Новый Орлеан [Клейтон Мэтьюз] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (87) »
Клейтон Мэтьюз Новый Орлеан
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ВОСКРЕСЕНЬЕ
Глава 1
Новый Орлеан Бейсн-стрит блюз Город Лунного серпа, как его еще называют. Французский квартал: он для Нового Орлеана то же самое, что Монмартр для Парижа, Касба для Алжира. — Жара, знаете ли. Жарища адская. Летом относительная влажность достигает семидесяти семи процентов. Пройди всего квартал, и одежду хоть выжимай. Обувь за ночь обрастает плесенью. — Но вот помереть здесь мне бы не хотелось. Они же всех хоронят поверх земли. Господи прости и помилуй! — Город мертвых. — Мокнешь, мокнешь и опять мокнешь! Меня, например, без палки на улицу не выгонишь. Чертов городишко — ниже уровня моря, ты что, не знал? В любой момент поплыть может! Запах жарящихся кофейных зерен; зеленые бананы и красное дерево прямо с борта судна, только что прибывшего из Центральной Америки, и везде магнолии, распускающийся по ночам жасмин, жимолость и душистые оливы. — Ежеви-и-и-ика! Город терпимости. Кое-кто называет его самым порочным городом во всей Америке. Излюбленные увеселения новоорлеанцев заключаются в любовных утехах, выпивке, еде и танцах — обычно именно в таком порядке. Двести пятьдесят лет назад на этом месте было одно только поросшее кипреем болото. Когда в 1803 году Соединенные Штаты выкупили Новый Орлеан у Франции, его население насчитывало десять тысяч. Сегодня оно превышает миллион. Книжных магазинов в Новом Орлеане меньше, чем в любом другом городе примерно таких же размеров, и даже лучшие пьесы идут при полупустых залах. Чтение и хождение по театрам отвлекают от других, куда более соблазнительных удовольствий. Веселый такой городишко. Если каким-то образом убрать из города гомиков, его население сильно поубавится. Бербон-стрит. Бары, ночные клубы и еще бары, некоторые не закрываются никогда. — За обслуживание не берем, минимальный заказ не устанавливаем! Город, забывший тревоги и заботы. Французский квартал кишит шлюхами, в том числе и мужского пола, мелкими жуликами, наркоманами, бродягами, пьяницами, туристами. И архитектурно такой же красивый, как любой район любого города мира. Старая река. «Горестная река» — во всех песнях. Миссисипи. Джамбалая, пирог с раками, креольский суп из стручков бамии, помпано en papiliote (Марк Твен однажды сказал: «Упоительна, как наименее греховная форма порока»); устрицы на створках, то есть устрицы по-рокфеллеровски, придуманы в Новом Орлеане. У «Антуана», конечно, где же еще? Музыка. «Похороны под джаз». Джаз родился здесь. Но борделей и притонов на Бейсн-стрит уже нет — Сторивиль был закрыт в 1917 году. Кое-какой джаз в стиле диксиленд можно услышать во Французском квартале еще и сегодня — приманка для гуристов в заведениях вдоль Бербон-стрит. Неплохой, может быть, джаз, но не в первопроходческих традициях Джелли Ролла Мортона, Банка Джонстона, Кида Ори, Сачмо, он же — Луи Армстронг, Папы Селестина — список этот нескончаем, как сама музыка. Кто же сможет забыть такие вещи, как «О, неужели он не нагулялся», «Острая штучка», «Билл Бейли, вернись, пожалуйста, домой» и «Хорошего человека днем с огнем не сыщешь»? Марди-Гра, вторник на масленице. — Подайте хоть что-нибудь, мистер. Умоляю, мистер! Изобильный вторник. Пик года в Новом Орлеане приходится отнюдь не на Рождество и даже не на новогоднюю ночь, а именно на этот день, на последний день масленицы. Балы в несметном множестве, день и ночь парады — да все, что только душа пожелает. Король Рекс, повелевающий; король Комус — растлевающий. Для многих, в том числе и для самих его жителей, Новый Орлеан и есть олицетворение Марди-Гра. Если я вдруг перестану любить, Ноги у рыбок станут расти, И яйца коровы будут нести, Если я вдруг перестану любить. Скорбная среда. Утро «после того», о котором Ринг Ларднер — писатель-сатирик однажды сказал: «Чувствую себя, как Рекс в состоянии Комуса». — Милый? — Что? — Сам знаешь — что, Мартин Сент-Клауд! Прекрасно знаешь — что! Черт бы тебя побрал! Сенатор Мартин Сент-Клауд сжал ладонью ее лобок и принялся поглаживать его круговыми движениями. Одри приподняла ягодицы, крепче прижимаясь к его руке. — Давай, папуля, давай! Рука сенатора замерла. — Знаешь, когда ты так говоришь, — я всегда задумываюсь… Она вскинула голову и уставилась на него злым взглядом. — О чем же это? — Когда ты зовешь меня папулей, невольно приходит в голову: а не воображаешь ли ты, что трахаешься со своим папочкой? Психоаналитики утверждают, что многие девочки испытывают к своим отцам кровосмесительную тягу… Она замахнулась с явным намерением отвесить ему оплеуху, но сенатор увернулся и, ухмыляясь, ввел палец в ее влагалище, раскрытое, мокрое и горячее. Одри напряглась и окаменела, вскрикнув: — Давай же, будь ты проклят, и прекрати эту чушь насчет психоанализа! Давай скорее! Давно приведенный искусными манипуляциями Одри в- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (87) »
Последние комментарии
1 день 17 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 19 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 7 часов назад