Миры Роджера Желязны.Том 18 [Робeрт Шекли] (fb2) читать постранично, страница - 3

только что построил, и погрузить на него всех, потому что Он собирается наслать дождь и все потопить.

— Откуда ты знаешь? — спросила миссис Ной.

— Я слышал голос Бога.

— Вечно ты со своими голосами! — в сердцах воскликнула миссис Ной. — И не думай, что я полезу в твой дурацкий ковчег, да еще с детишками, только из-за того, что тебе мерещатся какие-то голоса.

— Знаю, там будет тесновато, — сказал Ной, — особенно после того, как погрузим животных. Но не волнуйся. Господь нас не оставит.

— Животных? — спросила миссис Ной. — Ты ничего о них не говорил.

— Я как раз к этому подхожу. Господь повелел мне спасти животных от потопа, который Он нашлет.

— Каких животных? Кошку? Собаку?

— Не только их.

— Каких же?

— Ну, всяких, — сказал Ной.

— И много?

— По двое каждого вида.

— Каждого? Всех-всех?

— В этом и суть.

— То есть и крыс?

— Да, пару.

— И носорогов?

— Конечно, придется потесниться. Да, и носорогов.

— И слонов?

— Как-нибудь погрузим.

— И моржей?

— Да, конечно, моржей тоже! Господь выразился ясно. Всякой твари по паре.

Взгляд миссис Ной красноречиво говорил: ну вот, бедный старый Ной снова напился и городит всякую чушь.

Зрителям нравилось. Их в импровизированном театре собралось около сотни, они сидели на скамьях и при каждой реплике миссис Ной разражались смехом и одобрительно топали ногами. Это были по преимуществу бедные ремесленники и крестьяне, первые зрители легендарного миракля «Ной».

Аззи сидел в ложе, устроенной на отдельном помосте справа и чуть выше сцены, где помещались зажиточные горожане. Отсюда он видел, как актеры переодеваются в Ноевых невесток. Здесь можно было привольно развалиться, оставаясь над потной немытой толпой, ради которой ставились подобные банально-нравоучительные пьески.

Действие продолжалось. Ной погрузился на ковчег, пошел дождь. Парнишка, стоя на лестнице, с помощью лейки изображал дождь, который льет сорок дней и сорок ночей.

Аззи обернулся к хорошо одетому господину в ложе и заметил:

— Делай, как велит Бог, и все у тебя будет хорошо!.. Какой плоский вывод, и как мало он согласуется с повседневной практикой, где все произвольно и следствие не вытекает из причины.

— Умно замечено, — ответствовал господин. — Однако подумайте, сударь, эти пьесы сочиняются не для того, чтобы отражать жизнь. Они просто показывают, что человек может с достоинством выйти из любого положения.

— Вы правы, сэр, — сказал Аззи. — Но ведь это чистейшей воды пропаганда. Разве вам не хотелось бы посмотреть пьесу, где было бы чуть больше изобретательности, чем в этих небылицах, нанизывающих проповеди одну за другой, словно сосиски у мясника? Пьесу, чей сюжет не исчерпывался бы самодовольным детерминизмом расхожей морали?

— Думаю, занятно было бы, — кивнул господин, — но подобные пьесы сочиняет духовенство, от которого не приходится ждать особых философских глубин. Может быть, сэр, продолжим наш разговор после спектакля, за кружкой эля?

— С удовольствием, — согласился Аззи. — Меня зовут Аззи Эльбуб, моя профессия — джентльмен.

— А я — Питер Уэстфолл, — сказал незнакомец. — Я торгую зерном, моя лавочка — возле церкви святого Григория. Но я вижу, представление возобновилось.

Пьеса была все такой же нудной. Когда она кончилась, Аззи вместе с Уэстфоллом и несколькими его друзьями отправился в таверну «Пегая корова» на Холбек-лейн возле Хай-стрит. Хозяин принес гостям по кружке пенного эля, и Аззи заказал говядины с картошкой на всех.

Уэстфолл получил кое-какое образование в монастыре в Бургундии. Это был крупный полнокровный мужчина средних лет, почти лысый, склонный к подагре; свою речь он сопровождал цветистыми жестами. Глядя, как он отказался от мяса, Аззи заподозрил в нем вегетарианца, и значит, почти наверняка — приверженца ереси катаров^[1]. Аззи было все равно, но он на всякий случай намотал на ус — может, пригодится в будущем. За едой он обсуждал с Уэстфоллом и его друзьями пьесу.

Когда Аззи посетовал на недостаток в ней оригинальности, Уэстфолл сказал:

— Да она и не должна быть оригинальной. Ее цель — донести до зрителя поучительную мысль.

— И это, по-вашему, поучительная мысль? — воскликнул Аззи. — Терпи, и все уладится?.. Вы отлично знаете, что скрипучее колесо смазывают первым. Если не жаловаться, ничего не изменится. В истории Ноя Бог выглядит тираном. Ной должен был возразить! Кто сказал, что Бог всегда прав? Разве человеку не дозволено иметь своего мнения? Будь я сочинителем, я бы выдумал что-нибудь поинтереснее!

Уэстфолл подумал, что Аззи богохульствует, и собрался прочесть ему отповедь. Однако он заметил, что юноша держится отчужденно и властно, а все знают, что члены капитула частенько переодеваются обычными джентльменами, чтобы вызвать простаков на разговор. Он решил не мучиться сомнениями, а