Книга [Нурмурад Сарыханов] (pdf) читать постранично

Нурмурат Сарыханов
Перевод с туркменского: Александр Иванович Аборский

КНИГА
новелла

1
…И скажете еще. Я вам из этой области такую историю могу рассказать!
По заданию института литературы я ездил по районам, разыскивая старинные рукописи и
книги. Судьба забросила меня в глубь Кара-Кумов, в небольшой скотоводческий аул,
лежащий в низине среди песков.
Жители аула, как водится, заинтересовались: откуда я, кто такой, зачем приехал? Я
рассказал о цели моего приезда. Председатель колхоза, у которого я остановился, сообщил,
что у его соседа, старого Вельмурат-ага, есть именно такая книга, какая мне нужна.
— Редкая вещь! Все её хвалят. Я сам слышал, как её читали. «Она должна храниться в
золотом сундуке», — говорит Вельмурат-ага. А как она досталась ему, какие испытания он
перенёс из-за неё! Любой вам здесь расскажет, как Вельмурат-ага покупат книгу. Только
должен вас предупредить, — закончил председатель, — старик трясётся над ней и никому ни
за что её не отдаст.
Что это за книга, я так и не понял из слов председателя. Я мог заключить лишь о большой
привязанности старика к «редкой вещи», которой он владел. По опыту мне было известно,
что всякий человек в ауле дорожит книгами, и даже неграмотные не хотят расставаться с
ними. Сами не читаем, говорят, сыновья вырастут — прочтут.
Я отправился к владельцу драгоценной книги. Он оказался дома. Это был крупный
пожилой мужчина, вернее, старик, с гладко выщипанным подбородком и красивой бородой,
закрывавшей ему всю грудь. Он выглядел благообразно, встретил меня приветливо, только
посмотрел внимательно, как я усаживаюсь, и всё прислушивался к моему выговору.
— Садись, добрый юноша, ближе к очагу, — пригласил он. И, едва я расположился на
кошме, начал задавать вопросы:
— Откуда к нам пожаловал?
Я ответил. Старик проявил интерес к моей поездке и заметил, что сам в Ашхабаде не
бывал.
— Из каких мест родом? Где твоё племя, где родители, чем занимаешься?
Изложив коротко свою биографию, я сказал, что послан научным учреждением искать в
аулах старинные книги.
— Очень хорошо, юноша!
Старик погладил свою огромную бороду и опять пристально стал рассматривать меня,
будто что-то хотел прочитать на моём лице. Взгляд у него был острый, как у степного
охотника. Наконец он повернулся к жене, которая то и дело хлопотливо выбегала из кибитки
и опять появлялась перед нами.
— Давай-ка сюда нашу книгу! — сказал он.
Не проронив ни звука, жена его подошла к ковровому чувалу, висевшему на решётчатой
стене кибитки, запустила глубоко в него руку и достала большой свёрток в шёлковом платке,
а из него бережно вытащила книгу. Она подала её мужу торжественно, точно это была
святыня. Старик опять испытующе осмотрел меня с ног до головы и заговорил.
— Если ты правильно назвал мне своё занятие, — начал он, — ты сразу оценишь, что это
за вещь. И я узнаю тебя по тому, как ты её оценишь. Вот она вся тут — бери, смотри. — Он

вручил мне книгу и прибавил, заметно волнуясь: — Скажи теперь, видел ли ты другую,
подобную этой? Она — такая... Гляди, какая она... Она... любой слово в ней стоит
верблюдицы с верблюжонком.
Толстая, увесистая книга была переплетена в полинявший ситец со следами пунцовых
цветов. Каждая страница заключала в себе десятка два строк вишнёво-красной арабской
вязи. Рукопись оказалась разборчивой. Видно, писец трудился усердно и отлично знал своё
ремесло. Буквы были уложены ровно, как зерно к зерну. Сразу бросалось в глаза, что книгу
много читали. Края листов обтрепались, на нижних углах темнели жирные следы пальцев.
Не один десяток лет водили по этим строкам пальцами, и читателей была не одна сотня.
Я живо перелистал рукопись, кое-что успел бегло прочитать. Это было как раз то, из-за
чего люди моей професии не спят ночей, кочуют из аула в аул, стучатся в тысячи дверей, —
то, что так трудно бывает отыскать. Я мог пройти ещё сколько угодно аулов, кибиток и не
встретить ничего, что было бы мне так дорого, как этот сборник. Первое, что я постарался
сделать, это, по возможности, скрыть от моего собеседника охватившее меня ликование. Но
скоро стало ясно, что Вельмурат-ага хорошо знает цену своему сокровищу и не хочет этого
таить. Недаром он сказал: «Любое слово в ней стоит верблюдицы с верблюжонком. Другой
подобной книги не сыскать». Чтобы проверить старика, я стал читать из рукописи отдельные
места вслух. И тут получилось так: я прочитаю десять строк, а старик по памяти добавит сто
строк, я начну какое-нибудь стихотворение, а он прочитает его до конца. Потом скажет:
— Теперь веришь, юноша, что я не вру, — эта книга должна храниться в золотом
сундуке?
Увлекшись, он нараспев прочёл мне стихотворение, видимо, одно из самых
полюбившихся ему во всём сборнике.
— Каково, а? — в возбуждении восклицал он. — Чем больше читаешь, тем больше
захватывает. Попробуй теперь скажи, что тут каждое слово не стоит верблюдицы?
Всё это было верно,