Затейник [Марко Вовчок] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Вовчок Марко Затейник
I
Жила-была одна почтенная семья, которая, вовсе того не ожидая и не желая, воспитывала пребеспокойного сына. Родители были почтенные, бабушка и дедушка почтенные, дяди и тетки почтенные, братья и сестры почтенные, но он ни в кого из них не уродился и, чем больше входил в лета, тем чувствительнее огорчал всех родных и знакомых. Сначала он рос себе ничего и, казалось, мало чем отличался от прочих детей, но не успел стать на ноги, как уже начал чудить и затейничать.II
Был большой праздник: собрались встречать Новый год. Погода стояла чудесная. Синее небо было чисто и прозрачно, звезды казались вдвое крупнее и выступали с изумительною яркостью. По белым улицам, испещренным освещенными окнами и фонарями, с визгом проносились санки, мягко катились кареты, мелькали торопливо скрещивающиеся пешеходы. Двери в блестящих магазинах и модных кондитерских были в постоянном движенье, и сквозь цельные стекла в кондитерских преимущественно мелькали белые и черные султаны, генеральские перья, высокие цилиндры и меховые шапки, а в магазинах толклись, как мошки, разноцветные шляпки и пуховые кружевные платки. Время от времени пролетали удалые тройки с позвонками и прошмыгивали маленькие чухонские розвальцы. Все спешили. Из пяти пешеходов двоим непременно было так спешно, что они уж не шли, а бежали; из пяти ездоков двое непременно укоряли извозчика за вялую езду. — Вот и Новый год на дворе, — раздавалось то справа, то слева. — Вот и дождались! Родители вышли в гостиную, дети тоже. Зажжена большая лампа, сняты чехлы с голубой мебели, на столе новая, удивительно яркая и красивая скатерть. Папаша — он в черном сюртуке, лакированных ботинках, новом галстуке и со знаком за какую-то беспорочность в петличке — сам заботливо осматривает лампу, поправляет светильню. Мамаша — она в новом шелковом платье, кружевной наколке и тяжелом золотом браслете — держит новый абажур. Прелесть, что за абажур! Когда родитель возлагает его на лампу, по комнате разливается какой-то чрезвычайно мягкий, не то бледно-голубой, не то бледно-розовый свет. Родители отступают и окидывают взглядом гостиную. Они, видимо, очень довольны эффектом абажура. — Не толпитесь вокруг стола, — сказал папаша детям, — это нехорошо. Вы можете опрокинуть лампу. А кто под Новый год ведет себя дурно… — То есть, кто встретит Новый год дурным поведением, — проредактировала мамаша. — Ну, да, кто Новый год встретит дурным поведением, тот целый год будет дурно вести себя и никем любим не будет. — Потому что не будет достоин любви! — закруглила мамаша. Затем родители прошли в столовую, а дети за ними. Столовая тоже имела праздничный вид. Между чайным сервизом очень красиво возвышались две горки мелкого печенья, а между горками печенья — миндальный пирог. Папаша поправил сбившуюся портьеру, мамаша восстановила нарушенную симметричность чайных чашек на подносе, расправила розан, воткнутый в вершину миндального пирога. Затем они посмотрели друг на друга, как бы говоря: «Кажется, все в порядке?» — Цветок бы сюда какой-нибудь! — сказал папаша после некоторого соображения. — В том углу как-то пусто… — Можно азалию туда переставить! — сказала мамаша. — Прекрасно! Прекрасно! Папаша обратился к детям: — Дети! — сказал он. — Идите в гостиную и имейте терпение. Не шалите и не ссорьтесь. Братцы с сестрицами должны обращаться деликатно… — И никто не должен дразнить других, — закруглила мамаша. Братцы и сестрицы возвратились в гостиную. — Не падай! — сказала средняя сестрица среднему братцу, который зацепился ногой за ковер. — А то целый год будешь падать! — Сама падай! — резко ответил средний братец, которому, очевидно, не понравилось пророчество. — Ну, садиться и иметь терпенье! — скомандовал другой братец, старший. И когда все расселись, он, с самоуверенностью генерала, который уверен, что под его командой все исправно, подошел к окну и начал писать кончиком языка какие-то вензеля на слегка замерзшем стекле. Средняя сестрица, вероятно, в силу того, что если теперь «иметь терпенье, то придется иметь его и целый год», и находя это для себя неудобным, соскользнула с кресла, очутилась у другого окна, где тоже начала работать язычком по стеклу. А так как средний братец был чрезвычайно честолюбив и не выносил ничьего превосходства ни в чем, то и на стеклах третьего окна скоро запестрела старательно, хотя и не особенно изящно выведенная фраза: «Зина дура». Старшая сестрица, откинув несколько голову, любовалась, как эффектны ее ручки при свете лампы под новым абажуром. Самый меньший братец сидел неподвижно. Он о чем-то думал. Раздался звонок. Старший братец, как мячик, отскочил от окна на средину комнаты, средняя сестрица начала торопливо тереть стекло- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (9) »
Последние комментарии
1 день 11 часов назад
1 день 16 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад
3 дней 13 часов назад