переваливающееся с ноги на ногу стадо и рассовал пингвинов по карманам. Но один, самый быстрый, ускользнул от него и продолжал топать прямо, пока не угодил в костер, разведенный на краю какой-то стройки. Пингвин загорелся, но продолжал идти.
Кларк Кент, замученный своими очками, с сомнением смотрел на приближающийся к нему предмет. Действительно ли это маленькая горящая птица? Неужели какой-нибудь ребенок мог ради забавы поджечь птицу? Сдвинув роговую оправу очков, он, наконец, разглядел все, как следует.
— Хм… горящий пингвин…
Как положено хорошему гражданину, Кент потушил птицу.
— Ладно, приятель, он твой…
Продавец пингвинов был тут как тут:
— Он немного поврежден, но я продам и горелого. Возьми его за двадцать центов.
— О, да… Да, конечно…
Кларк Кент вытащил из кармана монетки и пошел дальше со своей обгоревшей птичкой.
— А дальше что? — размышлял он, как все мы часто делаем в большом столичном городе.
Банковский охранник в конце улицы размышлял точно так же, когда ему скрутили руки на спине, а второй грабитель вошел в парадную дверь банка. Охранник покачал головой, взволнованный проблемой, застрелят ли кого-нибудь в
Последние комментарии
6 часов 38 минут назад
8 часов 11 минут назад
12 часов 4 минут назад
12 часов 8 минут назад
17 часов 29 минут назад
2 дней 5 часов назад