Жертвы древних богов [Аллан Фревин Джонс] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Глава I СТАРЫЙ ДОМ
— Он живет здесь? — Голос Риган Вандерлинден удивленно взмыл на высокой ноте, когда она увидела перед собой заброшенный старый дом. — Дэррил Пеппер живет здесь? Тогда, похоже, он действительно свихнулся, как про него говорят. Только чокнутый может жить в такой жуткой трущобе. — Этот адрес дала мне миссис Тинкер, — неуверенно проговорила Фрэнки Фицджеральд. Откинув назад длинные золотистые волосы, она посмотрела на узкие запыленные оконца на верхнем этаже обветшавшего дома в викторианском стиле. — Это, скорее всего, там, под самой крышей, — ткнула она пальцем вверх. Потом достала записную книжку и, найдя нужное место, сунула ее под нос Джеку Кристмасу. — Видишь? — Хен — роуд, двадцать три, второй этаж, — кивнул Джек. Действительно, небрежно намалеванные белой краской двойка и тройка виднелись на бетонном столбе, полускрытом буйно разросшейся живой изгородью из кустов бирючины. За ней просматривалась запущенная площадка, кое — где посыпанная гравием. Дом стоял особняком, на приличном удалении от дороги. Когда — то в прошлом эта одинокая отчужденность, должно быть, придавала ему величественный вид, но сейчас он, казалось, просто старался спрятаться, стыдясь самого себя. Выбитые окна слепо таращились на ребят пустыми глазницами. Облупившаяся краска сыпалась в буйные заросли сорняков. Высокие деревья наклонялись к дому, словно желая прикрыть его от любопытных глаз своими сплетенными ветвями. Рядом старый проржавевший фургон слоновьей тушей горбился в их тени. — Ну и местечко — просто жуть, в натуре! — громко произнесла Риган со своим характерным американским акцентом, нарушив тишину ясного дня графства Суррей. — Эта развалюха похожа на какую — то декорацию из фильма про семейку Адамсов, — она посмотрела на Фрэнки. — Ты по — прежнему считаешь, что это такая уж блестящая идея? А если этот Дэррил и впрямь не в своем уме? — Я нисколечки в это не верю, — покачала головой Фрэнки. — Возможно, он немного… м — м… странноват. Так бывает, когда человек долго живет один. Но я все же не думаю, что он спит, свесившись вниз головой с потолочной балки, или летает на метле. Во всяком случае, не средь бела дня, — засмеялась она. — С меня хватит, — сказала Риган, тряхнув своими длинными волосами. — Я пошла. — Не глупи. Все будет нормально, вот увидишь. Том Кристмас посмотрел на своего старшего брата. У них обоих были одинаковые светло — каштановые шевелюры и одинаковые темно — карие глаза, но Джек был немного бледнее и уравновешеннее своего любознательного младшего брата. — Джек, а ты что скажешь? — спросил Том. — Это место не вызывает у тебя каких — нибудь странных предчувствий? Джек покачал головой. Риган окинула заинтересованным взглядом обоих братьев. — Почему ты его об этом спросил? — обратилась она к Тому. — Понимаешь, иногда… — начал Том. — Да нипочему — просто так, — прервал его Джек. — Мы будем делать то, ради чего сюда пришли, или будем стоять здесь и весь день языками трепать?— Ладно, приступим к делу, — сказала Фрэнки и, выйдя вперед, решительным шагом направилась по шуршащему гравию к зловеще чернеющей парадной двери в глубине готического крыльца. Риган проводила задумчивым взглядом Джека и Тома, которые двинулись вслед за Фрэнки. В этих ребятах было что — то необычное — в меньшей степени у Тома. Он казался вполне нормальным и даже клевым двенадцатилетним мальчишкой, но вот его тринадцатилетний старший брат Джек со своими широко расставленными мечтательными глазами — в нем действительно есть что — то странноватое. Фрэнки так показалось, лишь только братья недели две назад впервые появились на заседании ШАКа — школьного археологического клуба. Новые ребята в школе. Новые ребята в своем квартале. Риган хорошо знала, каково себя чувствовать новичком. С той минуты, как она появилась на свет в городе Вестчестер, штат Нью — Йорк, ее жизнь проходила в постоянных разъездах. Где только Риган не успела побывать за свои одиннадцать кочевых лет: и в Пекине, и в Сиднее, и в Лагосе, и в Москве. Родители таскали ее за собой, оставляя в огромных домах, обставленных казенной мебелью и заполненных прислугой, секретарями и личными помощниками, которые вели себя так, будто Риган была невидимкой. И вот теперь новое назначение ее мамы — высокопоставленного дипломата — привело миссис Вандерлинден в американское посольство в Англии, где она привычно общалась с государственными деятелями и чинами королевской семьи. И впервые в жизни Риган обнаружила, что живет, наконец, там, где ей по — настоящему хорошо. Ей нравится маленький старинный городок Ликфорд. И есть надежда, что на этот раз у нее будет возможность завести постоянных друзей. Начало было положено как будто удачное, когда она познакомилась с Фрэнки и братьями Кристмас; хотя временами от взгляда в глаза Джека у нее холодок пробегал по спине — казалось, будто он видит что — то, чего обычные люди видеть не могут. Риган тряхнула головой, чтобы привести мысли в порядок. А Фрэнки тем временем уже поднималась по ступенькам угрюмого старого дома. Под высоким готическим крыльцом неподвижный воздух был прохладен. На ярко освещенных неистовым весенним солнцем ступенях лежали, будто вырезанные из черного картона, тени с такими острыми краями, что, казалось, ими можно порезаться. Фрэнки нажала на кнопку звонка и стала ждать. Ей было тринадцать, как и Джеку, но в отличие от братьев Кристмасов, которые приехали в Ликфорд всего несколько недель назад, она прожила здесь всю жизнь. Вот почему она и знала Дэррила Пеппера. Несколько лет тому назад он тоже учился в их школе святого Колумба и до прошлого лета время от времени приходил туда и читал очень интересные лекции на заседаниях ШАКа, которые проводились во время большой перемены. Но постепенно лекции Дэррила Пеппера стали несколько странными. Он начал утверждать, будто некоторые из старинных мифов и легенд, которые изучали в школе, возможно, не вымысел, а правда. Руководитель клуба — учительница истории миссис Тинкер — подобные идеи не разделяла. Она больше доверяла фактам, которые можно проверить и подтвердить. И Дэррила перестали приглашать на заседания клуба. Ходили слухи, что он «немного того». «Чокнутый Пеппер» — так его иногда называли. Фрэнки не верила, что он и вправду ненормальный, — нет, он просто немножко другой, не как все. По крайней мере, она надеялась, что дело обстоит именно так. И как раз от имени археологического клуба Фрэнки и ее друзья пришли к Дэррилу Пепперу в это утро. Им нужно было кое о чем порасспросить знающего человека, а Дэррил Пеппер — неважно, чокнутый он или нет — был именно тем, к кому следовало обратиться. Если, конечно, он когда — нибудь откроет дверь. — Там никого нет. Пойдемте, — сказал Том. — Нет, кто — то уже идет, — возразил Джек. — Я ничего не слышу. — Риган приложила ухо к двери. Дверь распахнулась так внезапно, что Риган чуть не ввалилась внутрь ухом вперед. На удивление низко от пола появилась маленькая сморщенная физиономия. Она принадлежала низенькой, не более полутора метров ростом, старушке, которая напоминала старинную куклу, пролежавшую с полсотни лет в недрах платяного шкафа. — Не сегодня, благодарю вас, — пропищала «старинная кукла» пронзительным голоском. — Нет! Подождите! — быстро проговорила Фрэнки — старушка уже закрывала дверь. — Мы пришли к Дэррилу. — Нет, нет и нет! — взвизгнула старушка, так энергично мотая своей похожей на сморщенное яблоко головой, что седые космы разлетелись во все стороны. — Дэррил людей не любит. Дэррил с людьми не встречается. — Она произнесла слово «люди» так, будто речь шла о чем — то крайне неприятном — например, о какой — нибудь болезни. — Но мы хорошие люди, — сказала Риган. — Он нас ждет. Он захочет с нами встретиться, ручаюсь! — Она шагнула через порог в большую мрачную прихожую. — Ничего у вас домик, интересный. Меня зовут Риган Вандерлинден. Она сунула старушке руку, и та, растерянная, поспешно пожала ее. Родители особо не докучали Риган опекой: она виделась с ними не чаще двух раз в неделю и потому — то, наверное, выросла такой боевой. — Ох уж и не знаю, право… — Старушка была совершенно обескуражена атакой гостьи. — Ну, если вы… То, полагаю… — А это мои друзья, — бойко продолжала Риган, — Фрэнки Фицджеральд, Том и Джек Кристмасы. Джек — тот, что повыше, с отсутствующим взглядом. Дэррил дома? Он нам о вас все уши прожужжал. Говорит, вы самая крутая домовладелица в мире. И могу спорить, он прав! — улыбнулась Риган. — Он дома, — пролепетала старушка, ошарашенно глядя, как четверо ребят один за другим переступают порог. — Конечно, дома. Где ж ему быть? Он всегда дома. Раз уж вы говорите, что он вас ждет… ну, тогда поднимайтесь наверх. Его комната последняя — на самом верху, под крышей. — Благодарю, — сказала Риган. — Давайте, ребята, пошевеливайтесь, мы уже и так опаздываем! И они начали подниматься по лестнице. Том огляделся. Дом, выкрашенный в разные оттенки унылого коричневого цвета, напоминал заварной чайник изнутри. На выцветших обоях с трудом можно было разглядеть очертания чудовищных коричневых цветов. Если бы Том обладал воображением Джека, ему нетрудно было бы представить, что они вдруг оживут, раздуются и, соскочив со стен, задушат его в своих мерзких убийственных объятиях. — Ну и наболтала ты, Риган! — прошептала Фрэнки, пока они взбирались по ступенькам. — Дэррил нас вовсе не ждет. И почему ты решила, что она домовладелица? — Звонок — то только один, — сказала Риган, углубляясь в коричневое, с застоялым духом затхлости нутро старого дома. — Старая леди. Старый дом. Это просто, как дважды два — четыре. — Ты всегда так? — спросил Джек. Риган, обогнув поворот перил, посмотрела на него с высоты следующего лестничного пролета. — Как «так»? — Как бульдозер. Риган усмехнулась. — Ну да, по большей части. А что, в чем проблема? — Да нет, просто спросил, — вздохнул Джек. Если бы Риган была музыкальным инструментом, то, скорее всего, охотничьим рожком. С ней было интересно, но в то же время и довольно утомительно. Все равно что находиться в вихре торнадо. — Когда — нибудь ты так вляпаешься, — с надеждой сказал Том. Он считал, что не помешало бы немного осадить эту бесцеремонную американку — уж слишком напориста и прямолинейна. — Ага, как же, жди! Они поднялись на лестничную площадку второго этажа. От нее расходились коридоры с многочисленными дверями. Все коричневые, все окутаны глубочайшим мраком и погружены в вековое безмолвие. Наверх вел еще один лестничный марш. — Верхний этаж, — сказала Фрэнки, глядя туда. — Ага, — кивнула Риган. — Чердак. Голубятня. Надеюсь, хотя бы летучих мышей там нет. Том, ты летучих мышей боишься? — с усмешкой глянула она вниз. — Не — а. — Точно? — В голосе Риган слышался едва сдерживаемый смех. — Они ведь, знаешь, могут запутаться в твоей шевелюре. — Да, точно, — сердито посмотрел на нее Том. Надоели уже эти ее постоянные приколы. Он на целый год ее старше, казалось бы, должен с легкостью ставить ее на место, но у этой девчонки, похоже, всегда есть про запас какая — нибудь ехидная шуточка. Они поднялись к следующей лестничной площадке. От нее узкая лестница вела к единственной двери под скошенным потолком. Тусклый свет едва проникал сквозь запыленное стекло слухового окна. Сорокаваттная лампочка без абажура безуспешно пыталась рассеять коричневую тьму. — Думаю, мы нашли, что искали, — сказала Риган, делая шаг в сторону. — Фрэнки, теперь давай ты иди первой. — Почему я? — Ты его знаешь. Он может струхнуть, если увидит перед собой незнакомые рожи. — У кого это рожи? — возмущенно фыркнул Том. — Лично я считаю… — Да ладно, ладно. Я хотела сказать «незнакомые лица», — поправилась Риган. Фрэнки поднялась по последнему длинному пролету лестницы. Ее покрывала вытертая до белых залысин ковровая дорожка. Ступени были выкрашены коричневой краской, угадывавшейся под толстым слоем пыли. Гигантские уродливые цветы на коричневых обоях исподтишка следили за Фрэнки, когда она приблизилась к закрытой двери. На верхней ступеньке лежала стопка непросмотренной почты. — Ну давай, чего ждешь? — прошептала Риган, стоя на несколько ступенек ниже. — Постучи, как дятел: тук — тук — тук! Фрэнки подняла руку, сжав пальцы в кулак. В атмосфере этого старого дома было что — то тревожное, смущающее ее. Какое — то настороженное внимание словно бы исходило от стен, заставляя подниматься волоски на ее руках. А если Дэррил Пеппер и правда сошел с ума? Она уже собралась постучать, как дверь сама отворилась. Фрэнки увидела высокую темную фигуру. И прежде чем она успела что — то сказать, послышался резкий крик, от которого она отшатнулась и чуть не слетела кубарем с лестницы.
Глава II НА ЧЕРДАКЕ ДЭРРИЛА ПЕППЕРА
— Эй, вы кто такие, позвольте узнать? Что вы здесь делаете? Что вообще здесь происходит? Темная фигура у верхней ступеньки лестницы шагнула вперед на тускло освещенное пространство, и оказалось, что она если не самая обычная, то, по крайней мере, человеческая. Фрэнки стояла, вцепившись в перила, Риган замерла за ее спиной. Братья Кристмасы были еще на середине лестницы, и в ушах у них все еще звенел крик тревоги, который издал мужчина, открыв дверь и обнаружив за ней Фрэнки с поднятым кулаком. Возможно, Дэррил Пеппер и не был совсем помешанным, но, бесспорно, выглядел несколько экстравагантно, в особенности по мнению тех, кому исполнилось всего лишь лет двенадцать — тринадцать. Худой, как жердь, он был одет в мешковатые серые брюки и потрепанную рубашку, поверх которой накинул растянутый зеленый вязаный жакет с отвисшими, чем — то набитыми карманами. На тощей шее болтался узкий галстук. Над ним возвышалось лицо, которое, казалось, собирается вас клюнуть. На длинном носу — клюве сидели толстые роговые очки. Темные волосы, такие тусклые, что казались серыми, торчали во все стороны. Фрэнки охнула, не без труда восстановив равновесие на узкой лестнице. — Вы открыли так неожиданно… — Кто вы? Что вам нужно? Фрэнки набрала в грудь побольше воздуха. — Я Фрэнки Фицджеральд. Разве вы меня не помните? Я из археологического клуба в школе — из клуба ШАК. Вы читали у нас лекции. Дэррил Пеппер, подавшись вперед, уставился на нее. — Да. Я тебя помню. Ты задавала умные вопросы. У тебя были длинные светлые волосы. Фрэнки вытаращила на него глаза. — Нуда, они и сейчас у меня есть, — смущенно проговорила она. — Да. Бесспорно, — Дэррил по очереди внимательно оглядел остальных ребят. — Ни одного из вас я не помню. — Его глаза остановились на Риган. — Черные волосы, голубые глаза. Необычное сочетание. У тебя должны быть кельтские корни. Он перевел взгляд на Фрэнки. — Почему вы здесь? Фрэнки поспешно представила своих друзей. — Дело в том, что миссис Тинкер задала нам одно задание… — Нам нужно собрать кучу информации о майских празднованиях, — подхватила Риган. — И миссис Тинкер посоветовала обратиться именно к вам. Она сказала: то, что вы не знаете о майских празднованиях, можно было бы записать на булавочной головке аэрозольной краской. — Она выразилась не совсем так, — быстро глянула на нее Фрэнки. — Я больше не читаю лекций, — отрезал Дэррил. На некоторое время воцарилось неловкое молчание. Отодвинув Фрэнки, Риган вышла вперед: — Так что? Как нам быть с майскими празднованиями? Или мы обратились не по адресу? — Ладно, проходите, пожалуй. Все проходите. Только ничего не трогайте. — Дэррил с опаской посмотрел на обоих мальчиков. В огромной комнате было посветлее, чем в прихожей, но ненамного. Она была довольно странной формы, со скошенным потолком. Все пространство комнаты заполняли груды самых невероятных вещей: старых газет и журналов, обломков каких — то приспособлений, незаконченных моделей собора и океанского лайнера. Все это в сочетании со множеством неизвестных приборов, инструментов и старинных вещиц создавало картину странного прерванного эксперимента. Даже Риган на время потеряла дар речи. Дэррил подвел ребят к единственному окну, расположенному в углублении ниши. На старом письменном столе стоял компьютер, купаясь в лучах яркого послеполуденного солнца. К покрытым пробковыми панелями стенам были проколоты булавками сотни газетных вырезок и вырванных из журналов страниц. Экран компьютера был заполнен каким — то текстом, а на столе громоздились открытые книги и блокноты. — Ух ты! — выдохнула Риган. — Вот это да… — Мы вам помешали? — вежливо осведомилась Фрэнки. — Судя по всему, вы занимались чем — то важным. Дэррил небрежно махнул рукой: — Кое — какие исследования. По моей любимой теории Великого лондонского пожара. Это не к спеху. Он сел, зажав руки между колен и подавшись вперед своим птичьим лицом. Потом, наклонив голову набок, посмотрел на четверых ребят. Джек заметил блеск в его глазах, как будто этот чудак вспомнил что — то, известное ему одному. — Так, значит, вас интересуют празднества Бел — тейна, так? — спросил Дэррил. — Вообще — то, майские празднества, — уточнил Том. — Это одно и то же, — бросил Дэррил. — Кельтский праздник Белтейна как раз и отмечался первого мая. — Да — да, я знаю, — поспешно проговорил Том. Риган бросила на него заинтересованный взгляд, но ничего не сказала. — Но почему вы пришли ко мне? Миссис Тинкер знает об этом столько же, сколько и я, — сказал Дэррил. И добавил с улыбкой: — Почти столько же. — Да, но она учительница, — возразил Джек. — Вы же знаете учителей. Им нужно, чтобы мы обязательно до всего докапывались сами. — И поэтому вы решили обратиться ко мне, — подхватил Дэррил, улыбаясь еще шире. — Что ж, умное решение. — Значит, вы нам поможете? — спросила Фрэнки. — Несомненно. С чего вы хотите начать? — С начала, — улыбнулся Том. — И дойти до конца. Дэррил бросил на него любопытный взгляд. — Начало ритуалов Белтейна — праздника костров — уходит корнями в далекое прошлое, — сказал он с хитрой усмешкой. — Еще в железном веке кельтские народы, населявшие наши острова, отмечали четыре времени года древними ритуалами и жертвоприношениями. Самхайн праздновали в разгар зимы, Имболк — в ознаменование прихода весны, Белтейн — чтобы приветствовать лето и Лугхнасадх — в честь собранного урожая. Для друидов праздник, возвещавший о приходе __ лета, был одним из самых важных. Я говорю о Белтейне, первом дне мая. Фрэнки вытащила из заднего кармана джинсов тонкий блокнотик. — Я кое — что запишу, если вы не против, — сказала она Дэррилу с улыбкой. — Извините, продолжайте, пожалуйста. Это как раз то, что нам нужно. — Первого мая вспыхивали костры Белтейна, — продолжал Дэррил. — И в древние времена на этих кострах горели принесенные в жертву люди и животные. — То есть их сжигали совсем — насмерть? — переспросила Фрэнки. Пронзительные птичьи глаза Дэррила словно пригвоздили ее к стене. — О, да, — тихо произнес он, — сжигали дотла, — и сделал небольшую паузу, давая друзьям возможность осмыслить услышанное. — А лучшим жертвоприношением считались захваченные в плен мальчик или девочка из соседнего племени, — взгляд Дэррила переместился с Фрэнки на Джека. — Возможно, они были вашими ровесниками. Эти жертвоприношения сопровождались древними ритуалами. Накануне Белтейна в деревне гасились все огни. После чего зажигался единственный костер — костер Белтейна. Его разводили на вершине холма за деревней. Люди праздновали — танцевали, пели, устраивали шествия… а потом в пламя костра попадали те, кого избрали для заклания. Их называли «карлинз». — Вы меня, пожалуйста, извините, но только я не понимаю, — опять перебила Дэррила Риган. — Почему они думали, что поджарить ребенка на первое мая — это такая уж блестящая мысль? — Чтобы умилостивить силы природы, — произнес тихий голос за ее спиной. Она обернулась: опять в больших карих глазах Джека было это отсутствующее выражение. — Они думали, что если не принести жертвы духам природы, то лето никогда не наступит и осенью они не соберут урожай. И тогда зимой они все умрут от голода и холода, — Джек посмотрел на Риган. — Нужно учитывать, что в те времена люди не понимали, как действуют силы природы. Они не имели ни малейшего представления о том, как меняются времена года. Поэтому у них никогда не было уверенности в том, что зима автоматически перейдет в весну, весна в лето и так далее. — И они старались немного помочь, как могли, — закончила его мысль Фрэнки. — Я правильно поняла? Для этого они приносили жертвы? — посмотрела она на Дэррила. — Совершенно верно. По их мнению, нужно было умилостивить духов природы, и тогда все пойдет хорошо, — кивнул Дэррил. — Дни начнут удлиняться, земля будет прогреваться, и они смогут рассчитывать на хороший урожай. — Да, но ведь это сплошная чушь, — пожала плечами Риган. — Кто же в своем уме… — Это не чушь, — оборвал ее Дэррил. — Если бы ты жила в те давние времена среди людей, населявших эти острова, меньше всего тебе бы хотелось враждовать с силами природы. Они полагали, что без человеческих жертвоприношений им не выжить. — И когда же это прекратилось? — спросила Фрэнки. — А я разве говорил, что прекратилось? — поднял на нее глаза Дэррил. Фрэнки растерянно посмотрела на него, но тут же заметила искорки в его глазах. — Я думаю, в наше время вряд ли кто — нибудь согласится, чтоб его поджарили на костре, — проговорила она. — Во всяком случае, я бы не согласилась, даже если бы это требовалось, чтобы гарантировать теплое лето для всех остальных. — Человеческие жертвоприношения прекратились примерно… примерно двести лет назад, — сказал Дэррил. — Но празднования первого дня мая по — прежнему проводятся. Люди зажигают большие костры и бросают в огонь вместо жертв их символические изображения. Но я не хочу слишком облегчать вашу работу. Кое до чего вам, ребята, придется докопаться самим. Кэрол Тинкер вряд ли меня поблагодарит, если я выложу вам все на блюдечке. — Я не знала, что вы по — прежнему видитесь с миссис Тинкер, — удивилась Фрэнки. — Мы не видимся, — ответил Дэррил. — Но время от времени общаемся. — Повернувшись на своем кресле, он ткнул в сторону компьютерного экрана: — Электронная почта. Вы не поверите, сколько в Интернете археологических страничек. Знаете, что я, пожалуй, для вас сделаю? Напечатаю список книг, из которых вы сможете узнать все о праздновании Белтейна и его ритуалах. Что вы на это скажете? — Это было бы прекрасно, — обрадовалась Фрэнки. Дэррил придвинулся ближе к компьютеру, и его пальцы быстро замелькали над клавиатурой. Изображения на экране сменяли друг друга, пока, наконец, Дэррил не нашел нужный ему сайт. Через несколько секунд из принтера уже медленно выползал лист бумаги. На нем был отпечатан длинный перечень литературы. — Вот, пожалуйста. Этого вам надолго хватит, — удовлетворенно заметил Дэррил. — Думаю, большинство из этих книг вы сможете найти в школьной библиотеке. И запомните: знания с неба не падают, наука — это труд и еще раз труд. — Уж это точно. Спасибо, мы это обязательно запомним, — сказала Риган, бросив на него странный взгляд. — Ну что, ребята? — обратилась она к друзьям. — Хватит надоедать Дэррилу и отрывать его от работы? — Да, нам пора. Спасибо вам за помощь, Дэррил, — поднялась Фрэнки. — Наверное, невежливо с нашей стороны вас об этом просить, но можно мы зайдем к вам еще, если наткнемся на что — нибудь непонятное? Дэррил развернул кресло и посмотрел на четверых друзей долгим взглядом. — Да, — произнес он наконец. — Можете заходить. Встав, он прошагал к двери. Уходили ребята не без приключений. Они вышли из огромной комнаты под крышей, ожидая, что их проводят до прихожей, но вместо этого Дэррил просто захлопнул за ними дверь комнаты. Никто из друзей не сказал ни слова, пока они не покинули этот странный старый дом. — Ну что? По — моему, не такой уж он и сумасшедший, — нарушила, наконец, молчание Фрэнки. — Да, как ты и говорила, всего лишь немного странноват, — кивнул Джек. Он посмотрел на перечень литературы, составленный для них Дэррилом. — Приличный списочек он нам подсунул для нашей работы. — Тут за месяц все не прочтешь, — заметил Том, заглядывая через плечо брата, — даже если все это есть в библиотеке. А миссис Тинкер сказала, что доклад надо сдать к концу следующей недели. Времени осталось не так уж много. Миссис Тинкер действительно так рассчитала время, чтобы ее подопечные выполнили задание к первому мая, которое приходилось на понедельник, но было нерабочим днем. — Тогда пора засучивать рукава, — сказала Риган. — А кто последним придет в библиотеку, будет принесен в жертву и сгорит у столба! — Не говори такого — даже в шутку! — сдвинул брови Джек и оглянулся на заброшенный старый дом. Когда Дэррил говорил о ритуальном жертвоприношении подростков, пугающее чувство какой — то неопределенной опасности на мгновение захлестнуло Джека. Этот непонятный страх быстро прошел, но память о нем осталась темным пятном на ярком солнечном дне. И уже не впервые Джек Кристмас горячо пожелал освободиться от беспокойного бремени своего странного семейного наследия.Глава III БОДИН САММЕРЛИ
Непроглядная ночь. Горбатые силуэты черных холмов на горизонте. Их неровные очертания можно различить только потому, что там не заметны ярко — белые, острые, как иглы, звезды. Холодный промозглый ветер. Холодный пот на лице. Глаза болят от напряженного вглядывания: нет ли чего — то, что поможет понять, что это за жуткое место? Повсюду вокруг в кромешной тьме слышатся негромкие стоны и разговоры. Удушливый едкий запах. Мятые листья. Тошнотворно сладкие цветы. Сломанные ветки. Ощущение, что нечем дышать. Что — то на лице. Закрывает всю голову. А потом, бесконечно далеко, пламя — не больше булавочной головки. Оно трепещет на вершине холма, как язычок ящерицы. За ним еще один всполох пламени, словно в ответ первому. И еще один, и еще — пока каждая вершина горбящейся земли не оказывается увенчанной рогом красного пламени. И во вздохах ветра, летящего вниз с вершин холмов, Джек чувствует опасность. — Джек! Джек, ты слышишь, что я тебе говорю? Миссис Кристмас удалось, наконец, привлечь внимание сына. До этого момента он сидел, глядя в кухонное окно на вековой, с изогнутым стволом и корявыми ветками дуб, который безраздельно царил в верхней части их длинного сада. Секунду назад Джек видел унылый пустынный пейзаж своего сна. Видел так же явственно, как накрытый к завтраку стол и нетронутую тарелку с хлопьями на нем. Обернувшись, он посмотрел на маму. Она уже стояла у двери со своим раздутым портфелем под мышкой, готовая сесть в видавший виды «Моррис — Майнор» и укатить на свою новую работу в городской библиотеке. — Извини, о чем ты спросила? — Когда вы предполагаете сегодня вернуться домой после вашей поездки? В кухню влетел на всех парах Том и тут же принялся за свой завтрак. Рубашка его была не полностью заправлена в брюки, прическа напоминала брошенное воронье гнездо. А на втором этаже дома, в новой спальне братьев попахивало серой: небольшой химический опыт Тома, произведенный с утра пораньше, получился не совсем так, как нужно. — Я точно не знаю, — ответил Джек. — Миссис Тинкер сказала, что дорога туда займет всего минут пятнадцать, — пробормотал Том с набитым ртом. — Так что даже если мы там пробудем около часа, то все равно успеем вернуться к шести. Запросто. — Хорошо. В шесть меня устраивает. К этому времени и папа уже вернется, — сказала миссис Кристмас. — Попросите миссис Тинкер позвонить, если задержитесь дольше, хорошо? Ответом ей было молчание. — Хорошо? — Да, мама, — кивнул Джек. — Что с тобой сегодня? — нахмурилась миссис Кристмас. — Все нормально. Я просто задумался. Мама секунду смотрела на сына, словно размышляла, хватит ли у нее времени, чтобы поговорить об этом прямо сейчас. — Это все из — за переезда, — наконец, сказала она. — Все будет в порядке, со временем все войдет в свою колею. — Да, наверное, — Джек взглянул на настенные часы. — Ты опаздываешь. Мама поспешно послала сыновьям два воздушных поцелуя и исчезла за дверью. Через секунду входная дверь хлопнула, и Джек с Томом остались одни в своем новом доме. Их семья переехала в Ликфорд, когда миссис Кристмас перевели сюда с повышением по службе. Они жили здесь уже три недели, но до сих пор Джеку все казалось новым и чужим. А вот Том, похоже, пообвык за несколько дней. Школа святого Колумба была вообще — то не такой уж плохой, а археологический клуб ШАК стал просто находкой, в особенности для Джека, который любил все, что как — то связано с историей. Том тоже записался в клуб, правда, не из — за того, что возможность слушать во время большого перерыва лекции о древнеэтрусской керамике вызывала у него священный трепет, а просто потому, что они с братом привыкли всегда быть вместе. В клубе ШАК оказалось интереснее, чем Том ожидал. По утверждению миссис Тинкер, вся территория вокруг Ликфорда подходила как нельзя лучше для поисков древних поселений железного и бронзового веков, римских городов и храмов, саксонских захоронений и укреплений времен Войны Алой и Белой розы. Не говоря уже о возможности выкопать ритуально отсеченные головы и расчлененные тела, бронзовые топоры, кельтские мечи и кучи старинных ювелирных украшений. А сегодня после школы они должны были загрузиться в школьный микроавтобус и поехать в соседнюю деревню Бодин Саммерли, где велись настоящие археологические раскопки. Миссис Тинкер получила специальное разрешение привезти туда небольшую группу школьников, чтобы они посмотрели, как работают археологи. — Так что это было за видение? — спросил Том. — Одно из этих? — Вроде того. Не хочется об этом говорить. Если я начну о нем рассказывать, оно станет слишком реальным, — Джек хмуро посмотрел на младшего брата. — Я не хочу, чтобы ты говорил что — нибудь такое, что настораживает людей. Вчера из — за этого Риган смотрела на меня круглыми глазами. Я не хочу, чтобы люди думали, что я какой — то особенный. Том хмыкнул, поднося ложку ко рту: — Вернее, ты не хочешь, чтобы они знали, что ты особенный? — Это не смешно. — Да уймись ты, Джек, кому… ой! Джек с силой сжал пальцами запястье брата. Его взгляд стал необычно напряженным. — Не смешно, Том. Тебе бы это не понравилось. Очень бы не понравилось. — Ладно, ладно, все понял, — сказал Том. — Ты у нас молодой мистер «В норме». И мама у нас миссис «В норме». И бабушка — бабуля «В норме». Мы все совершенно нормальные, вся наша семья. И весь мир совершенно нормальный. А теперь, может, отпустишь мою руку, пока она у меня совсем не отвалилась? Подняв свою тарелку, Джек проглотил остатки молока с хлопьями. — Пора идти, а то опоздаем. — Угу. Я почти готов. Пять минут, в натуре. Джек усмехнулся: — «В натуре»? Это словечко Риган. — Отстань, я всю жизнь говорю «в натуре». — А вот и неправда! Ты стал так говорить только после того, как познакомился с Риган. Ты у нее это перенял, — Джек широко улыбнулся. — А люди перенимают словечки только у тех, кто им нравится. Он соскользнул с кухонной табуретки, когда Том бросил на него полный негодования взгляд. — Ничего подобного! — воскликнул Том. — Меня от нее тошнит! — крикнул он вслед убегающему Джеку, который со смехом взлетел по лестнице наверх за своими школьными вещами. — Да она самая противная девчонка на свете! Воображала, командовать любит, в нату… Тьфу ты! Взрыв хохота скатился вниз по ступенькам. Когда дело дошло до экскурсии, оказалось, что школьный микроавтобус им не понадобится. После того как были вычеркнуты все, кто не мог поехать по разным уважительным причинам (записан к стоматологу, оставлен после уроков, участвует в футбольном матче, слишком занят, не может задерживаться в школе в пятницу после уроков), от двенадцати членов клуба осталось лишь четверо друзей и миссис Тинкер пятая. Но миссис Тинкер легко справилась с неудачей — ей было не привыкать, — ограничившись лишь беглым замечанием, что некоторые не понимают, какую редкую возможность они упускают. Отбросив мысль о микроавтобусе, она предложила Фрэнки, Риган, Джеку и Тому сесть в ее вместительный шумный «Лендровер». Пять минут спустя они, выехав из Ликфорда, уже катили по шоссе к небольшой деревеньке Бодин Саммерли. — Мы вчера ходили к Дэррилу, — сообщила Фрэнки учительнице. Она сидела впереди, рядом с миссис Тинкер, остальные трое сзади. — Вот как? Надеюсь, вы не уговорили его написать работу за вас. Я хотела от вас совсем другого. — Миссис Тинкер глянула на ребят в зеркало заднего вида. Ее голубые глаза поблескивали за стеклами очков, светлые пряди подстриженных в каре волос спадали на лицо. Она была маленькой энергичной энтузиасткой, способной заражать других своей страстью к археологии. Миссис Тинкер напоминала Джеку банку газированного напитка, которую хорошенько встряхнули, прежде чем открыть. — Нет, до этого не дошло, — ответила Риган, подпрыгивая на заднем сиденье. — Он нам не так уж много рассказал. Просто дал список книг для проработки. — Вот и молодец. — Но он нам сказал все — таки, что эти майские празднования начались еще в железном веке, — __ вставил Том. — Миссис Тинкер, а когда был этот железный век? — Он длился примерно с 700 года до нашей эры по 43 год нашей эры, — ответила миссис Тинкер. — А почему он закончился в 43 году? — спросила Риган. — Потому что тогда римляне захватили Британию, — сказала Фрэнки. — Совершенно верно, — подтвердила миссис Тинкер. — Я рада, что Дэррил упомянул о железном веке, потому что эти раскопки, куда я вас везу, возможно, относятся к тому же периоду. — Там нашли что — нибудь интересное? — полюбопытствовала Риган. — Вот приедем и узнаем. — Могу спорить, они уже откопали какой — нибудь меч — настоящий меч из железного века, — Том посмотрел на Риган. — Чтобы отсекать головы тем, кто задает слишком много вопросов. Вжик! Бах! Покатилась! — А — а, ерунда, — отмахнулась Риган. — Я думаю, они там нашли горшок золотых монет. Или шкатулку с драгоценностями. И все мы разбогатеем. — Ты и так богатая, — заметила Фрэнки. — Родители — да. Я — нет, — поправила ее Риган. — То, что мне дают на карманные расходы, — это так, мелочь. — Может быть, они откопали бронзовую статую какого — нибудь из тогдашних богов. Что — ни — будь такое, да? — Фрэнки посмотрела на миссис Тинкер — Судя по последней информации, ничего они пока не откопали, — сказала учительница. — Но раскопки продолжаются, насколько мне известно, и сдаваться они не собираются. А больше я вам пока ничего не скажу. Подождите и сами увидите. Для водителей проносящихся мимо машин деревня Бодин Саммерли была лишь кучкой домов, растянувшихся вдоль серой ленты шоссе, с рядом живописных магазинчиков, церковным залом, небольшой автомастерской и пабом. Один раз моргнул, чихнул — и ты уже ее проехал, даже не заметив, что она здесь была. Однако когда миссис Тинкер не без труда завела свою большую машину на крошечную стоянку, которую смог себе позволить паб, у Джека возникло ощущение, что в том или ином виде деревенька Бодин Саммерли существовала на этом месте с незапамятных времен. Паб представлял собой большое обветшавшее сооружение с оштукатуренным деревянным фасадом в стиле елизаветинской эпохи и маленькими оконцами, разделенными переплетами. У дороги на столбе висела, покачиваясь, вывеска «Уикер — Мэн» — «плетеный человек». На ней была изображена огромная, сплетенная из лозы человеческая фигура на фоне голубого неба. Крошечные, как гномики, человечки плясали у ее ног. Джек почувствовал, что его необъяснимо тянет к этой картине. Пока миссис Тинкер запирала «Лендровер», он подошел к столбу и, задрав голову, уставился на вывеску. Кое — кто из человечков играл на музыкальных инструментах. Другие усердно укладывали охапки хвороста у ног гигантской фигуры. В одном месте из кучи хвороста уже поднимался столб дыма. Джек почувствовал, как волоски на его шее встали дыбом. — Фу, какая гадость! — подойдя сзади, Риган, вероятно, тоже увидела то, к чему был прикован, словно по чьей — то чужой воле, взгляд Джека. — Там внутри люди! К одной из ног гигантской фигуры была прислонена лестница, и часть плетеной стенки была приоткрыта, образуя дверь в огромном бедре. Все внутреннее пространство фигуры было забито людьми — теми несчастными, кого принесут в жертву. Десятками людей. Теперь, подойдя ближе, Джек смог разглядеть их торчащие повсюду меж прутьев руки, ноги, белые от страха лица. — Что ж, по крайней мере, теперь мы можем представить, как происходили эти человеческие жертвоприношения, — сказала Фрэнки, подойдя к друзьям, чтобы узнать, что их так заинтересовало. — Не очень — то с ними церемонились, — заметила Риган. — Эй, вы идете? Обернувшись, ребята увидели, что Том и миссис Тинкер, обходя здание, направляются к задней двери паба. Том что — то кричал и размахивал руками. Трое друзей оторвались от жуткой вывески и поспешили за ними. — Представляете, как это, должно быть, ужасно, когда тебя сжигают живьем? — пробормотала Фрэнки. — Это просто… — Она тряхнула головой, не находя слов. — Все эти несчастные… Обогнув паб, они подошли к площадке, которая когда — то, видимо, считалась садом. В одном ее углу громоздились сложенные деревянные скамейки и столы, а напротив, у черной стены дома, виднелась кем — то вырытая глубокая круглая яма, метра три диаметром. Рядом лежала куча свежей земли. От нее шел острый запах сырости и плесени. Из ямы торчала верхушка приставной лестницы. Двое молодых людей — девушка и парень, — присев на корточки у края, смотрели вниз. Том и миссис Тинкер находились у них за спиной, также устремив взгляды в темное жерло ямы. Верхушка лестницы подрагивала, будто кто — то лез по ней вверх. На поверхности показалась строительная каска. Из — под нее торчали взъерошенные седые волосы. Следом появилось испачканное землей лицо мужчины. Он поднимался, хватаясь за перекладины одной рукой. — Невероятно! Фантастика! Что — то большое, бесформенное, похожее на крупный, продолговатый и сужающийся к одному концу булыжник, было зажато под другой его рукой. — Люк! Молли! Ну — ка, помогите мне. Люк стал помогать седовласому человеку вылезать, в то время как Молли забрала непонятный предмет из — под его руки. Люк стал помогать седовласому человеку вылезать, в то время как Молли забрала непонятный предмет из — под его руки. Отодвинув Тома, Риган шагнула вперед, стремясь первой увидеть, из — за чего столько шума. Молли держала предмет на вытянутых руках так осторожно, словно это был грудной ребенок Наклонившись и вытянув шею, Риган, наконец, смогла как следует разглядеть то, что держала Молли. Крик ужаса и отвращения вырвался у нее. Это был не меч железного века, не горшок с монетами и не бронзовая статуэтка, как ожидали четверо друзей. Бугристый, продолговатый предмет в руках Молли был чем — то странным и неприятным.Глава IV ГОЛОВА ИЗ КОЛОДЦА
— Что это за штуковина? — с содроганием воскликнула Риган. Вблизи предмет уже не был похож на камень. Он больше напоминал ком очень старой кожи. Местами из ее складок выступали кости — грязно — белые и коричневатые. Нижняя челюсть отсутствовала, но из верхней все еще торчало несколько больших желтых зубов. — Это лошадиная голова, — сказала Молли прерывающимся от волнения голосом. — Мумифицированная лошадиная голова. Что это за штуковина? — с содроганием воскликнула Риган. — Ффу! — Риган попятилась назад. — Разойдитесь, ребята, я падаю в обморок! Ничего отвратительнее в жизни еще не видела. — Они похоронили лошадь так глубоко внизу? Чего ради было это делать? — спросил Том. Он был решительно настроен на то, чтобы никоим образом не показать, что испугался лошадиной головы. Если бы только не эти желтые зубы, оскаленные в злобной усмешке… Седовласый мужчина уже полностью вылез из ямы. — Кэрол! — улыбнулся он миссис Тинкер. — Рад тебя видеть! Я вижу, ты не одна. Прекрасно! — Он сверкнул белозубой улыбкой в сторону четверки друзей. — Более удачный момент трудно и придумать. Мы как раз добрались до места захоронения священных приношений. Эту голову мы нашли всего с час назад. Там же, на месте, мы ее почистили и сфотографировали. Это первое, что мы делаем, прежде чем что — то забирать с собой. — Он отряхнул от земли одежду и снял каску. — Фрэнки, Джек, Том, Риган, это Филипп Миллиган, — сказала миссис Тинкер. — Он руководит раскопками. Она перевела взгляд на бугристую, покрытую морщинами голову. — Похоже, вам везет, Филипп. Филипп и его помощники исследуют колодец, относящийся к железному веку, то есть примерно к середине первого тысячелетия до нашей эры. Верно, Филипп? — Мы полагаем, так оно и есть. — Извините, если мой вопрос покажется вам дурацким, но что делает лошадиная голова в колодце? — спросила Фрэнки, удивленно глядя на Филиппа Миллигана. — Вы упомянули о ритуальных приношениях. Разве это не что — то вроде даров древним богам? Но зачем людям портить колодец — свой источник воды, — бросая туда лошадиную голову? — Отличный вопрос, — кивнул Филипп. — Вероятно, этот колодец они не использовали как источник воды. Возможно, он высох или был загрязнен. А может быть, это вообще не был настоящий колодец. Если мои предположения верны, это, возможно, была ритуальная яма. — Круто! — выдохнула Риган. — Ритуальная яма. Ничего себе! — сдвинув брови, она взглянула на Филиппа Миллигана. — А что это такое — ритуальная яма? Она смотрела на мрачную находку с глубоким беспокойством — а что, если эти тяжелые, сморщенные веки вдруг подымутся и чудовищная голова вперится в нее своими древними мертвыми глазами? Филипп с улыбкой глянул на Риган. — Мы еще не совсем понимаем, для чегослужили ритуальные ямы. Вполне возможно, что некоторые из них первоначально были колодцами или ямами для хранения продуктов, в то время как другие, судя по всему, не имели иного назначения, кроме как ямы, куда, — он улыбнулся Фрэнки, — помещались приношения богам. — Кельтские народы глубоко верили в загробный мир, — объяснила миссис Тинкер. — Колодцы и ямы вроде этой могли быть связующим звеном между кельтским культом воды и родников и их верой в сверхъестественный мир у себя под ногами. Кельты могли бросать ритуальные приношения в ямы, чтобы умилостивить богов и обеспечить себе богатые урожаи. В некоторых колодцах находили золото, серебро и драгоценности. — Я же сказала, что это будут горшки с золотом! — воскликнула Риган. — Дайте мне лопату, мистер Миллиган, я буду искать клады. — Боюсь, скорее там окажутся останки других животных, — сказал Филипп. — А может быть, даже и человеческие останки. — Бр — р… Пожалуй, не давайте мне лопату, — поморщилась Риган. Филипп Миллиган усмехнулся. — Молли, передайте мне на минутку голову, будьте любезны. Он принял из рук своей ассистентки жуткую, но странным образом притягивающую взгляд находку. — Ну — ка, посмотрите сюда, — сказал он. Все окружили его, хотя лицо Риган исказила гримаса отвращения, и открыт был только один глаз — на всякий случай. — Видите эту вмятину во лбу? — Филипп указал на место меж лошадиных глаз, где выпуклость лобной кости нарушалась углублением величиной с кулак ребенка. — Видимо, ударом топора сюда животное убили, после чего голову отрезали и поместили в колодец. И что примечательно, подобные ритуалы вполне могли совершаться именно в это время года. — Вы имеете в виду во время празднования Белтейна? — спросила Фрэнки. Филипп Миллиган восхищенно посмотрел на нее. — Молодец, Фрэнки! Я вижу, вы, ребята, кое — что в истории смыслите. Да, животное могло быть принесено в жертву во время празднования Белтейна. — Что это здесь происходит? — прогремел сзади добродушный бас. — Посетители? Экскурсанты? Придется мне начать продавать входные билеты! Обернувшись, друзья увидели рослого толстяка с туго обтянутым рубашкой необъятным животом. На его круглом, краснощеком лице с носом, напоминающим зрелую клубничину, сияла улыбка. Остатки волос обрамляли обширную лысину незнакомца. — Эдгар, это Кэрол Тинкер, — сказал Филипп. — Я вам говорил, что она приедет со своими учениками. Кэрол, ребята — это Эдгар Лавджой. Он хозяин земли, где мы производим раскопки. — И земли, и паба, — добродушно уточнил громогласный мистер Лавджой. — Наша семья владеет всем этим уже в пятом поколении. «Уикер — Мэн» принадлежит Лавджоям с 1856 года. А сам паб стоит здесь с 1620–го. Ребята расступились, пропуская его вперед. Вдруг он резко остановился, как корабль, отброшенный назад внезапным шквалом, и уставился выпученными глазами на мумифицированную голову. — Бог мой, это что же вы такое откопали? — выдохнул он. — Это лошадиная голова, — поспешно произнес Том, не дав Риган и рта раскрыть. — Древние кельты бросали такие штуки в колодец, чтобы наладить отношения с богами в пре… гм — м… исподней, то есть из преисподней, конечно. — Боги в исподнем! — захихикала Риган. — Том, ты гений! Кому еще такое придет в голову? Том сердито глянул на нее, но благоразумно промолчал. Джек почувствовал непонятное покалывание у себя между лопаток. Не так, как если на тебя смотрят, а более неопределенное ощущение чьего — то внезапного гнева или страха, горячего, как палящее солнце в пустыне. Он обернулся. На торцевой стене небольшого дома, расположенного недалеко от паба, резко захлопнулось окно. — Это же мечта каждого археолога, — говорил Филипп Миллиган, обращаясь к ребятам. — И ведь все произошло совершенно случайно! Прямо не верится, как нам повезло! Я ведь просто недели три тому назад остановился здесь по дороге выпить кружку пива с куском пирога. А у Эдгара тут работали люди, снимали бетонное покрытие, чтобы расширить газон. И сидя здесь, перед домом, я увидел, что они обнажили горловину колодца. Тогда я вмиг понял, что это такое. — А я тогда сказал себе, — вмешался в разговор хозяин, — я сказал: «Эдгар, что может привлечь сюда посетителей лучше, чем доброе пиво и столики на зеленом газоне? Что — нибудь особенное. Наш собственный кусочек истории, выставленный для всеобщего обозрения». Я уже подумываю о рекламе. К нам начали бы приезжать экскурсии из самого… — он замолчал, устремив взгляд на что — то за спинами ребят, стоявших у горловины колодца. — Привет! Кто это к нам спешит? — прогремел он над их головами. — Что стряслось, Годфри? Пожар, потоп, землетрясение? Или ты, старина, выиграл в лотерею? Все головы повернулись в ту сторону. Низкая каменная стена отделяла палисадник паба от заросшего травой пустыря, в дальнем углу которого стоял домик, что всего несколько минут назад привлек внимание Джека. Через пустырь бежал какой — то человек. Бежал так, будто за ним гналась свора бешеных псов. Домчавшись до стены, он перелез через нее с искаженным от усилия лицом. Это был немолодой мужчина с ястребиным профилем, сухопарый и жилистый. Его худое тело было облачено в коричневый костюм. Полы помятого пиджака развевались, седые волосы разлетались в стороны. Глаза были широко раскрыты. Сухая рука с тонкой, как бумага, кожей была прижата к груди. — Годфри! Годфри! Дорогой мой, что стряслось? — повторил мистер Лавджой, когда задыхающийся старик подбежал к ним. — Ты выглядишь так, словно только что увидел привидение! — Что… вы там… нашли? — прохрипел старик, хватая ртом воздух. — Нечто очень интересное, мистер Фокс, — с улыбкой ответил Филипп. — И, знаете, боюсь, что вы ошибались, — он посмотрел на остальных. — Мы с мистером Фоксом заключили небольшое пари. Он утверждал, что колодцу не больше пары сотен лет, а я был уверен, что он гораздо старше. Прежде всего потому, что он расположен слишком близко к дому, — Филипп вновь с улыбкой посмотрел на старика, с трудом переводившего дух. — А теперь отсеченная лошадиная голова, которую мы только что откопали, доказывает со всей очевидностью, что это железный век. Так что с вас кружка пива. Мистер Фокс, вам плохо? — В его голосе послышалась тревога. — Железный век? — ахнул старик. — Вы в этом уверены? Филипп Миллиган кивнул. — Думаю, этого доказательства достаточно, — протянул он мистеру Фоксу мумифицированную голову. Старик отшатнулся, вперив в находку дикий, почти безумный взгляд. — Положите это обратно, — шепотом произнес он. — Положите обратно. Вы сами не понимаете, что делаете. — Можете не волноваться, никакой опасности она не представляет, — сказал Филипп Миллиган с некоторым недоумением. Старик нервно облизал губы. — Не представляет опасности? — пробормотал он. — Да что вы в этом понимаете — что опасно, а что нет? — Он уставился на лошадиную голову, будто вид ее страшил его. — Если вы не положите это обратно, я не отвечаю за то, что произойдет… вы не можете… Вы не можете… — задыхаясь, он начал падать назад. Фрэнки, стоявшая рядом со стариком, успела вовремя подхватить его своей сильной рукой под локоть, не дав ему упасть на землю, как марионетке с обрезанными ниточками. Поддерживая мистера Фокса, Фрэнки с удивлением обнаружила, что мускулы его тощей руки в слишком широком рукаве еще довольно крепкие. Да, Годфри Фокс был худым как щепка, но он вовсе не был немощным старцем, каким показался на первый взгляд. Подошел Джек и подхватил мистера Фокса под другую руку. Вместе друзья довели старика до ближайшей скамейки. По лицу его стекали струйки пота. Мистер Лавджой исчез в пабе. — Ах, мне так неудобно, — бормотал старик. — Сам не знаю, что это… Извините меня… Похоже, я слишком перенапрягся… Ох, боже мой!.. — Ты видел, как он дунул сюда через пустырь? — шепнула Риган Тому. — Неудивительно, что он сейчас так выдохся. Хорошо еще, что совсем коньки не отбросил. — Пропустите, пропустите! — протопал через сад к ним мистер Лавджой, держа в вытянутой руке стакан с какой — то янтарной жидкостью. — Коньяк «Наполеон», — сказал он, протягивая стакан старику. — Нет ничего лучше от сердечных спазм. Он заботливо следил, как мистер Фокс глоточками пьет крепкую жидкость. — Это как раз то, что тебе сейчас нужно. Ты должен заботиться о себе, Годфри, честное слово, должен. Как же нам без тебя устраивать праздник, а? — А какой праздник? — поинтересовался Джек. Глаза мистера Лавджоя заблестели. — Мы решили возродить старую традицию майских празднеств. Когда — то, в моей юности, это было самое главное событие во всей округе, настоящее прибыльное дело. Но уже лет тридцать, а то и больше, в Бодин Саммерли майских праздников не проводят. Вы только подумайте: толпы умирающих от жажды туристов устремляются сюда, чтобы посмотреть на это красочное зрелище. То — то будет торговля! — потер он руки. — Рекламные плакаты развесим уже сегодня. Мы бжидаем огромный наплыв народа! После нескольких глоточков коньяка мистер Фокс, казалось, пришел в себя, и внимание всех вновь переключилось на удивительную находку из железного века. — Пожалуй, уже немного темновато, чтобы продолжать раскопки, — сказал Филипп, глядя V 46 у вверх на серую тучу, надвигающуюся с запада. — Надо бы, пожалуй, накрыть колодец брезентом на случай, если ночью пойдет дождь. Он посмотрел на мумифицированную голову так, как смотрит гордый отец на новорожденного наследника. — Люк, сходите за пакетом для нашей находки, будьте добры. Надо держать ее в холоде и при достаточной влажности, пока мы не сможем по — настоящему обследовать ее в университете. — Я полагал, вы собираетесь переночевать здесь, — сказал мистер Лавджой… — Зачем вам ехать в такую даль в университет, а потом обратно? Разве нельзя оставить эту голову на ночь в пабе? — Его лицо расплылось в улыбке, длинной, как ломтик дыни. — Можно выложить ее на стойку — посетители будут в очереди стоять, чтобы на нее взглянуть! — Не сочтите за обиду, Эдгар, но вот как раз этого мне меньше всего хочется делать, — сказал Филипп. — Нам надо как можно дольше постараться не поднимать шума по поводу этой находки. Кругом полно неразборчивых в средствах коллекционеров, которые будут счастливы ее похитить, лишь только представится малейший шанс. Такое со мной уже случалось. — В таком случае могу я вам предложить другой вариант? — спросил мистер Лавджой, склонив голову в сторону мистера Фокса. — За ней мог бы присмотреть Годфри. — Он повел рукой в сторону старика. — В его доме вашей… э — э… находке ничто не угрожает. В особенности, если учесть, что никто даже не узнает о ней. Джек заметил, как мистер Фокс бросил на хозяина паба быстрый тревожный взгляд. — Эдгар, неужели ты не понимаешь значения… — начал было старик. — Ладно — ладно! — прогремел добродушный хозяин паба, заставив мистера Фокса замолчать громким хлопком своих пухлых ладоней. — Не надо, Годфри! Я знаю, ты все еще переживаешь, что проиграл Филиппу пари, но зачем же вести себя, как собака на сене. Мы должны помочь этому парню, Годфри. — Мистер Лавджой бросил на старика острый взгляд. — Думаю, твой дом отлично подойдет для хранения этой штуковины, а, Годфри? Ну, что скажете? Язык старика с трудом ворочался в пересохшем рту. — Да, — произнес мистер Фокс через несколько мгновений. — Да, Эдгар… Извини, ты совершенно прав. У меня есть отличный прохладный подвал. — Он посмотрел на Филиппа Миллигана. — Там ваша находка отлично пролежит ночь. Могу вам обещать, что никто об этом не узнает, — уголки его губ чуть приподнялись в слабой улыбке. — А завтра, когда у вас будет больше времени, вы сможете отвезти ее в свой университет. Джеку вдруг захотелось крикнуть: «Не надо! Не делайте этого, это очень неудачная мысль!» Но через мгновение, не успел он и рта раскрыть, это ощущение пропало. Мистер Миллиган кивнул. — Что ж, это было бы прекрасно. Молли отнесет ее к вам в дом. Люк, достаньте, пожалуйста, из машины брезент. — А нам, я думаю, пора возвращаться домой, — сказала миссис Тинкер. — Огромное вам спасибо, что позволили ребятам присутствовать при столь важном событии. Я уверена, они этого никогда не забудут. — Она пожала руку Филиппу Миллигану. — Был только рад, — ответил Филипп. — Скорее, ребята, в машину, — заторопила друзей миссис Тинкер. Фрэнки видела, как Джек провожает взглядом старого мистера Фокса и Молли, идущих через пустырь к домику. — Джек, ты что? — спросила она, удивляясь напряженному выражению его лица. — Да так, ничего, — чуть улыбнулся Джек. — Просто смотрел, как бы старик опять не свалился. — Я тоже в какой — то момент испугалась, что его удар хватит, — сказала Фрэнки, когда они вместе пошли к «Лендроверу», где уже стояли остальные. — Только я так и не поняла, с чего он так запаниковал. — Да, — пробормотал Джек, задумчиво глянув через плечо на удаляющиеся фигуры. — Я тоже не понял.Глава V НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Чернота ночи была уже не такой непроглядной, но не менее угрожающей. Повсюду вокруг сновали неясные, ускользающие тени. Джек чувствовал, что он задыхается в горьком запахе мятых листьев и цветов. Кто — то дернул его за щиколотку, и тонкий, пронзительный смех прозвучал почти у самого уха. Силуэты холмов на этот раз стали ближе, а холодные красные огни больше. Темные фигуры, изгибаясь, плясали на фоне пламени. Что — то ткнуло Джека в спину, но когда он попытался обернуться, чтобы посмотреть, кто на него напал, то обнаружил, что не в состоянии двигаться. Он находился внутри какого — то каркаса, который сковывал его с головы до ног, как гроб из прутьев и веток, листьев и цветов. Гроб с прорезями. Гроб, позволяющий видеть кошмар, творящийся вокруг. Искаженные, какие — то нечеловеческие тени приближались к нему из мрака. Крадучись, припадая к земле. Злые глаза блестели, отражая пляшущее пламя. Лязгали зубы. Опять послышался смех. Потом Джек почувствовал, как его подняло множество рук и понесло вверх по длинному склону к ближайшему костру. Языки пламени трещали, взвиваясь все выше, словно огонь вдыхал в себя этот нездоровый ночной воздух и выдыхал нестерпимый жар. Пламя тянулось к несчастному пленнику, и возбужденные голоса сливались в один дикий вой… …Джек проснулся весь в поту. Пуховое одеяло окутывало его удушающим коконом. В темноте раздался раздраженный голос: — Джек, может, заткнешься? Ну сил нет! Земная реальность его спальни, которую он делил с братом, обрушилась на него, словно окатила ведром холодной воды. Джек отрывисто вздохнул. — Извини, мне тут приснилось… — Ага, рассказывай! Ты меня опять разбудил, — простонал Том. — Извини. — Поскорее бы отец закончил ремонт в моей комнате. Тогда смогу хоть, наконец, выспаться без твоих фокусов посреди ночи! — Я же не нарочно, — оправдывался Джек. — Может, и не нарочно, но тем не менее так получается. В другом конце комнаты послышалась раздраженная возня. — Спокойной ночи. Стараясь не шуметь, Джек расправил простыню, одеяло. Никогда еще ему не снились такие сны. Это было что — то новое. Новое и крайне неприятное. — Том! — Я сплю. Джек откинулся головой на подушку, уставившись на темные пятна на потолке. Прошло много времени, прежде чем он осмелился вновь закрыть глаза. — Вот черт! Никак у меня это не выходит, — в отчаянии прошептала Фрэнки. Расположив пальцы на грифе гитары, она еще раз попыталась исполнить сложный пассаж. Из усилителя полился каскад звуков. — Ага! Получилось! — обрадовалась Фрэнки. — Отлично! Было субботнее утро, и Фрэнки наслаждалась роскошью, которую нечасто могла себе позволить, — игрой на электрогитаре, пока в доме никого нет. Отец и Саманта поехали в супермаркет, захватив с собой Табиту. Если Фрэнки решала поиграть на электрогитаре, когда они были дома, ей приходилось надевать наушники, а играть неистовое соло тяжелого рока через наушники — это совсем не то. Саманта приходилась Фрэнки мачехой. А родная мама девочки умерла, когда Фрэнки было два года. Отец встречался с Самантой последние года два, и в прошлом году они поженились — за два месяца до рождения Табиты. Фрэнки оказалось нелегко смириться с появлением в семье женщины, которая подчинила себе отца и, по — видимому, считала себя вправе указывать и ей. А теперь дом был полон младенческих запахов и младенческого шума и беспорядка. И Фрэнки уже начинала чувствовать себя лишней в собственном доме. Фрэнки взяла пульт и направила его на свой музыкальный центр. Грянул вал аккордов тяжелого рока — ее любимая группа «Голова Горгоны». Любимая вещь — воинственный «Танец Пегаса». Фрэнки подождала, когда вступит гитарное соло, и, уравняв мощность звука, заиграла сама, радостно вскрикивая, когда у нее правильно получались трудные места. Ее лучшая подруга Кэти говорит, что эта музыка для слабоумных. Ну и что с того? Кэти предпочитает попсу, группы из хорошеньких девочек или смазливых мальчиков. Ха! Как трогательно! Последний пронзительно высокий электронный вопль повис в воздухе. Фрэнки взяла пульт и приготовилась проиграть все еще раз. В краткий миг тишины она услышала, как заливается дверной звонок. Вот те на! Уже больше половины одиннадцатого, а она обещала Джеку и Тому, что будет готова, когда они заедут за ней в это время. Все трое договорились встретиться с Риган на автобусной остановке в центре города. Они собрались еще раз съездить в Бодин Саммерли на раскопки возле паба «Уикер — Мэн». Из этого должен получиться отличный материал для их будущего доклада. Фрэнки закружилась по комнате, выключая все, что было включено, после чего сбежала по лестнице вниз, прыгая через три ступеньки. — Наконец — то! Мы уже тут три часа звоним. — Извините, я не слышала. — Неудивительно, — хмыкнул Джек. — Ты что там — кошек за хвосты дергала? Мы слышали визг и грохот на другом конце улицы. Фрэнки вышла и захлопнула за собой дверь. — Я отвечу на это замечание презрением, которого оно заслуживает, — сказала она, когда они шли по улице. — Вы просто не в состоянии оценить гениальную музыку, когда ее слышите. — Гениальную музыку? — вытаращил глаза Том. — Это что, шутка такая? — Послушай, если ты… Так они спорили, пока не дошли до автобусной остановки. Здесь Риган отмела аргументы обеих сторон, заявив, что единственная музыка, которую следует слушать, это жесткий техно — хип — хоп. Автобус отошел несколько минут спустя. Дождь, который пророчили вчера, так и не материализовался, и небо оставалось безмятежно чистым и голубым. Автобус усердно катил по шоссе через леса и фермерские поля к деревне Бодин Саммерли. Ребята сошли напротив галереи магазинчиков. Ветшающий, пегий из — за местами облупившейся краски паб, сгорбившись, дремал на весеннем солнышке немного впереди по шоссе. — Погодите минутку, не уходите, — сказала Фрэнки, оглядываясь. — Я бы не прочь чего — нибудь проглотить. Она направилась к небольшой лавочке, выглядевшей так, будто ее только что перенесли сюда из старой книжки с картинками. Остальные потянулись за ней. Внутри пахло лавандой и сахарной пудрой. Пожилая седовласая леди стояла, улыбаясь, за прилавком. Она казалась хрупкой и изящной, как лилия. Четверо друзей выложили перед ней взятые с полок чипсы, шоколадные батончики и банки с напитками и полезли в карманы за деньгами. — Так вы, значит, те самые молодые люди, которые вчера помогали мистеру Фоксу, когда с ним это приключилось, да? — спросила женщина мягким тихим голосом, от которого Джеку сразу вспомнились воркующие голуби. — Ха, верно! — удивилась Риган. — А вы откуда знаете? Старая дама улыбнулась. — У хорошей новости на ногах крылья, моя милая, — сказала она и добавила, подавшись к ребятам через прилавок: — Годфри мой давний и очень добрый друг. Как и Эдгар Лавджой. Три наши семьи живут в Бодин Саммерли с незапамятных времен, — старушка радостно кивнула. — Меня зовут Флорелла Тейтум. Мисс Флорелла Тейтум. Фоксы, Лавджой и Тейтумы — это три самых древних рода в деревне. О да, у нас очень глубокие корни. Почти такие же длинные и странные, как и сама эта странная старая деревенька, — женщина усмехнулась. — А эта странная старая деревенька стоит здесь, знаете ли, очень давно. — А она что, действительно странная? — спросила Фрэнки и засмеялась. — Я обожаю старые странные деревеньки. Мисс Тейтум еще больше наклонилась над прилавком. — Вы знаете, говорят, что когда — то давным — давно люди здесь приносили кровавые жертвы своим древним богам. Мои собственные предки, верите или нет, были друидами. Так рассказывала мне бабушка. И то же относится к Годфри и Эдгару. Мы все потомки этих древних друидов, как ни крути. — Она выпрямилась с хрустальным смехом. — Ну, что вы на это скажете? — Отпад! — пробормотала Риган. — Наши предки отправляли свой кровавый обряд, — продолжала сквозь смех старая леди, — на майский праздник, прекрасный майский праздник! Я так рада, что мы снова отмечаем его. Годфри, Эдгара и меня попросили все это организовать. Как в старые времена. А вы все, конечно же, будете в понедельник помогать нам проводить празднество, не так ли? Фрэнки посмотрела на своих друзей. — Вообще — то мы собирались приехать посмотреть, — сказала она. — А вы считаете, мы могли бы сами участвовать? — Ну как же, вы просто обязаны! — воскликнула старая дама. — Будут шествия, музыка, танцы и… — в ее глазах сверкнули искорки, — празднество! Ее взгляд остановился на Фрэнки. — А из тебя, моя милая, получится самая очаровательная Майская королева. Лицо Фрэнки стало пунцовым. — Я и сама была однажды Майской королевой, — продолжала старая леди. — Ах, это было так давно! До того, как празднования прекратились. Протянув длинную худую руку, она взяла Фрэнки за запястье. — Ты должна согласиться, милочка. И должна позволить мне показать тебе, как надо себя вести. Тут надо знать особые приемы и быть одетой в особый традиционный костюм. — Н — ну, я думаю… Я, пожалуй, могла бы… — с запинкой проговорила Фрэнки под обезоруживающим взглядом старой леди. — Но мы… — И вы тоже, молодой человек. — Глаза мисс Тейтум остановились на Джеке. — Вы должны быть Джеком! Обязательно должны быть! — Так я и есть, — смутился Джек. Что она хочет этим сказать — «обязательно должны быть»? — Джек — в-Зелени! — сказала старая дама. — Как, простите? Она засмеялась. — Нам нужны прелестная молодая леди и красивый молодой человек, чтобы у нас были все необходимые для праздника персонажи. Ваша очаровательная подруга будет Майской королевой, а вы — Джеком — в-Зелени. И в конце дня вас сожгут на большом костре Белтейна, совсем как в старые времена! Джек недоверчиво уставился на нее. — Вот это да! — негромко проговорила Риган. — Классное завершение тусовки, Джек!Глава VI ПЕРВАЯ КРОВЬ
Ну что ты, Джек, перестань! — говорила Риган. — Неужели ты подумал, что они и правда швырнут тебя в костер? — Нет, конечно. Четверка друзей направлялась к пабу «Уикер — Мэн». — Тогда почему ты не хочешь быть Джеком — в-Зелени? — не отставала Риган. — Я же согласился, так? — раздраженно бросил Джек. — Да, в конце концов, — кивнула Риган. — Я не понимаю, в чем дело, Джек. Мне казалось, тебя очень интересуют все эти кельтские штучки. И вот ты получаешь возможность увидеть все собственными глазами и даже поучаствовать. Наша историчка просто обалдеет. Это будет чума, ребята! Суперчума, в натуре!!! Прежде чем покинуть деревенский магазинчик, друзья договорились с его хозяйкой, что сделают все возможное для проведения праздника. «Все возможное, — сказала Риган со смехом, — кроме сожжения живьем на костре в качестве торжественного финала празднества!» Мисс Тейтум, кажется, нашла это замечание очень забавным. А вот Джек — нет, хоть он и промолчал, а в конце согласился исполнить роль Джека — в-Зелени, чтобы утихомирить остальных. Но без всякого энтузиазма. Он не был прирожденным актером. Друзья завернули за угол паба. Молли и Люк сидели на корточках возле большой кучи земли и, опустив головы, перебирали пальцами жидкую грязь в стоявшем перед ними ведре. — Привет! — крикнула Фрэнки. — Нашли еще что — нибудь? — Нет еще. Пока ничего нового, — обернулась к ней Молли. В задней стене паба отворилось окно, и из него высунулась розовощекая физиономия мистера Лавджоя, похожая на какой — то экзотический фрукт. — Ага! Прибыли наши ритуальные жертвоприношения! Отлично! Фрэнки вытаращила глаза: — А как это вы узнали… — начала она, но окно захлопнулось, не дав ей закончить вопрос. Заглянув в глубокую яму, Риган увидела, что по лестнице поднимается Филипп Миллиган, прижимая к груди одной рукой ведро с землей. — Давайте, я помогу, — сказала она, наклоняясь, чтобы освободить его от этой ноши. — Как дела? — Всем добрый день, — поздоровался Филипп. — Такого успеха, как вчера, к сожалению, нет, но мы ведь еще только начали. Он выбрался из зияющей дыры. — Риган, будь добра, отнеси это ведро Молли и Люку. — Можно, мы будем вам помогать? — спросила Фрэнки. — Конечно, можно, если не боитесь испачкаться. Можете помочь Люку и Молли просеивать вынутую землю. Там могут попасться черепки, кусочки костей, которые я не заметил. Там легко можно что — нибудь пропустить, даже и с лампой, — Филипп ткнул оттопыренным большим пальцем в сторону горловины колодца. Мистер Лавджой выкатился из — за угла дома с большим подносом в руках. На нем были рогалики с сыром и ветчиной, кружки и большой кувшин лимонада. — Подкрепитесь, труженики, — сказал он и с сияющей улыбкой посмотрел на ребят. — Ну что, решились? Выручите нас? — Его глаза искрились. — Я вас видел в окно — как вы выходили из магазина мисс Тейтум. Не сомневаюсь, что она рассказала вам о том, что мы обсуждали вчера вечером. Мы все собрались у Годфри, то есть у мистера Фокса, — весь наш организационный комитет. И мы долго говорили о вас, ребята, — толстяк посмотрел на Фрэнки. — Я им сказал, что у меня есть на примете одна потрясающая красавица — с длинными золотистыми волосами, хорошенькая, как картинка, настоящая Майская королева. Его взгляд переместился на Джека. — А этот парень, Джек, сказал я им, если он не рожден, чтобы быть Джеком — в-Зелени, то уж и я не Эдгар Персивал Арчибальд Лавджой! Риган кашлянула, выразительно глядя на мистера Лавджоя. Тот мгновение непонимающе смотрел на нее, прежде чем до него дошло. — А эти двое, — проговорил он, — Том и Ри… гм — м… Ре… — Риган, — подсказала она. — Да — да! Конечно же, Риган, — толстяк улыбнулся во весь рот. — Не сомневаюсь, для них тоже найдется достойная роль. — Он поставил поднос на одну из деревянных скамеек и хлопнул в свои большие ладоши. — Так вы согласны? — Да, — ответила Фрэнки. — Это так интересно. — Вот и отлично! — кивнул мистер Лавджой и подмигнул ребятам. — А то выбирать кого — то для жертвоприношения из своей деревни это не дело. Гораздо лучше найти желающих со стороны. Зачем нам убивать собственных детей — потом с властями хлопот не оберешься, — он разразился громким хохотом. — Это точно, — сказала Риган. — А не могли бы вы придумать какой — нибудь повод, чтобы и Тома тоже сжечь? А то, боюсь, ему обидно, что его обошли вниманием. Спичками я вас обеспечу, — засмеялась она. Прежде чем кто — либо успел развить эту мысль, со стороны пустыря за пабом послышался протяжный вопль. Все испуганно вздрогнули. В проеме задней двери домика мистера Фокса появилась женщина средних лет. Даже на таком расстоянии было видно, как она потрясена. — Ох! Ох! Помогите! Помогите кто — нибудь! Мистеру Фоксу плохо! На него кто — то напал! Он умирает! Помогите! — Вот, выпейте! От чая вам станет лучше, — сказала Фрэнки, протягивая бледному как полотно старику, сидевшему в большом продавленном кресле, дымящуюся кружку. — Благодарю, — пробормотал мистер Фокс. — Вы очень внимательны. Мне жаль, что я доставил столько хлопот. Они находились в доме мистера Фокса. Женщина, позвавшая на помощь, была его соседкой. Она частенько ходила для него за покупками, и у нее был свой ключ от дома. В это утро, войдя в дом, она обнаружила старика лежащим на полу в гостиной. Из ранки на затылке сочилась кровь. Он был совершенно неподвижен, с бескровным лицом. Все, до кого донеслись ее крики, бросились на помощь. Фрэнки, обогнав всех, первой вбежала в дом. И с огромным облегчением услышала слабые стоны. Значит, по крайней мере, старик жив. Вспомнив, как надо оказывать первую помощь, она проверила, нет ли переломов и других ранений, и только после этого помогла несчастному мистеру Фоксу сесть. Тут прибежали и остальные. В тревоге они столпились в тесной гостиной. Мистер Фокс не мог вразумительно объяснить, что с ним произошло. По его словам, когда он вошел в комнату, кто — то напал на него сзади и ударом по голове сбил с ног. Все собравшиеся в маленьком домике потрясенно молчали. Мистер Лавджой принялся звонить в полицию, а соседку послали на кухню приготовить чай. — Бедняга Годфри, дружище, — говорил мистер Лавджой, пока мистер Фокс пил глоточками горячий чай, — впору глазам своим не верить. Чтобы здесь, у нас, в Бодин Саммерли, на человека напали в его собственном доме! Это… Это просто непостижимо! Не иначе как дело рук какого — нибудь пришлого злодея, помяни мое слово. — Я, должно быть, помешал ему, когда он собирался что — то украсть, — дрожащим голосом проговорил мистер Фокс и похлопал нагрудный карман своего пиджака. — Бумажник еще при мне, — он обвел глазами комнату, — и как будто ничего не пропало. — Ну, хотя бы в этом повезло, — сказал Филипп Миллиган. — Если, конечно, удар по голове можно назвать везеньем. Если хотите, мы быстренько осмотрим дом — не побывал ли он в других комнатах. — Ах, будьте любезны, сделайте одолжение, — пробормотал мистер Фокс. — Так не люблю обременять людей. — Ерунда! — махнул рукой Филипп Миллиган. — Это пара пустяков. Пойдемте, Люк, Молли. Пойдемте, взглянем, что тут делается. — Может, и в подвал заглянете, — слабым голосом произнес мистер Фокс, — просто убедиться, что ваша реликвия в порядке. Вот ключ. После быстрого осмотра дверей и окон первого этажа в гостиную вернулась Риган. — Непонятно, как мог этот тип попасть в дом, — объявила она. — Все окна закрыты, замки на парадной двери в порядке, на задней тоже, я проверила. — Могу спорить, ты повсюду понаоставляла свои отпечатки пальцев, — заметил Том. — Полицейские, когда приедут, будут в восторге — ты испортила им все улики. — Если хочешь знать, я ни до чего не дотрагивалась, — возмутилась Риган. — Что я, полная идиотка? — Когда на вас напали? — обратился Джек к мистеру Фоксу. — Недавно, несколько минут назад? Я хочу сказать, может, грабитель все еще где — то поблизости? Мистер Фокс взглянул на часы на своем тощем запястье. — Как минимум, два часа назад, — сказал он. — Я пришел сюда за своими очками для чтения, — он указал в сторону каминной доски. — И сзади меня кто — то стукнул. Я его вообще не видел, — покачал он головой. — Два часа, — проговорил Лавджой, мрачно хмурясь. — Ах, бедняга — два часа! Он прошагал к окну и выглянул наружу. — Полиция должна быть с минуты на минуту. Они докопаются, в чем тут дело. В дверях появился Филипп Миллиган: — Мистер Фокс, а куда именно в подвале вы положили голову? Старик растерянно посмотрел на него. — Да она прямо на виду лежит — сразу, как ступеньки кончаются, на старом белом шкафчике. Разве ее там нет? Филипп Миллиган нахмурился. — Нет, — мрачно произнес он. — И замок на подвальной двери взломан. — Черт меня подери! — вырвалось у мистера Лавджоя. Филипп Миллиган медленно вошел в комнату. — Что ж, полагаю, теперь мы знаем, за чем охотился грабитель, — гневно проговорил он. — Ему была нужна лошадиная голова, и, похоже, для этого он не брезговал никакими средствами! — Я и не предполагала, что археология может быть таким рискованным делом, — сказала Фрэнки. — Подумать только, грабители врываются в чужой дом, бьют по голове хозяина так, что он падает без памяти… Ну и ну! — Ты же слышала, что говорил Филипп, — добавил Джек. — Есть много беспринципных коллекционеров, которые готовы выложить кучу денег за такую редкость, как эта древняя лошадиная голова. — Хоть бы она подпрыгнула да как тяпнула его зубами! — сверкнула глазами Риган. — Вот было бы здорово — класс! — Жалко, что полицейский не разрешил нам остаться в доме, — вздохнул Том. — Я еще никогда не видел, как работают криминалисты. Это, наверное, ужасно интересно. Четверо друзей сидели на низкой стене, обозначавшей границу между садом паба и пустырем, примыкавшим сзади к флигелю мистера Фокса. Прошло уже полчаса после прибытия полицейских. Сообщив им основные факты, встревоженный хозяин паба отвез мистера Фокса в ближайшую больницу, чтобы там ему, как положено, обработали рану. Филипп Миллиган уехал вместе с полицейскими в участок в Ликфорде, чтобы дать им подробное описание пропавшего предмета. Надо было видеть лица блюстителей закона, когда им растолковали, что именно было похищено. «Простите, сэр, как вы сказали? Мумифицированная ЧТО?!» Люк и Молли куда — то ушли вместе. После того как их выставили из флигеля, четверо ребят сами, как могли, коротали время, перекусывая тем, что купили в магазинчике мисс Тейтум, и рассуждая о неожиданном и неприятном обороте событий. Кто знает, что еще здесь может произойти! — Надеюсь, из — за этого им не придет в голову отменить праздник, — сказала Риган. — Вот будет досада, если отменят! Мне так хотелось посмотреть, как Джека прикончат в его праздничном наряде. — Замечательно! Несчастному старику, можно сказать, голову проломили, а тебя беспокоит лишь то, что тебе не удастся повеселиться, — упрекнул ее Том. — Да отстань ты! — фыркнула Риган. — Вовсе ему голову не проломили. Там всего лишь царапина. Со мной и похуже бывало, когда я падала. Ха, смотрите, что это? Ребята, вы посмотрите! Посмотрите! Вскочив на ноги, она тыкала пальцем в сторону зеленой стены деревьев в стороне от кучки домов. Густой лес казался темным и тенистым даже при полуденном солнце. Фрэнки повернулась, проследив за направлением пальца Риган. Среди деревьев что — то двигалось. Что — то большое, коричневое, на четырех ногах. — Это олень! — воскликнул Том. — Нет, для оленя он слишком большой, — возразила Фрэнки. — Лошадь! — сказал Джек, напрягая зрение, чтобы разглядеть мелькающее в пятнах теней существо. — Или, может быть, пони. Внезапно животное выбежало из чащи деревьев. Это действительно был пони — низкорослый косматый пони не более полутора метров в холке. — Круто! — выдохнула Риган. — Как думаете, он станет есть у меня с руки? Они едят шоколад? Выскочив из тенистой чащобы, пони решительной рысью, то вскидывая, то опуская голову в такт, направился к ребятам. Все четверо уже стояли, следя за его приближением. Пробежав с десяток метров за пределами леса, пони остановился. — Какой красавец! — прошептала Фрэнки, боясь спугнуть его. — Но у него такой дикий вид, будто его в жизни никто не объезжал. Вытянув вперед руку, она осторожно перелезла через стену. — Эй, малыш, иди сюда! — заворковала Фрэнки. — Не бойся, мы тебе ничего плохого не сделаем. — У него ведь должен быть хозяин, правда? — сказал Том. — Наверное, пони сбежал, как вы думаете? Может, нам надо его поймать, Фрэнки? За это иногда вознаграждение дают. __ — Как ты его поймаешь? Он же без уздечки, — заметил Джек. — Может, это что — то вроде мустанга? Знаете, такие дикие лошади, — сказала Риган. — В этих местах? Сомневаюсь, — негромко ответила Фрэнки. — Скорее всего, Том прав, он откуда — то сбежал. В ее голосе опять появились воркующие интонации: — Сюда, малыш, сюда! — поцокала она языком. — Ах, какой красавец! Пони раздул ноздри и фыркнул, ударив передним копытом о землю один раз, другой, третий. Потом тряхнул головой, взмахнув косматой гривой. — Фрэнки, — пробормотал Джек. — Тут что — то не так… — он осекся. На мгновение большие темные глаза пони, казалось, остановились на нем, и даже на таком расстоянии Джек увидел — или ему показалось, что он увидел, — отблеск красного огня, трепещущего в глубине огромных черных бездонных зрачков. Пони еще раз всхрапнул и повернул назад, представив на всеобщее обозрение свои крепкие, покрытые жесткой шерстью ляжки. Взмахнув косматым хвостом, он дернул головой, будто приглашая ребят за собой, и очень неторопливо направился обратно в лес. Словно во сне, сами не понимая, зачем они это делают, друзья двинулись вслед за пони в тенистый полумрак, таившийся под навесом тесно сплетенных ветвей. Словно во сне, сами не понимая, зачем они это делают, друзья двинулись вслед 33 пони в тенистый полумрак…Глава VII КОЛДОВСКОЙ ЛЕС
— Эй! Эй, Джек! Джек! Где ты? — крикнул Том. И огляделся в полной растерянности. Он находился в мире деревьев. Том повертел головой. Даже не видно, где начинается лес. И в то же время… И в то же время он уверен, что сделал всего несколько шагов в глубь чащи. — Что здесь творится? — крикнул Том. — Эй, ребята, вы где? Всего десять секунд назад — он точно знал, что не больше — он шагнул в чащу вместе с Джеком и Фрэнки, с одной стороны, и Риган — с другой. Так куда же они подевались? — Дже — е-ек! Фрэ — э-э — нки! Ри — и-и — га — а-н! Бесконечные ряды молчаливых деревьев заглушали его голос. Он подавил в себе подступающую панику. Это невероятно! Его брат и друзья не могли вот так взять и исчезнуть средь бела дня. Том несколько раз глубоко вздохнул, со страхом ощущая, как кровь тяжело стучит в его жилах. Том медленно повернулся, напряженно вглядываясь в бесконечные ряды деревьев, пытаясь заметить в монотонности стволов и зеленых ветвей хоть какое — то движение, а значит, выход. Единственным очевидным результатом этого было то, что теперь он еще меньше понимал, куда нужно идти назад, а куда — вперед. Вдруг Том замер. Ему почудилось или в самом деле он услышал какие — то звуки? Топот копыт? Шорох кого — то, крадущегося сквозь подлесок? И он опять огляделся вокруг. Лес был так неподвижен, будто состоял не из деревьев, а из могильных камней. Резкие звуки вдруг разорвали настороженную тишину. Том повернулся на каблуках. Откуда ни возьмись вдруг появился пони. Он несся прямо на него, пригнув голову, сверкая глазами. Том отклонился в сторону, и пони, на скаку лишь задев его боком, скользящим ударом все — таки сбил его с ног. Том сгруппировался в клубок, прижав колени к груди, прикрыв голову руками. Прошло несколько секунд, прежде чем он осознал, что в лесу опять воцарилась тишина. Он осторожно глянул из — под руки. Пони исчез. Дрожа всем телом, Том поднялся. Ребра болели после удара пони в бок. И он побежал — спотыкаясь о корни деревьев и кочки сухой травы, прижимая руку к ушибленным ребрам, тяжело дыша, с дико вытаращенными глазами. И только одна мысль стучала в его голове: он должен отсюда выбраться! Риган резко остановилась, подозрительно прищурив глаза. — Эй, что за дела? — пробормотала она себе под нос. Уж не заснула ли она на ходу? И куда запропастился Том? Всего секунду назад он был здесь, рядом, а через мгновение — оп — ля, нету! Тряхнув головой, она откинула назад густые иссиня — черные волосы и оглянулась через плечо. Деревья обступали ее стеной со всех сторон. — Может, я отключилась на пару минут? — вслух произнесла Риган. — Ничего себе! Круто! Мои мозги сыграли со мной шуточку. Вот будет смеху, когда ребятам расскажу, — она опять оглянулась. У нее было чувство, что кто — то или что — то внимательно следит за ней. — Таким штукам можно было бы найти отличное применение, — говорила она, будто беседуя с неким невидимым приятелем, ведя с ним самый обыкновенный разговор в самом обыкновенном месте. — Если бы я умела по своему желанию вычеркивать что — то, я бы смогла пропускать все занудные уроки в школе. Это было бы клево! И все время, говоря это, Риган обшаривала глазами бесконечные ряды стволов деревьев в поисках выхода из леса. Ощущение, что за ней следят, было как рука, давящая между лопаток, как горячее звериное дыхание в затылок. Но кто бы, какое бы неведомое существо ни следило за ней, она не собиралась показывать, что испугалась. Может быть, если оно подумает, что ей наплевать, оно уберется, и тогда она сумеет выбраться отсюда. — Ха — ха! — громко произнесла Риган чуть дрожащим голосом. — Это и, правда, забавно! — Она проглотила большой ком в горле. — Мне просто повезло, что можно так повеселиться. Вдруг она поняла, что не смогла провести наблюдающее за ней существо. — Эй! Том, Джек, Фрэнки! Надеюсь, вам так же весело, как и мне! — крикнула Риган. Казалось, ветви деревьев выхватывали из воздуха ее слова, убивали их и бросали, бесполезные, к ее ногам. — Вот чертовщина! — покрутила она головой. — Что же тут такое творится, в натуре? Риган глубоко вздохнула. — Ладно. Не знаю, кто вы там или что, но вы уже произвели на меня впечатление! — крикнула она. — И обратили на себя внимание. Теперь, может, выйдете и поговорим открыто? Лес затаил дыхание. — Эй, выйди, покажись, а? — крикнула Риган. — А то мне уже ску — у-чно стало! Алло, алло! Риган передает страшилке: это уже совсем скучно! Внезапно громкий топот раздался за ее спиной. Она обернулась. Дикий пони мчался прямо на нее, его копыта, как железные молотки, били в землю, словно силились пробить ее насквозь, губы были вздернуты в злобной усмешке, обнажая желтые зубы, в горящих глазах пылала ярость. Издав крик ужаса, Риган выбросила вперед руки, зная, что через долю секунды одно из этих разящих копыт неотвратимо опустится на ее голову… Тишина. Тишина, если не считать сумасшедший ритм, в котором стучит кровь у нее в висках. Она открыла один глаз. Пони исчез. Дикие глаза, ухмыляющийся оскал, стучащие копыта — все исчезло, будто никогда ничего и не было. Риган отодвинула с лица густые пряди волос. — Что ж, я сама напросилась. Ощущение в ногах было каким — то странным. Листья плясали темными пятнами на фоне неба. Вследующее мгновение она поняла, что сидит на земле среди упавших листьев и сучьев, а деревья плывут у нее перед глазами. Риган дала себе пару минут, чтобы прийти в себя, потом с трудом поднялась на ноги. Сжала губы в решительную линию и, наугад выбрав направление, двинулась сквозь чащу. Джек медлил перед тем, как войти в лес. Он точно не знал, почудился ли ему отблеск пламени в глазах пони или он был на самом деле, но все равно испытывал непонятную тревогу. Он двигался на шаг сзади Фрэнки. Том и Риган шли справа от него. Он видел, как пони нырнул в чащу деревьев, и видел, как он растворился, бесследно исчез — словно след от дыхания на стекле. Это исчезновение животного было настолько удивительным, что Джеку понадобилось несколько секунд, чтобы уразуметь то, что он увидел. Может быть, с ним сыграло шутку странное зеленое освещение под ветвями? Игра теней обманула его? __ Или маскировка? Нет! Ничего похожего. Дикий пони просто перестал существовать за время одного вздоха. Том и Риган вступили в лес. — Том! Не надо! Но было поздно. Том и Риган исчезли. — Нет! — Джек бросился вперед, схватив Фрэнки за руку. Она молча вырывалась, не оборачиваясь и не вскрикивая, упрямо стремясь войти в чащу. Фрэнки пыталась отодрать руку Джека со своего запястья. Он тянул изо всей силы назад, она тащила его вперед, под навес шуршащих, перешептывающихся листьев. И с какой силой она тащила! — Фрэнки! Стой! Не ходи туда! Она была уже в полуметре от леса. Если Джек не отпустит ее, она просто утащит его за собой. — Фрэнки! Наконец она обернулась и посмотрела на Джека. Ее лицо ничего не выражало, глаза были стеклянными и бесцветными, прозрачными, как вода. Кто бы ни смотрел на него сейчас ее глазами, это была не Фрэнки. — Пус — ти ме — ня, — произнесла она медленно низким раскатистым голосом, и хотя губы Фрэнки двигались, казалось, что на самом деле звук идет из — под земли. Потрясенный, Джек чуть не выпустил ее руку. Но все же сумел справиться с собой и приготовиться к последнему решительному усилию. Он охватил свободной рукой ствол дерева и уперся пятками в землю. Ногти девочки царапали его ладонь, но он был готов ко всему. На долю секунды он выпустил Фрэнки, и, когда она устремилась к лесу, он подхватил ее за пояс джинсов и в последний раз дернул изо всех сил. На какое — то мгновение ему показалось, что он не удержал ее. Она тянулась вперед, и ее руки уже исчезли до самых локтей. Но тут силы словно покинули ее, и Джек смог вытащить ее из зарослей. Они вместе повалились в траву, не разбирая, где чьи руки и ноги. Джек крепко охватил Фрэнки руками и с силой прижал к себе. — Джек! — прозвучал голос Фрэнки у него над ухом. — Ты что? Ты что делаешь? Она попыталась вывернуться из его рук. — Джек, ты меня задушишь! — это уже опять был ее голос. Джек немного ослабил хватку и посмотрел Фрэнки в лицо. Ее глаза вновь стали серыми с синеватым морским отливом. Взгляд был вполне осмысленным. Облегченно вздохнув, Джек отпустил девочку. Она села, поправила на себе одежду. Потом посмотрела на него, бессильно распростертого в высокой траве. — Что за дурацкие игры? — напустилась она на него. — Ты мог мне все кости переломать! Крыша поехала? Джек вскочил на ноги. — Нам надо вернуть Тома и Риган! — взволнованно проговорил он. — Они ушли в лес. Я не смог их остановить. — Джек, о чем это ты? Он удивленно уставился на Фрэнки. — А ты не помнишь? — Не помню? Что я должна помнить? — Фрэнки тоже поднялась. — А, нуда — пони. Мы пошли за пони, — она сдвинула брови. — А потом ты схватил меня и потянул назад. Джек подбежал к кромке леса. — Том! Риган! — кричал он в полумрак, бегая туда — сюда вдоль таящих угрозу первых рядов деревьев. Сбитая с толку Фрэнки бегала за ним. — Джек! Может, все — таки объяснишь, что происходит? — Этот пони — он просто исчез, — произнес Джек в смятении. — А потом исчезли Том и Риган. И ты тоже чуть не исчезла, но я тебя удержал. Но только… тогда это была не ты. Он посмотрел на девочку полными ужаса глазами. — Фрэнки, я не знаю, что делать. Не знаю, как вернуть их. Я думаю… Я думаю, они могли пропасть навсегда.Глава VIII ДРЕВНИЕ РИТУАЛЫ
Это не на самом деле. Это не на самом деле, — на бегу твердил Том снова и снова, словно от повторения его слова могли стать правдой. — Это не на самом деле. Деревья толпились вокруг него, как люди в ночном кошмаре, когда они закрывают лица и отворачиваются, услышав твой крик о помощи. Внезапно деревья исчезли. Том испуганно ахнул и повалился на колени. Еще секундой раньше у него перед глазами была сплошная стена леса — а в следующее мгновение он оказался на открытом, поросшем травой пространстве. Знакомые очертания паба «Уикер — Мэн» маячили всего в полусотне метров от него. — Ох, слава богу! Том стоял на четвереньках в высокой ласковой траве, вдыхал свежий воздух и никак не мог надышаться. — Том! Он вскинул голову. К нему бежали Джек и Фрэнки. На их лицах был тот же страх, какой испытывал только что он сам. Том встал. Его слегка качнуло. — Что случилось? — выдохнул Джек, подбежав к нему. — Ничего. Просто я заблудился… и… — Том озадаченно посмотрел на брата. Внезапно он понял, почему Джеку не хотелось говорить о своих странных снах. — Сам не понимаю, что случилось, — признался он. — Я запутался. А где Риган? — Все еще там, в лесу, — ответил Джек. — Как ты выбрался? — Я побежал. — Ты там кого — нибудь встретил? — спросил Джек. — Там был тот пони, — ответил Том. И потер ноющие ребра. — Он сбил меня. Какой — то ненормальный. — Или, может быть, перепуганный насмерть, — предположила Фрэнки. — Надо попытаться отыскать его. — Нет, я больше в лес не пойду, — сказал Том, глядя на обманчиво благостную зеленую стену леса. — Почему это? — посмотрела на него Фрэнки. И тут тишину разорвал пронзительный крик: — Йа — а-ху — у-у! Головы всех четверых повернулись в ту сторону, откуда он донесся. Метрах в тридцати от себя у кромки леса ребята увидели Риган. Голося во все горло, она подпрыгивала вверх, победно выбрасывая кулаки. — А я вырвалась! Вырвалась! Поганый лес, чтоб ты исчез! — выкрикивала она. Потом Риган помахала друзьям и помчалась к ним, подпрыгивая через каждые несколько шагов и издавая пронзительные победные вопли. — Ребята, вы не поверите, что со мной только что случилось! — выпалила она. — Этот лес, он заколдован! Там нечистая сила, ей — богу! Это ужас что такое! И, задыхаясь, Риган сбивчиво рассказала о том, как необъяснимым образом лес тянулся без конца в обе стороны, и о своей стычке с таинственным пони. — И тогда, ребята, я подумала, что мне крышка! — призналась она. — Но через пару минут, гляжу, я уже опять в реальном мире. Слушайте, если вас интересует мое мнение, я думаю, эта лошадь, она как бы призрак лошади. — Риган перешла на зловещий шепот. — А этот лес — вход в другое измерение. — Но пони был настоящий, — округлила глаза Фрэнки. — Я его видела. — А я видел, как он исчез, — спокойно заметил Джек. — Не знаю, как насчет других измерений, но что — то странное здесь точно происходит. — Может, рассказать кому — нибудь? — спросила Риган. — Подумают, что мы чокнутые, — отверг эту мысль Том. — Вовсе нет, если такое случалось здесь не только с. нами, — возразила Риган и покосилась на стоящие стеной деревья. — Может, кому — то из нас надо вернуться туда и все выяснить? — Только не я! — заявил Том. — И не я, — подхватил Джек. — Хотя, думаю, Риган права — мы должны попытаться выяснить, есть ли в здешних местах легенды об этом лесе. — Говорю вам прямо и открыто — в привидения я не верю, — объявила Фрэнки. — И, уж конечно, не верю в другие измерения! — Отлично! Вот ты и иди. Приятно было познакомиться, — сказал Том. — И пойду! — решительно заявила Фрэнки. — Не надо, не ходи! — выкрикнул Джек. — Я бы не пошла, — покачала головой Рич 80 у ган. — Эта лошадь чуть мне башку не снесла. Джек прав — нам надо выяснить, случались здесь еще с кем — нибудь такие чудеса? — Я бы не стал ничего выяснять. Я бы лучше забыл обо всем этом, — тихо проговорил Том. Риган встала перед ним, уперев руки в бока. — Ну, знаешь, такие слабаки, как ты… — Возможно, Том прав, — поддержал брата Джек. — Знаете, я думаю, нам нужно пока отсюда уехать. Хотя бы чтоб привести в порядок свои мозги, — он повернулся к Риган. — Это не так уж забавно, понимаешь? Когда я старался помешать Фрэнки войти в лес, что — то другое смотрело на меня ее глазами. Не знаю, что это было, но что — то очень древнее и… — его голос понизился до чуть слышного шепота, — очень опасное. Риган открыла было рот, но закрыла его, так ничего и не сказав. Потом вопросительно посмотрела на Фрэнки. — Не знаю, что и думать, — покачала головой та. — Пока мы тут толкуем, может, отойдем подальше от этого места? — предложил Том, с опаской посматривая на шелестящий лес. В оливковом полумраке, казалось, прятались тысячи глаз. — Да, — кивнул Джек. — И я знаю, что нам надо делать. Сядем на следующий автобус, уедем в город и покопаемся в библиотеке. Фрэнки, список книг, который Дэррил дал нам для доклада, у тебя? — Вот здесь, — похлопала Фрэнки по заднему __ карману джинсов. — Я согласна с Джеком, давайте поедем и проведем небольшое научное исследование. — Надеюсь, мы что — нибудь раскопаем о местных лесах с привидениями, — сказала Риган, когда они направились к автобусной остановке. — И о местных лошадях — призраках тоже. — Надеюсь, что нет, — еле слышно пробормотал Том. Городская библиотека Ликфорда размещалась в нескладном старом доме из красного кирпича, когда — то выстроенном под школу. Миссис Кристмас на работе не было, но помощник библиотекаря провел ребят в комнату, где хранились научные книги. Здесь им удалось отыскать семь книг из списка Дэррила. Одни были большими, удобными для чтения, со множеством иллюстраций, другие — компактными и толстыми, заполненными пугающе мелким шрифтом. Ребята разложили их на длинном столе красного дерева и попытались в них разобраться. Фрэнки выдернула из своего блокнота несколько страниц, чтобы можно было по ходу дела выписывать полезные сведения. — Я кое — что нашел, — объявил Том через несколько минут. — «Иногда в майские празднества включались так называемые «рогатые пляски», когда люди наряжались в шкуры животных, надевали на головы оленьи или козлиные рога и с плясками ходили по улицам. Считалось, что это помогает в охоте». — Вау! А я вот что нашла! — через несколько минут раздался голос Риган. — Оказывается, есть традиция под названием «бить границы». В наше время это происходит так: люди ходят вокруг деревни или города и колотят палками по специальным камням или деревьям. Но в старые времена, — она с усмешкой посмотрела на Тома, — вместо этого из домов выволакивали деревенских мальчишек и колотили их. По — моему, вполне разумная традиция. Я считаю, нам надо ее возродить. А ты как считаешь, Том? — Я так не считаю, — бросил Том. — Но я только что нашел подходящую роль для тебя — роль дурака. Это в старину так шутов называли. Надо только вырядиться в дурацкий костюм и носиться с идиотским видом по деревне с шариком, привязанным к палке. Как думаешь, у тебя получится? — с такой же ехидной усмешкой спросил он. — Не знаю, — дернула плечом Риган. — Может быть, если ты мне дашь совет, как нужно вести себя, чтобы выглядеть полной идиоткой. — Эй, вы оба, перестаньте, — сказал Джек. — Никого вы не обманете, все равно всем известно, что вы друг другу нравитесь. — Что — о-о? — хором возмущенно воскликнули Том и Риган. — Я кое — что нашла о Майской королеве, — сказала Фрэнки. — Она должна быть в краснобелом наряде с гирляндами цветов. Она возглавляет праздничную процессию по улицам деревни и сидит у подножия майского шеста, пока продолжаются танцы. — А в Бодин Саммерли есть майский шест? — осведомился Джек. — Возможно, его специально поставят, — сказал Том. — Или у них празднуют по — другому, — предположила Риган. — Судя по этой книжке, существует куча всяких способов праздновать Белтейн. Кое — где, например, скатывают горящие колеса с холма. В других местах нужно перевернуть огромный камень. — Зачем? — удивился Том. — Спроси чего попроще, — пожала плечами Риган. — В одной деревне даже скатывают с холма большущий сыр, и деревенские мальчишки должны его поймать. — Она перевела взгляд с Тома на Джека и Фрэнки: — Кто вас, англичан, разберет. — И есть только одно общее для всех — обязательно разжигают костры, — сказала Фрэнки. — В некоторых местах получаются целые вереницы костров на вершинах ближайших холмов в округе. Должно быть, смотрится потрясающе, когда солнце заходит, — вдруг она вскинула голову: — Джек? Что с тобой? Тебе плохо? Пока Фрэнки говорила о цепочке костров на вершинах холмов, ужасное видение черной волной захлестнуло сознание Джека. — Нет, все нормально, — сказал он, глубоко вздохнув и силясь улыбнуться. — Голова заболела — от мелкого, шрифта, наверное. Я, пожалуй, пойду прогуляюсь, мозги проветрю. Том озабоченно посмотрел на него. — Знаешь, что тебе надо сделать, если ты устал от чтения? — сказала Риган. — Поезжай в Бодин Саммерли и узнай, как там дела с праздником. Мы смотались оттуда, ни с кем не поговорив. Надо выяснить, что именно они хотят, чтобы мы делали, и когда. — Еше можешь спросить, как здоровье мистера Фокса, — добавила Фрэнки. — И поговорить с Филиппом Миллиганом. И еще ты бы мог… — она замолчала, словно осторожно взвешивая свои слова. — …ты мог бы уточнить кое — что, понимаешь? Джек понял. «Извините, а нет ли здесь поблизости лесов с нечистой силой и пони — призраками? Почему я спрашиваю? Да так, просто в голову пришло…» Джеку не слишком понравилась идея возвратиться в Бодин Саммерли. Но в голове промелькнуло любимое выражение мамы: «Волков бояться — в лес не ходить». — Ладно, — поднялся он. — Нам действительно нужно выяснить, что там происходит. Том, ты со мной? Том не поднял головы. — Гм — м… нет… я, пожалуй, еще здесь поработаю. — Ну — ну. Тогда пока, увидимся, — Джек мимоходом улыбнулся девочкам. — Я вам позвоню, чтоб вы знали, что происходит. С этими словами он ушел. Том казнил себя, что отпустил брата одного, но в тот момент он был не в силах пойти с ним. Он поедет с Джеком завтра. Да, завтра уже будет можно. Воспоминания к этому времени уже немного потускнеют. Том поднял глаза, готовясь встретить укоризненные взгляды Риган и Фрэнки. Но девчонки погрузились в чтение. — Вот, пожалуйста, — обрадованно объявила Риган. — Джек — в-Зелени. Она разгладила ладонью страничку и начала читать: — «Джек — в-Зелени — это главная фигура во многих празднованиях Белтейна. Избранного на эту роль человека полностью помещают в сплетенный из лозы колоколообразный каркас, увитый ветками, листьями и цветами. Его проводят по всей деревне в сопровождении музыки и пения, а в конце церемонии относят к костру и символически сжигают», — Риган посмотрела на сидевшего напротив Тома. — Надо будет посоветовать твоему брату под одеть лучшее асбестовое белье. Там будет такое веселье!Глава IX ОПЯТЬ ПРИЗРАК ПОНИ
В тот же день ближе к вечеру Том сидел в общей с братом комнате, погрузившись в хитро — умную компьютерную игру, когда Джек вернулся из Бодин Саммерли. Том внимательно смотрел на шахматную доску на экране. Ему надо было расположить восемь ферзей так, чтобы не было пересечений ни вверх — вниз, ни по диагонали. Та еще головоломка. Когда Джек вошел, Том крутанулся к нему на стуле. — Ну как съездил? Том чувствовал себя уже гораздо увереннее. Зловещий лес постепенно выпускал его из своих лап, и уже начинало казаться, что все дело было в игре света и тени или он просто чипсов объелся, вот ему и мерещилась всякая чертовщина. Джек бросился на кровать. Голова все еще гудела, будто в ней перекатывался отдаленный гром. — Когда я приехал туда, мистер Миллиган уже сложил вещички и отбыл, — сообщил Джек, уткнувшись лицом в скрещенные руки, — темнота успокаивала. — Они вернутся не раньше вторника — так сказал мистер Лавджой. — Что слышно о лошадиной голове? Джек пожал плечами. — Мистер Лавджой ничего не знает. А с мистером Фоксом порядок. В больнице его обследовали и уже отпустили. — Значит… — произнес Том осторожно, — там… все… в порядке? Ничего… ничего не случилось? — Нет, ничего. Да, раз уж тебе так не терпится об этом узнать, я спрашивал мистера Лавджоя о местных легендах и прочих делах, — Джек улыбнулся. — Он мне мозги пудрил целый час, пока мне не удалось от него смыться. Если ему верить, выходит, что во всем мире нет другого такого места, настолько кишащего нечистой силой. Призраки — монахи, призраки — монахини, призраки — собаки, призраки — кошки. Призраки без голов. Призраки с головами. Дама — призрак, которая играет на арфе каждую Пасху, и призрак — звонарь, который звонит в призрачные колокола призрачной церкви всякий раз, когда деревне угрожает опасность. Том засмеялся. — А как насчет призрака хозяина паба? — Кстати, да, забыл сказать, — Джек покачал головой. — Единственное, о чем он не упомянул, это о призрачном лесе и пони — призраке. Лицо Тома посерьезнело. — Тогда что, по — твоему, это было? Что там произошло тогда? — Я так и не понял, — сказал Джек. — И знаю не больше твоего. — Массовая галлюцинация? — Почему бы и нет! Несколько мгновений братья молча смотрели друг на друга, обоим очень хотелось верить, что ничего по — настоящему опасного не произошло. Джека страшило приближение ночи. Пугающие видения затаились где — то за гранью сознания, дожидаясь темноты, чтобы выплыть опять. — А какая программа праздника? — спросил Том. — Я сказал, что мы придем туда завтра часов в двенадцать. Так у нас будет достаточно времени, чтобы узнать, чего они от нас ждут в понедельник. — Ты, значит, все еще не передумал? Легкая усмешка промелькнула на лице Джека. — А у меня что, есть выбор? Ты представляешь, что скажут Фрэнки и Риган, если я сейчас отступлю? — Он встал и потянулся. — Ничего, все обойдется. Там будут толпы народу. Никаких кошмаров не может произойти на глазах у целой толпы. Он отогнал от себя тревожные мысли. — Пойду приму душ. Том вернулся к своей компьютерной головоломке. Джек прав, что может случиться среди огромной толпы веселящихся людей? Было воскресенье, тридцатое апреля, канун Белтейна. Еще утром Джек позвонил Риган, чтобы сообщить ей о планах на вторую половину дня. Они все должны встретиться на автобусной станции ровно в двенадцать. Облокотившись о подоконник, Риган смотрела на широкие газоны и клумбы, на фигурно подстриженные кусты живой изгороди своего нового дома. Семейство Вандерлинден снимало огромный, с гулким эхом в пустых комнатах дом в самом элитном районе Ликфорда. Риган никогда не могла понять, почему ее родители решили, что им нужно столько места, — ведь они почти никогда не бывали дома! В открытую дверь своей спальни она слышала скрипучий гнусавый голос Дженни Сент — Клер, ведущей бесконечные разговоры по телефону. Дженни была новой прислугой, привезенной из Америки, чтобы присматривать за Риган — будто бы Риган нуждалась в присмотре! Больше всего на свете Дженни обожала есть, смотреть по телевизору ток — шоу и долго разговаривать по телефону со своим парнем из Лос — Анджелеса. Поэтому чаще всего Риган была предоставлена сама себе, что ее устраивало как нельзя лучше. Хнычущий голос Дженни молотком стучал в голове у ее подопечной. Риган встала. — Хватит! Я ушла. Я уже история, — взорвалась она и, схватив свою куртку, направилась к выходу. Она прошагала мимо Дженни, лишь презрительно дернув бровью. — …но все равно, она мне, как бы, отвали отсюда, а я ей, как бы, извини — подвинься, да ты что, она — страшнее не бывает… Эй, погоди минутку, Брэд… Риган! Ты куда? — Туда. — А? Куда «туда»? — На Северный полюс! — Да? Очень смешно, Риган! Ты только, смотри, не… Риган хлопнула входной дверью. Она вышла из дома, еще не решив, что будет делать и куда пойдет — лишь бы подальше от этого голоса. Но как только она оказалась на воздухе, идея сама пришла ей в голову. «Зачем ждать до полудня? Поеду — ка я в Бодин Саммерли прямо сейчас. Может, захвачу еще привидений, пока их другие не спугнули» Риган посмотрела на ярко — синее весеннее небо. И решила: «Черт с ним, с автобусом, поеду на велике». Уже целую вечность ей не удавалось толком покататься на велосипеде, и мысль об освежающем загородном ветре в лицо показалась ей очень заманчивой. Сорок минут спустя Риган была почти у цели, катила, не нажимая на педали, вниз по полого идущему под уклон прямому шоссе. Волосы развевались сзади черным знаменем, ярко — голубые глаза щурились от потока воздуха в лицо, а немного великоватый рот был растянут в улыбке до ушей, внушая опасение, что уголки губ встретятся на затылке. Здорово! Просто потрясающе! Вся серая лента шоссе впереди была пуста. Казалось, на десять километров в обе стороны нет больше ни одного живого существа. И тут Риган увидела… Она резко затормозила и, проскользив немного, остановилась. Вдоль дороги непрерывно тянулись живые изгороди, но в узком зазоре между покрытыми молодой весенней зеленью кустами девочка заметила маленького коренастого рыжего пони, скачущего вровень с ней по полю. Как будто он тайком преследует ее, прячась за живой изгородью. Бросив велосипед на обочину шоссе, Риган подбежала к просвету в изгороди. Выглянула в поле, обрамленное темно — зелеными деревьями и кустами. Никакого пони там не было. — Эй, что за дела? — Ее брови сошлись на переносице. Спрятаться ему было некуда. Воображение. Воображение, только и всего. Риган усмехнулась собственному легковерию и пошла обратно к велосипеду. Он лежал, придавив несколько придорожных цветочков, рассыпав их мелкие белые лепестки. Поднимая велосипед, Риган обратила внимание на нечто очень странное на земле — там, куда она его положила. На клочке земли, не заросшем травой, несколько лепестков лежали так, что из них складывалось очертание лошади. Бегущей лошади. Риган наклонилась над ними, ошеломленная сверхъестественным зрелищем. Солнце, как дыхание животного, обжигало ее затылок. Воздух сделался убийственно неподвижным. Внезапно мимо с рычанием пронесся автомобиль. Потоком воздуха лепестки взметнуло вверх, и рисунок распался, будто его и не было. Риган встряхнулась, как мокрая собака. Не позволяя себе остановиться хоть на мгновение и подумать, она вскочила на велосипед и упрямо продолжила свой путь в Бодин Саммерли. Снова и снова заполняя голову простыми словами любимой песенки… Снова, снова и снова. В крошечном уголке сознания жила уверенность, что если она позволит себе задуматься о только что происшедшем, то, вероятно, гут же развернет велосипед на сто восемьдесят градусов и не остановится, пока не окажется дома, в своей спальне, для большей безопасности забившись под кровать. На всех парусах Риган въехала в деревню, радуясь кучкам людей, машинам и приветливым магазинчикам, живописной обычности всего этого. Несколько человек собрались вокруг высокой стремянки, вывешивая красные и желтые флаги. Многие окна уже были украшены красно — желтыми флажками и лентами. Риган устремилась к стоянке возле паба «Уикер — Мэн». Его грубые черные двери были все еще закрыты, но она заметила тусклые розоватые огоньки в окнах. Вывеска паба поскрипывала на ветру. Прищурившись, Риган оглянулась. Ветра — то никакого нет. Воздух теплый и неподвижный. Ни ветка, ни листок не шелохнутся. Нарисованный плетеный гигант взирает на нее сверху вниз, а в его теле барахтаются несчастные человечки с открытыми в беззвучных криках ужаса ртами и простертыми в мольбе о помощи руками. Будто желая доказать, что все случившееся вовсе не обескуражило ее, девочка прислонила велосипед к столбу, на котором висела вывеска, и с беззаботным видом направилась к раскопкам за пабом. На ходу она бросила быстрый взгляд на стоявший в удалении лес. Он висел над землей, как густой зеленый туман. Риган судорожно сглотнула и отвела глаза. Яма была накрыта брезентом и огорожена красно — белой лентой. Брезент, закрепленный по углам деревянными колышками, вбитыми в землю, провис внутрь ямы. Джек говорил, что Филиппа Миллигана здесь не будет. Но это же не означает, что нельзя подойти посмотреть. Сбоку высился холмик вынутого грунта. Лестница лежала на земле вдоль стены паба. Присев на корточки, Риган подняла край брезента. Он оказался тяжелым. Чувствуя себя немного виноватой, хоть и не зная, почему, она огляделась. Вроде бы им никто не говорил, что раскоп — это запретная зона. Она подняла брезентовый навес себе на плечи и протиснулась под него. В пещере, образованной брезентом и землей по бокам ямы, воздух был тяжелым и прозрачно — зеленоватым, будто долгие годы томился в запечатанной зеленой бутылке. Затхлый воздух, наполненный дыханием монстров, зловонным и отвратительным. Риган бросилось в глаза что — то мерцающее и светящееся возле округлого края колодца. Стекло? Блестящие осколки кремня, которые, может быть, окрасились в зелень сгустившимся светом? Она подползла поближе. Крапинки и осколки каких — то зеленых камней были вдавлены в комья земли у самого края чернеющей ямы. Камешки образовали очертания зеленой бегущей лошади. Риган ахнула. Зловонный воздух заполнил ее легкие, заставив закашляться. Тут она заметила, как что — то мелькнуло у нее между ладоней. Что — то темное, бесформенное, как дьявольский сгусток живой слизи, внезапно бросилось ей в лицо. Она ощутила скользкий шлепок на щеке. И, вскрикнув, вскинула руку к лицу. Вторая ее рука скользнула по сырой земле. Риган еще успела, ужаснувшись, взглянуть вниз, в зияющее жерло колодца, прежде чем, потеряв опору, полетела в темноту.Глава X РИГАН И ЖАБА
— Джек, на тебе лица нет! В глазах Фрэнки была тревога, когда она быстрым шагом подошла к остановке, где ее уже поджидали друзья. — Спасибо, — усмехнулся Джек. — Это как раз то, что мне необходимо было услышать. — Ой, извини. Я просто… — Фрэнки изучающе посмотрела на него. — У тебя вид такой, будто ты неделю не спал. Из — за угла появился Том. Чтобы скоротать время, он изучал карту пригородных маршрутов. Все утро Джек был молчалив и озабочен, и Тому эта необычная угрюмость брата уже начала немного надоедать. — Автобус через пять минут, — объявил Том. — Привет! — Он посмотрел на Фрэнки. — Хочешь попытаться развеселить этого несчастного? Он сегодня весь день как в воду опущенный ходит. А когда начинаешь ему что — то говорить, готов на тебя кинуться и живым слопать. — А вы хотите, чтобы я от радости колесом ходил? Сейчас, только шнурки поглажу, — буркнул Джек. — Вот видишь. — Том многозначительно посмотрел на Фрэнки. — Ты, может, плохо спал сегодня? — спросила та. — Нет! Джек не стал говорить, что большую часть этой ночи он вообще не спал — специально не давал себе заснуть, потому что только так он мог отогнать от себя ужасные сновидения. А те короткие и прерывистые минуты, которые он уступал сну, были заполнены гнетущей черной опасностью и красными языками огня. — На случай, когда мне не спится, у меня есть одно специальное упражнение. Начинать надо с самой удаленной точки тела, так? Я говорю: «Нога! Нога, ты меня слышишь? Нога, тебе хочется спать. Тебе очень хочется спать». Потом поднимаюсь выше и выше и делаю то же самое. — Фрэнки улыбнулась, с надеждой глядя на Джека. — И что, получается? — спросил Том. — Не — а, — засмеялась Фрэнки. — Зато время быстрее проходит. Джек улыбнулся. — Она сама виновата, раз не может прийти вовремя, — сказал Том, когда они втроем сошли с автобуса в Бодин Саммерли. Он говорил о Риган. Они не стали ее дожидаться — следующий автобус был только через час. Решили, что она потом их догонит. — Ты уже это говорил, — заметила Фрэнки, оглядываясь вокруг. — Смотрите, кто — то здорово потрудился! Главная улица деревни совершенно преобразилась. Красные и желтые флаги и ленты висели буквально на каждом доме, гирлянды красных и желтых лампочек пересекали улицу, чередуясь с цепочками треугольных красных и желтых флажков. Даже мрачная вывеска паба получила свою долю ярких украшений, а сам столб был увит красной и желтой лентами так, что выглядел гигантской леденцовой палочкой. Кто — то проверял систему громкоговорителей — над деревней звучали какие — то завывания, отдаленно напоминавшие музыку. — Мистер Лавджой сказал, мы с ним встречаемся в церковном зале. Это туда, — махнул рукой Джек. Он повел друзей от паба к боковой улице за рядом центральных магазинчиков. Но вдруг остановился. Какое странное ощущение. Как будто в голове промелькнуло что — то, на мгновение заявив о себе, и вновь ушло за пределы сознания. Он оглянулся и посмотрел на противоположную сторону улицы. — Ты что? — спросил Том. — Не знаю, — проговорил Джек и сделал несколько нерешительных шагов в ту сторону, откуда они пришли. — Что — то… — Ты опять плохо себя почувствовал? — забеспокоилась Фрэнки. — Может, тебе воды принести? Хочешь посидеть? — Нет — нет. Дело совсем не в этом. Джек почувствовал, что его тянет на другую сторону шоссе. Он подождал, когда в потоке машин появится просвет, и перешел дорогу. Том и Фрэнки переглянулись. Том пожал плечами. — С ним так иногда бывает, — сказал он. Они пошли вслед за Джеком. Вдруг он засмеялся и указал на что — то рукой. — Она уже здесь! Джек указывал на велосипед Риган. Кто — то переставил его от столба к стене. Но когда Джек приблизился к велосипеду, холодная темнота просочилась в его сознание. Что — то было не так. В этот момент рев из громкоговорителей на короткое время прекратился, и Джек уловил далекие приглушенные крики. — Риган! Он бросился на задний двор паба. Музыка взревела опять, заглушая крики. Вырвав из земли ближайший колышек, Джек сдернул брезент с ямы. — Ну, наконец — то! — послышался сорванный голос Риган. — Что делать человеку, чтобы его спасли — телеграфировать премьер — министру? Подбежали Фрэнки и Том. Фрэнки осторожно подобралась к скошенному краю ямы. Сердитое, перепачканное лицо Риган смотрело на нее из черной глубины. Она стояла по щиколотку в черной грязи, измазанная, растрепанная и злая, как сто чертей. — Ты в порядке? — крикнула Фрэнки. Колодец был не менее четырех метров глубиной. — Ничего поумнее спросить не придумала? — обрушилась на нее Риган. — Я тут охрипла, пока звала на помощь. Никто меня не слышал из — за этого шума! Ну, доберусь я до болвана, который устроил эту музыку! В яму заглянул Том. — Как тебя угораздило туда попасть? — спросил он. Риган ударила себя кулаками по коленкам. — Сама не знаю, Том. Может, упала, как ты думаешь? — Руки — ноги в норме? Ничего не болит? — засмеявшись, спросил Джек. — Конечно, болит — все болит, — возмущенно крикнула Риган. — Я же упала в очень глубокую яму! Джек посмотрел на Фрэнки. — Она в порядке, — сказал он. — Она не стала бы так кипятиться, если бы и вправду серьезно пострадала. — Эй, вы! — завопила Риган. — Это что, соревнование по заглядыванию в яму? Кто — нибудь собирается меня отсюда вытаскивать? — Ничего не поделаешь, надо ее спасать. Вон лестница лежит, — показал рукой Том. Втроем ребята притащили длинную тяжелую лестницу к жерлу колодца. — Смотрите, ее не заденьте! — крикнула Фрэнки, когда они начали спускать лестницу. — Эй, осторожнее! — послышался голос Риган из глубины. Конец лестницы, покачиваясь, появился на фоне голубого кружка неба. Риган потянулась, чтобы отвести его от себя. Лестница раскачивалась, несмотря на старания Тома и Джека удержать ее. Край лестницы ударился в стену колодца над самой головой Риган и застрял в земле, не дойдя пары метров до дна. — Замечательно, — проворчала Риган и, подпрыгнув, ухватилась за нижнюю ступеньку. Лестница не выдержала, и ее конец сорвался. Риган услышала глухой стук падающих комьев. Лестница проломила внутреннюю обшивку колодца, оставив в ней неровную черную дыру. Странный запах распространился вокруг — застоявшийся сладковатый запах старого пива. Конец лестницы с шумом уткнулся в дно колодца, Риган быстро полезла по ней наверх, в своем стремлении поскорее выбраться из колодца не обратив внимания на образовавшуюся дыру. Через несколько мгновений она была на поверхности. Фрэнки осторожно подобралась к скошенному краю ямы. Сердитое, перепачканное лицо Гиган смотрело на нее из черной глубины.— Спасибо, парни, — сказала она, глядя на удивленные лица друзей. — Я уж думала, что останусь там на всю жизнь. Должна вам сказать: со мной сегодня происходили какие — то совершенно невероятные вещи.
Все четверо сидели на скамейке сзади паба, и Риган рассказывала о своих приключениях. Веселые мелодии гремели из динамиков на всю деревню. Тот, кто отвечал в ней за громкоговорители, судя по всему, был все еще не удовлетворен качеством их работы. — Как я шею себе не свернула, сама не знаю, — закончила Риган. — Наверное, потому что там на дне сыро, как в болоте. Она подергала себя за перепачканный грязью рукав. Конечно, ей помогло то, что стенки ямы уходили вниз под углом. Колодец напоминал по форме рожок мороженого, срезанный с одной стороны задней стеной паба. То есть Риган не стоило даже и пытаться выбраться из него самой, но широкая горловина дала ей возможность цепляться, барахтаться и в результате съехать по стенке и приземлиться на ноги. На ноги в доходящую до щиколоток жидкую грязь. Джек встал и подошел к колодцу. Потом, присев на корточки, стал искать признаки лошади из зеленых камешков. Глубокие борозды и канавки после падения Риган просматривались хорошо. Но рисунка из камешков не было и в помине. Джек побольше отдернул брезент. Толстая коричневая жаба несколько секунд тупо моргала глазами от неожиданно яркого света, потом заползла обратно в укрытие. Джек улыбнулся. Хотя бы часть рассказа Риган получила разумное объяснение. Обалдевшая жаба, должно быть, прыгнула ей в лицо, когда девочка забралась под брезент. Вот это и был тот самый ком прыгающей слизи. И вот как получилось, что она упала. — Ладно, это я принимаю, — кивнула Риган, когда Джек рассказал ей о жабе. — Но как насчет всех этих лошадей? — Это был пони, — поправил Том. — Пони — не пони, какая разница! — отмахнулась Риган. — То, что на нас свалилось здесь, ребята, это какая — то лошадь — призрак. Вчера мы все ее видели, и когда мы пошли за ней в лес, то оказались будто в какой — то стране ужасов. Это раз, — Риган стала загибать пальцы. — Она бежала за мной сегодня, и я видела кучку лепестков, сложившуюся в форме лошади, — это два. И прямо здесь я видела ее, сложенную из зеленых камешков, — три. Мне наплевать, ребята, что сейчас этого рисунка больше нет. Я — то его видела. И я еще не сошла с ума! — По — моему, Риган права, — сказал Джек. — И, несмотря на все прочее, она все — таки не из тех, кто видит то, чего нет. — Извините! — возмущенно прервала его Риган. — Ты на что это намекаешь — «несмотря на все прочее»? — Ты всерьез думаешь, что пони, которого мы видели вчера, это что — то вроде призрака? — спросила Фрэнки. — Всерьез? Джек посмотрел на нее. — А что, у тебя есть другая версия? — Ты имеешь в виду, кроме той, что Риган слегка чокнулась? — пошутил Том. Риган свирепо глянула на него. — Хочешь узнать, как там, на дне этой ямы, Том? Щас узнаешь — головой вниз! — Он тебя поддразнивает, — сказал Джек. — Вчера мы все видели этого пони, не только ты. Он замолчал, собираясь с мыслями. — Дело в том, — произнес он медленно, — что, кажется, у меня есть объяснение тому, что здесь происходит. — Хорошо, давайте послушаем, — сказала Фрэнки. Джек смущенно посмотрел на нее. — Вряд ли оно тебе понравится. — Посмотрим. — Я думаю, это как — то связано вот с этим, — Джек ткнул в сторону черного провала древнего колодца. — Возможно, Филипп Миллиган потревожил что — то такое, что нужно было оставить в покое. Когда он закончил фразу, оглушительная музыка вдруг стихла. И жуткая тишина опустилась деревню. Напряжение нарушил голос Тома. Он прозвучал слабо и отстраненно: — Что — то мне расхотелось здесь оставаться. Не нравится мне все это.
Глава XI ЭЛИКСИР ЭДГАРА ЛАВДЖОЯ
Так — так — так! — жизнерадостный громогласный бас мистера Лавджоя врезался в тяжелую душную тишину. Хозяин паба быстро шел к ребятам по саду, улыбаясь, как добродушно настроенный орангутан. — Вот, значит, где мы все! Ну, и я наконец — то смог выйти на воздух, когда Саймонс перестал терзать наши уши этим адским грохотом. — Толстяк потер мясистые ладони. — Все, значит, бодрые и энергичные и горят желанием… желанием… — Он уставился на грязную одежду Риган. — Моя дорогая юная леди, чем это вы занимались, позвольте спросить? — Занималась вольной борьбой без правил на жидко — грязевом ринге, — нараспев произнесла Риган. — Она упала в колодец, — пояснил Том. Брови мистера Лавджоя подскочили вверх. — Но это же так опасно! — Я знаю, — сказала Риган. — Ты могла себе руки — ноги переломать. — Я знаю, — повторила Риган сквозь зубы. — Тебе следует быть осторожнее, моя милая. Если бы… — Дело в том, — перебил толстяка Джек, — что последнее время с нами происходят какие — то странные вещи, — он посмотрел на друзей. — Со всеми нами. — В самом деле? Тогда расскажи скорее. Обожаю истории о странных вещах, — оживился мистер Лавджой. При поддержке друзей Джек сбивчиво рассказал ему о событиях последних двух дней. И чем дальше он углублялся в своем повествовании, тем глупее все это казалось Фрэнки. Теперь мистер Лавджой решит, что они — компания истеричных идиотов! К счастью, Джек воздержался излагать свою теорию насчет того, что появление пони связано с этой мумифицированной головой, которую откопали в колодце. Эта версия была слишком экстравагантной, чтобы пытаться объяснить ее взрослому. Фрэнки подняла глаза и посмотрела мистеру Лавджою в краснощекое лицо. — Мы все сумасшедшие, да? — смущенно улыбнулась она. — Я по — прежнему считаю, что мы должны просто забыть обо всем этом и ехать домой, — сказал Том. — У меня от этого места мурашки по коже. Мистер Лавджой задумчиво взглянул на негр. — Что вам сейчас пойдет на пользу, так это каждому по стакану фирменного целебного на__ питка мистера Эдгара Лавджоя, — медленно проговорил он. — Мой эликсир вернет вашим щекам румянец. Не двигайтесь, — он поднял руку. — Я мигом. Вы увидите, мир вам покажется совсем другим уже после первого глотка моего целебного настоя трав. Напиток был желтовато — розового цвета с ароматом персиков. — Выпейте залпом! — сказал мистер Лавджой. — Все до капли. — Какой — то он пенистый, — заметила Риган, облизнув губы и поставив пустой стакан на поднос. — Сладкий и пенистый, как… как сахарная вата. Широко раскрытыми глазами она смотрела на друзей. На мгновение их лица расплылись, как бы оказавшись не в фокусе. — О чем это мы говорили? — спросил Джек. У него было такое ощущение, будто он только что проснулся, незаметно для себя задремав под палящим солнцем. — Мы все собирались прогуляться в церковный зал, — напомнил мистер Лавджой. — Там столько еще надо сделать. Бодрым шагом — вперед! — Да, — рассеянно произнесла Фрэнки. — Да, кажется, собирались. У Тома было такое ощущение, будто что — то важное только что нырнуло в глубину его сознания. Оставшиеся круги от чего — то забытого разошлись и сгладились. Оно исчезло. Что бы это ни __ было, оно исчезло. Сейчас они пойдут в церковный зал. Да, именно так — в церковный зал. Вход в зал утопал в красно — желтых украшениях, большой, написанный от руки плакат гласил: «Майский праздник. Ярмарка поделок и буфет. Приглашаются все». Длинный зал напоминал жужжащий улей. В нем были установлены лотки, и люди деловито толпились возле них. В одном углу оркестр репетировал, сильно фальшивя, «Танец цветов». Рядом группу детей в зеленых туниках обучали простым танцевальным движениям. Мистер Лавджой провел четверых ребят через толчею к небольшой лестнице на сцену, занимавшую часть зала. Несколько человек трудились над составлением цветочных гирлянд и венков. Какой — то толстяк помогал ребятам постарше сооружать странную, напоминающую лодку конструкцию метра два длиной. Сейчас ее обшивали черной тканью. Из — за кулис появилась мисс Тейтум. Она улыбнулась. — Вы здесь? Прекрасно! — воскликнула она. — Тогда, Фрэнки, нам надо поговорить о том, что тебе нужно будет делать завтра. — Это очень сложно? — спросила Фрэнки. — О, нет — нет! — заверила ее мисс Тейтум. — Это совсем просто. Но тебе нужно будет запомнить несколько стишков. Не волнуйся, ты их выучишь в два счета. Пойдем. — Она увела Фрэнки в боковую комнатку, закрыв дверь перед носом остальных. — А нам что делать? — спросил Джек мистера Лавджоя. — Мы будем помогать делать костюм Джека? — осведомился Том. — Нет, этим занимается мистер Фокс, — сказал мистер Лавджой. — Но вот костюм Майской королевы надо нарезать. — Как это — нарезать? — удивилась Риган. Вы, наверное, хотели сказать — скроить? Мистер Лавджой улыбнулся. — Вовсе нет. По традиции костюм Майской королевы изготавливается из красных и белых бумажных лент. Я вам сейчас покажу, как это делается. Материал для костюма уже приготовили. Это были куски белой ткани и сложенные стопками листы красной и белой гофрированной бумаги. Бумагу следовало нарезать на тонкие полоски и прикрепить эти полоски к белой ткани, которая потом разрезалась на широкие ленты, образующие повязки на талию, плечи и голову. Майская королева должна будет обвязаться ими и идти во главе основной процессии, когда она двинется по улицам. По словам мистера Лавджоя, Фрэнки полагалось много улыбаться и махать руками, ведя процессию в специальное место задеревней. Именно там она произнесет положенные слова, после чего все направятся к костру. — Потом Майская королева примет участие еще в одном заключительном ритуале, но уже в другом месте, — сказал мистер Лавджой. — После этого — то и начнется самый праздник. Да, это будет что — то. — А что это за заключительный ритуал? — спросил Джек. Мистер Лавджой таинственно улыбнулся. — Нет, этого я пока вам не скажу. А то будет неинтересно! Ребята принялись трудиться над костюмом. Через некоторое время боковая дверь открылась, и появилась Фрэнки с мисс Тейтум. Сосредоточенно сдвинув брови, Фрэнки что — то беззвучно повторяла. Том заметил, как мистер Лавджой и мисс Тейтум обменялись быстрыми взглядами. Мисс Тейтум чуть заметно кивнула, и лицо мистера Лавджоя расплылось в широкой улыбке. Фрэнки посмотрела на седую, хрупкую, как лилия, старую леди. — Я бы хотела немного порепетировать, — обратилась она к ней. — Я, конечно, уверена, что все поняла, но хотелось бы убедиться. — Тогда знаешь что? — сказала мисс Тейтум. — Я вижу, твой костюм уже почти готов. Почему бы вам вчетвером не пойти к камню Вайрда и не уст/ роить там настоящую репетицию? — К какому камню? — переспросил Том. — Вайрда, — за старушку ответила Фрэнки. — Я вам его покажу. Мисс Тейтум все мне о нем рассказала. А как я должна все это надевать? — Она посмотрела на пачки нарезанной гофрированной бумаги. Мисс Тейтум показала ей, как повязывать полоски ткани вокруг талии и вокруг головы и как набрасывать на плечи, чтобы красные и белые бумажные ленты образовывали шуршащую накидку, доходящую почти до пят. — А что? Неплохо, — сказала Риган, когда Фрэнки прокрутилась в вихре трепещущих цветных лент. — Кельвин Кляйн лопнет от зависти. — Теперь так, — продолжила мисс Тейтум. — Ты ведь не хочешь, чтобы вся деревня сейчас увидела тебя в этом королевском уборе, верно? Конечно же, нет. С этим надо подождать до завтра, — и она объяснила ребятам, как им добраться до камня Вайрда боковыми улочками деревни. — Вот это правильно! — поддержал ее мистер Лавджой, с сияющей улыбкой глядя на Фрэнки. — Вы идите и повеселитесь там с часок, а потом можете вернуться сюда и снова помочь нам. Выйдя из зала, ребята отправились к камню тихими задними улочками и переулками, петлявшими меж живописных сельских домиков с прелестными ухоженными палисадниками. Бодин Саммерли была небольшой деревенькой, и чуть в стороне от центральной улицы дома и домики выглядели так, словно их не коснулись столетия. В воздухе царила дремота, он был неподвижным и неестественно теплым для этого времени года. Друзья вышли на открытое пространство — широкий, поросший высокой травой полукруг в обрамлении леса. Усердно стараясь не запутаться ногами в красно — белых полосках гофрированной бумаги, Фрэнки ступила в травянистые заросли. Камень Вайрда представлял собой длинный, правильной овальной формы валун метра два в длину и около полуметра в высоту. Он лежал, утопая в земле, ровный и идеально гладкий, как гигантское яйцо, мимоходом сброшенное вниз кем — то из кельтских богов в давние незапамятные времена. — Как я поняла, по традиции Майская королева ведет людей сюда, — объясняла Фрэнки. — Потом она влезает на камень Вайрда, читает что — то вроде стихотворения, а после отсылает всех к большому костру, — она махнула рукой куда — то влево, — который будет зажжен вот там, на холме за теми деревьями. — Мистер Лавджой сказал, тебе еще что — то надо будет делать, — вспомнил Том. — Правильно, — кивнула Фрэнки. — Мисс Тейтум так и не объяснила мне, что именно, но предупредила, что это очень важно. — Может, путешествие к костру — в одну сторону? — пошутила Риган. Фрэнки улыбнулась. — Нет! — Она тряхнула головой в разлетающихся красно — белых бумажных лентах. — Я ее об этом спросила. Майскую королеву вообще не сжигают. Это удовольствие целиком предоставляется Джеку. — Жду не дождусь, — сказал Джек. И сам немногу удивился тому, с каким спокойствием об этом говорит. Искорка воспоминания мелькнула в глубине его сознания, словно что — то подсказывало ему, что нужно опасаться костра. Но этот тихий голос был слишком слаб, и волна безразличной удовлетворенности, нахлынувшая на Джека, с легкостью заглушила его. — Ну, а как насчет стихотворения? — напомнила Риган. — А — а, нуда, стихотворение. Знаете что, помогите мне влезть на камень, и я вам его прочту. Фрэнки пришлось быть очень внимательной, взбираясь на скользкий камень — не только из боязни поскользнуться, но и чтобы не оборвать полоски своего непрочного костюма. Фрэнки встала, для надежности пошире расставив ноги на верхней точке овального валуна. Остальные отошли назад. Солнце свежей раной горело в бездонном небе. Миллионы тонн горячего мертвого воздуха обрушивались вниз на маленькую поляну. Фрэнки почувствовала, как капелька пота скатилась вниз по щеке. Она провела языком по верхней губе и ощутила вкус соли. Яростные солнечные лучи, казалось, действовали, как призма, вбирая в себя формы, цвета, одновременно разбивая и искажая их. Том, Риган и Джек стояли полукругом чуть ниже Майской королевы в нескольких метрах от белого валуна. Но стояли не вертикально, а, вопреки силе тяготения, отклоняясь назад под совершенно невероятными углами. Фрэнки почувствовала, что у нее кружится голова. Поверхность белого камня менялась у нее под ногами. Ее, как воду, покрывала мелкая рябь. Фрэнки выбросила в стороны руки, чтобы удержать равновесие. — Давай, Фрэнки, начинай читать. — Голос Риган прозвучал хрипло, как карканье, ворона. Неужели они не видят, каким странным стало все вокруг? — Она его забыла! — крикнул Том резко, как пролаял. Совершенно машинально Фрэнки начала произносить слова:Глава XII ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ
Мир ударом железного молота по наковальне влетел обратно в фокус. Край бумажной мантии Фрэнки уже начал тлеть. Майская королева тупо смотрела вниз, на легкие струйки дыма, которые поднимались вверх от чернеющей бумаги. Красные язычки пламени плясали, отступали, потом вновь начинали расти, пожирая сморщивающиеся ленты накидки, оставляя за собой черные летящие обрывки. Фрэнки не могла пошевельнуться. Казалось, будто огонь не имеет к ней никакого отношения. Жадное пламя выглядело таким красивым, когда оно поглощало красное и белое, оставляя за собой только легкие черные хлопья. Жалко было останавливать его. Так прекрасно! Том первым бросился к Фрэнки. Наткнувшись на камень, он потянулся к ней рукой. В кулаке осталась куча бумажных лент. Фрэнки покачнулась и начала соскальзывать назад. Том опять выбросил руку, и горящая накидка оборвалась с ее плеч. Фрэнки упала. Обежав камень, Риган бросилась к ней. Фрэнки лежала на спине, разбросав руки и ноги. Лицо ее ничего не выражало. Не раздумывая, Риган сорвала повязки с головы и талии Фрэнки и отшвырнула их на траву. — О боже, Фрэнки, ты что, не видела, что горишь?! Ты не видела? — кричала Риган. Остатки накидки сворачивались и сморщивались по мере того, как пламя испепеляло их, оставляя лишь черные нити на белом камне. — Как она? — спросил Джек. Риган наклонилась к подруге. — Ну? — сказала она. — Как ты? Фрэнки села, удивленно глядя на встревоженные лица друзей. — Как это случилось? — спросила она. — Не знаю, — сказал Джек. — Но… но последнее время я видел во сне огонь. Это… должно быть, было что — то вроде… предупреждения. Риган посмотрела на него. — Джек, опять ты за свое. — Ты хочешь сказать, у тебя были предзнаменования? Ты шутишь? — округлила глаза Фрэнки. — Он не шутит, — сказал Том. — Такое в нашей семье случается — во всяком случае, с некоторыми из нас. С мамой. С отцом. И с Джеком. — Слушай, а ты вопросы на экзамене предсказывать можешь? — обрадовалась Риган. — Вот было бы… — Не говори ерунду, — сказал Джек. — Это совсем не то. Это просто происходит иногда — само по себе. Я не могу этим управлять, — он посмотрел на Фрэнки. — Но сновидения, наверное, предупреждали меня о том, что твой костюм может загореться, — он провел рукой по волосам. — Я думал, это из — за меня. Что огонь может угрожать мне. Поэтому мне не очень хотелось быть Дже — ком — в-Зелени, — он облегченно вздохнул. — Но, выходит, дело было не во мне. А в тебе. — Жалко, что ты раньше ничего не сказал, — посетовала Фрэнки, поднимаясь. — Какой смысл в твоих предзнаменованиях, если ты никому о них не говоришь? Она посмотрела на почерневшие остатки своей непрочной накидки и только тут, наконец, поняла, какая ей угрожала опасность. Ей стало дурно. — Джек не любит, когда люди узнают об этом, — пояснил Том. — Это правда, — сказал Джек, хмуро глядя на Фрэнки и Риган. — И это не предзнаменования, а просто вещи, которые иногда происходят в моей голове. И я не хочу, чтобы кто — нибудь из вас об этом кому — нибудь говорил, понятно? — Да, но… — начала Риган. — Обещайте! — оборвал ее Джек. — Обещайте хранить тайну, или я перестану с вами разговаривать — навсегда. Горячность, с какой он это произнес, застала врасплох обеих девочек. — Да… конечно… — пробормотала Риган. — Нет проблем, Джек. — Мы же твои друзья, — добавила Фрэнки. — Конечно, мы никому не скажем. Лицо Джека прояснилось. — Нам, наверное, пора возвращаться. Похоже, Майской королеве понадобится новый наряд. И желательно огнестойкий. По высокой траве они двинулись обратно. — Гм — м, прошу прощения, но у кого — нибудь есть какие — нибудь разумные объяснения, почему костюм Фрэнки загорелся? — поинтересовался Том. — Если есть, очень хотелось бы услышать. Ему никто не ответил. — Что ж, это странно, скажу я вам, очень странно, — покачал головой мистер Лавджой, когда друзья рассказали ему о том, что случилось. — Так прямо и загорелось, говорите? Ну надо же! — Это еще счастье, что никто не пострадал, — сказала мисс Тейтум и ободряюще улыбнулась Фрэнки. — Видно, ты чиркнула каблуком по камню, искорка упала на бумагу. Наверняка этому есть объяснение — самое простое и незамысловатое. Но ты, должно быть, очень испугалась. — Да нет, не очень, — призналась Фрэнки. — Должна была бы, но почему — то не испугалась. — Это я ее спас, — сказал Том. — Она стояла там, как полная идиотка. — Главное, что все обошлось, — сказала мисс Тейтум. — Мы тебе сделаем другой костюм. — Не знаю… — замялась Фрэнки. Она не была уверена, что ей все еще хочется быть Майской королевой. Мистер Лавджой хлопнул в ладоши. — А знаете что? — сказал он, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Не пойти ли нам всем в «Уикер — Мэн» выпить еще по стаканчику моего фирменного эликсира? А после можете помочь нам украшать улицы! Ну как, согласны? Конечно же, согласны! Вот и прекрасно. — Ну и денек выдался, чертовщина какая — то, — сказала Риган, плюхаясь на кровать. За окном с центральным переплетом ночь была темной, как глубокий омут. Джек сидел, поджав ноги, на другой кровати и сонно кивал. Том лежал в полудреме в мягком кресле. Фрэнки стояла, прислонившись к оконной раме, глядя поверх крыш Бодин Саммерли на фиолетовые деревья, окружавшие деревеньку, как защитной стеной. «Защитной? — рассеянно подумала она. — Кого она от кого защищает? Деревню от чего — то снаружи? Или то, что снаружи, от деревни? Что за странная мысль!» — тряхнула она головой. И обернулась к своим сонным друзьям. — Страшный и утомительный, — сказала она в ответ на замечание Риган. Но что ее могло так утомить? Она попыталась вспомнить, как прошла вторая половина дня. Они пришли в «Уикер — Мэн», выпили по стакану персикового напитка. А потом? Туманные обрывочные воспоминания о том, как они вчетвером трудились на улицах занятой приготовлениями к празднику деревни: вешали украшения, прибивали гирлянды и цветочные венки на двери и ворота. Все как будто радовались им, особенно Джеку и ей. Потому что людям говорили, что это она будет Майской королевой, а Джек — Джеком — в-Зелени. А дальше? Обед в пабе. На этом настоял мистер Лавджой. Фрэнки вспомнился разговор о том, чтобы поехать домой… становилось поздно… отец будет волноваться. Джек и Том сказали то же самое — родители будут беспокоиться, если они не вернутся прямо сейчас. А потом? Да… Да… Мистер Лавджой предложил, чтоб они позвонили домой и попросили разрешить им остаться ночевать в деревне… Всем четверым… в пабе. Тогда не надо будет ехать утром. И это показалось хорошей идеей. Фрэнки вспомнила, что разговаривала с Самантой. И в голосе мачехи звучало сомнение. А мистер Лавджой взял трубку и сам убеждал Саманту: «Приличное заведение. Горячий обед. Поедят и пораньше отправятся спать в свободных комнатах для гостей. Достаточно взрослых, чтобы за ними присмотреть. Нет, совсем не затруднит. Буду только рад». А потом? То же самое с Джеком и Томом. Их отец сначала был недоволен, потом мистер Лавджой опять взялся за дело, и все утряслось. Риган? Дженни только обрадовалась, что ее подопечная не вернется ночевать. Как потом сказала Риган, парадная дверь захлопнулась за Дженни еще до того, как была положена телефонная трубка. А потом? Сонное сидение перед горящим камином. Им показали их комнаты. Одна для мальчиков, одна для нее и Риган. Все больше клонит в сон, мысли путаются. Они с Риган забрели в комнату мальчиков поболтать, но ни у кого нет настроения разговаривать. Спать — да. Разговаривать — нет. Крепко спать. Как же они устали… Фрэнки заставила себя отойти от окна. — Пойдем, — сказала она, толкнув Риган, которая лежала с закрытыми глазами на кровати, разбросав руки. — Завтра много дел. Спать. — Ур — р-р… — проворчала Риган. — Отстань… Фрэнки потянула ее: — Пойдем. Мы в соседней комнате. Две минуты, и ты будешь в своей кровати. Тогда сможешь… Верхний свет погас. — Лампочка перегорела, — пробормотал Джек. __ Подняв ватную руку, он слабо помахал ею: — Лампочка тю — тю… Спотыкаясь, Фрэнки проковыляла к двери и открыла ее. В коридоре была кромешная тьма. Чей — то голос крикнул снизу: — Ничего страшного, просто электричество отключили. Нет причин для паники. Такое случается то и дело. — А свечек вы нам не дадите? — крикнула Фрэнки в темноту. Ответа не последовало. Она подумала, не пойти ли вниз в сплошной темноте, но решила воздержаться. Ладно, можно обойтись и без свечей. Тихий знакомый голос прошептал где — то в глубине сознания: «Накануне Белтейна все огни в деревне гасятся». Фрэнки вернулась. Небо за окном, казавшееся раньше черным, теперь светилось каким — то странным, мерцающим синим светом. Джек стоял у окна. Очертания его фигуры темнели на фоне этого призрачного синего свечения. — Во всей деревне свет вырубился, — сказал он. — Нигде ни единого огонька. — Это им испортит праздник, ну и пусть, — пробормотала Риган. — К тому времени исправят, — вяло возразил Том. — Запросто. Фрэнки пробралась к окну. Перистое свечение, казалось, висело над деревней. Она впала в какой — то сон наяву. Снизу, с улицы, доносились удары барабанов. __ Одинокий человек важно прошагал в ночи, размахивая длинным шестом, украшенным лентами — белыми и красными. К концу шеста был прикреплен какой — то предмет, продолговатый и бугристый. Слышались пение и смех. Толпа танцующих людей появилась в светящейся ночи перед слипающимися глазами Фрэнки. Зазвенели колокола, громче зазвучали голоса поющих. Кое — кто в процессии был наряжен в странные, нелепые костюмы. В этих плясках и пении было что — то неистовое, болезненно возбуждающее. Было какое — то безумие в лихорадочном веселье поющей и пляшущей толпы. Фрэнки стало не по себе. Все ли среди них люди? Некоторые кажутся слишком большими, слишком грузными. Сгорбившись, они неуклюже бредут по улице, как… как дикие животные. Как медведи и лоси, волки и кабаны. Все они участвуют в танце… все, встав на задние ноги, танцуют среди людей — глаза бегают, зубы клацают, рога сшибаются с рогами, клыки скрежещут в темноте. И тут человек с шестом повернулся и направился к пабу. Безумная толпа последовала за ним. Крики и смех прорывались сквозь дробь барабана. Колокола зазвенели пронзительно и неистово. В звучавшей над деревней песне бесконечно повторялся один и тот же гипнотизирующий припев, напоминавший о смене времен года. Человек с шестом приблизился к пабу. Предмет на конце шеста мелькал все ближе и ближе от __ окна. Фрэнки отшатнулась назад. Это было что — то коричневое, покрытое морщинами и складками, как старая кожа. Пожелтевшие кости проглядывали наружу. Дыра темнела меж вдавленных глаз. Нижней челюсти не было, но верхние зубы скалились в безумной кривой ухмылке. Внезапно мертвые глаза открылись, и тьма полилась из них. Тьма столь ужасная, что от страха Фрэнки не могла дышать. В самом центре этой тьмы плясал красный огонь. Глава XIII «ДЕРЕВЯННАЯ ЛОШАДКА» Тьма. Бурлящая, тревожная тьма. Ни огня. Ни пронзительно ярких звезд. Ни запаха смятых цветов. Какой — то другой запах. Персики. Да… персики. И голоса. Два голоса. Странные, но знакомые. Как голуби, воркующие на чердаке. «…нам нужно только продержать их еще несколько часов, и все будет кончено. Ты хорошо поработал. Хоть бы этой жертвы хватило, чтобы заплатить за святотатство. … они уже что — то подозревают. Они видели… кое — что. Они мне рассказывали, что видели лошадь. Лошадь, которая появлялась и исчезала. … да, да, дверь распахнута. Сила выпущена наружу — древняя темная сила. Она нашла к нам дорогу из давних времен. С каждой секундой она все ближе. Она в гневе. И месть ее будет беспощадна. Говорил я тебе — этот проклятый Миллиган, что сует свой нос, куда не надо, подведет нас всех под монастырь. … но хватит ли этой жертвы? Успокоит ли это ее?… Будем молиться, чтобы это было так. … Да, будем молиться, чтобы это было так…» — Пора вставать, голубчики мои! Просыпайтесь, просыпайтесь! Жизнерадостный бас мистера Лавджоя оборвал сон Фрэнки. Она с усилием разомкнула веки. Комната залита желтоватым пыльным светом. Дверь распахнута, и в ее проеме спелой помидориной маячит физиономия мистера Лавджоя. — Завтрак через десять минут! Живо поднимайтесь, сони! Он захлопнул дверь, и Фрэнки услышала, как тяжелые шаги протопали к комнате мальчиков. Из — под кучи скомканных одеял и простынь на нее смотрела Риган. Она была похожа на рассерженного крота. — Доброе утро! — Доброе утро. Ты помнишь, как ложилась в постель? — сдвинув брови, спросила Фрэнки. — Я — нет. — Я помню, что рухнула на кровать Тома. Риган сбросила с себя одеяла и занялась длительной и тщательной процедурой потягивания. — Интересно, свет уже починили? Протянув руку, Фрэнки включила ночник на тумбочке у кровати. Комнату заполнил нежно — ро — зовый свет. — Ага, исправили, — зевнула Риган. — Это хорошо. Я умираю от голода. Кто последний придет на завтрак, тому достанутся только жареные помидоры. — Кошмарный сон мне снился… — сказала Фрэнки. — Во всяком случае… — она нахмурилась, пытаясь собрать вместе осколки воспоминаний о прошлом вечере. Картина безумной пляски болью отозвалась у нее в голове. — Риган, я не помню, как ложилась в постель! Риган раздвинула занавески. Небо было изумительно голубым. — Ты сейчас где — в постели или нет? — Ну, в постели. — Значит, ты как — то до нее добралась, так? — Д — да… — Так в чем проблема? — Да так, ни в чем, — тряхнув головой, Фрэнки вылезла из кровати. — А жареные помидоры я все равно люблю. — Бр — р-р! Завтрак в задней комнате паба сопровождался шумом и суетой. Мистер Лавджой и множество каких — то незнакомых людей сновали туда — сюда с хлопьями, тостами, банками джема, пока четверо ребят не наелись до отвала. — Еще по стаканчику фирменного эликсира мистера Лавджоя? — Хозяин паба остановился за спиной Джека с кувшином розового напитка и лучезарной улыбкой. — Нет, спасибо, — выдохнул Джек, отодвигая от себя тарелку. — В меня больше ничего не влезет. — Сейчас бы опять спать завалиться, — сказала Риган, похлопав себя по животу. — Нет уж, не надо, — засмеялся мистер Лавджой. — Вы двое, — он указал на Фрэнки и Джека, — нам очень нужны. — Куда нам идти? — спросила Фрэнки. — Майскую королеву будет облачать в ее наряд мисс Тейтум в церковном зале, — сообщил мистер Лавджой. — А твой костюм, — он повернулся к Джеку, — уже готов и ждет тебя в домике мистера Фокса. — А мы? — спросил Том. — Вы оба, если хотите, можете пойти с Майской королевой, — сказал мистер Лавджой. — Уверен, что Флорелла найдет вам занятие. — Итак, не будем терять время, друзья! — хлопнул в ладоши мистер Лавджой. — За работу с песнями! С очень старыми песнями! Через две минуты все четверо стояли на улице перед входом в паб. Красные и желтые флаги и ленты неподвижно висели в застывшем воздухе. От яркого солнца слезились глаза. Тени были острыми, как мечи. — Ладно, — сказал Джек. — Наверное, я вас догоню потом. — Уж конечно, — ответила Риган. — Не терпится посмотреть на твой костюм! Джек направился по переулку к парадной двери дома мистера Фокса. Ему вспомнилось, что ___ ночью он видел какой — то тяжелый путаный сон. И голоса. Он помнил голоса. Джек прошел по извилистой, обрамленной кустами живой изгороди дорожке к двери. Железный дверной молоток на ней был сделан в форме хитро ухмыляющейся рожи с вьющимися стеблями вместо волос. Извилистые побеги растения соскальзывали с уголков широко растянутого рта. Дверь открылась после первого же стука тяжелого молотка. — Джек! Прекрасно! Мистер Фокс был одет в шутовской костюм в красных и желтых ромбах и чувствовал себя в нем, как показалось Джеку, немного не в своей тарелке. Его птичье лицо выглядывало из — под колпака с тремя изогнутыми острыми рогами. — Как тебе мой костюмчик? Я играю роль Дурака, — он хихикнул. — И нет дурака лучше, чем старый дурак, а? Но это важная роль. Я поведу Джека — в-Зелени вокруг границ деревни. Это древний ритуал. Входи, мой мальчик. Все для тебя готово. — Вы уже чувствуете себя лучше? — спросил Джек, перешагивая порог. — О грабителе ничего нового не слышно? Голову эту они нашли? — Значит, так, — сказал мистер Фокс, проводя Джека через маленькую уютную прихожую, — я в полном порядке, — он улыбнулся. — Что называется, как огурчик. А вот о грабителе ничего не слышал. Полагаю, полиция разрабатывает все возможные версии — так в таких случаях говорят? Да, все возможные версии. Сюда, мой мальчик, — вскинул он красно — желтую руку. Джек никогда бы этого не сказал вслух, но морщинистое ястребиное лицо старика выглядело совершенно нелепо под шутовским колпаком. Не забавно, а как — то тревожаще — нелепо. Как голова старого злобного ворона, торчащая из перьев попугая. Джек вошел в гостиную мистера Фокса. — Вот, пожалуйста! — торжественно провозгласил старик. — Джек — в-Зелени! Посреди комнаты высился большой, сплетенный из прутьев каркас в форме колокола. Его украшали цветы и ветки с листьями, продетые сквозь прутья. В комнате стоял тошнотворно — сладкий и едкий запах. У Джека закружилась голова. Дверь с шумом захлопнулась. Щелкнул в замочной скважине ключ. Послышался тихий гортанный смешок. Джек повернулся, словно в мучительном ночном кошмаре, и увидел отвратительную мумифицированную лошадиную голову, надвигающуюся на него… — Бр — р-р, жутковатая штуковина! — поежилась Риган. У входа в церковный зал подпрыгивало и покачивалось непонятное громоздкое сооружение. Это был каркас в форме перевернутой лодки, почти двухметровой длины, обтянутый черной материей. Пришитая по краю черная бахрома волочилась по земле, когда это сооружение поднималось и опускалось, словно качаясь на волнах невидимого океана. С одного конца была приделана стилизованная лошадиная голова на высокой шее, тоже выкрашенная в черное, со свисающими желтыми и красными лентами. Чудище проковыляло к ребятам, быстро кивнуло и пощелкало своими деревянными зубами. — Ничего себе… лошадка… — пробормотала Риган. Деревянные зубы щелкнули еще раз, потом лошадь повернулась и клацнула челюстями в сторону компании ребятишек. Те с хохотом бросились врассыпную. — Я вижу, вы уже познакомились с нашей «Деревянной лошадкой», — сказала мисс Тейтум. Она стояла у открытой двери в зал и с улыбкой смотрела, как неповоротливое чудище гоняло хохочущих детей. Когда оно наклонялось, под длинной черной бахромой были видны мужские брюки и туфли. — Это мистер Гэллоус, — объяснила мисс Тейтум. — Он кузнец. Нужно иметь крепкую спину, чтобы удерживать на себе это деревянное сооружение, — она провела трех друзей в забитый людьми зал. — К вечеру он будет как выжатый лимон и голодный как волк. Но, разумеется, еды и питья будет вдоволь для всех. Для всех, кто останется. Обернувшись, она посмотрела на Тома и Риган. — Так, ну а вы чем бы хотели заняться? — Мы готовы помочь везде, где нужно, — ответил Том. — Вы только скажите, и мы все сделаем, — поддержала его Риган. — Что ж, подождите, я обязательно что — нибудь для вас найду, — сказала мисс Тейтум. — Но сейчас я прежде всего должна заняться Майской королевой. Это ведь самое важное, правда, Фрэнки? — Пожалуй. — Мы приготовили новый костюм, — сказала мисс Тейтум, обнимая Фрэнки за плечи. — Он там, в боковой комнате, куда мы с тобой ходили вчера. Давай пойдем примерим его. Мы скоро вернемся, — глянула она на Тома и Риган. И мисс Тейтум повела Фрэнки через шумную суету зала. Том и Риган переглянулись. — Что? Есть шикарный план? — спросила Риган. — Если здесь мы никому не нужны, — сказал Том, — я бы не прочь сходить посмотреть на костер. — Да, это можно, — кивнула Риган. — А ты знаешь, где его устраивают? — Не — а, но можно спросить. Очень быстро они узнали, как пройти на холм Маммерс — хилл, где будет зажжен большой костер. Как им сказали, холм располагался сразу за деревней и кратчайшая дорога туда лежит мимо церковного зала через кладбище прямо по старым проулкам. Все шло гладко, пока друзья не миновали безмятежно спокойное кладбище и не углубились в первый из узких проулков. Вот тут — то и начались какие — то странности. — Тьфу ты, что такое! — возмущенно воскликнула Риган, когда они в третий раз уткнулись в тупик. Том пожал плечами и повернулся на каблуках. Эти старые проулки между домами, ведущие из деревни, оказались запутаннее, чем он ожидал. С обеих сторон они были ограничены каменными стенами, густыми кустами или высокими деревянными заборами. Казалось, что они нарочно были устроены, как лабиринт. Или, может быть, проулки специально возвращали их назад, чтобы помешать двум друзьям выбраться из деревни? Тяжелая духота на старых пустынных улочках была такой одуряющей, что поверить можно было во что угодно. Внезапно в конце переулка показалась большая черная фигура. — Смотри — ка! Это же «Деревянная лошадка». Том, крикни этому мистеру Гэллоусу. Он — то сможет нам показать выход. Том побежал в конец проулка. — Мистер Гэллоус! Мистер Гэллоус! Стойте! Громоздкая темная фигура, подпрыгивая, свернула в другой проулок. — Вот черт! Он меня не слышал! Том припустил за «лошадкой». И резко остановился у начала аллеи. Дорога сворачивала в густо заросшую оранжерею. Пораженный, Том опять окликнул мистера Гэллоуса. Тот должен был мчаться как молния, чтобы так быстро исчезнуть из вида. — Ну? — Риган догнала Тома. — Туда! — указал он рукой. Они свернули за поворот и сразу же уперлись в поросшую мхом стену из тускло — бурого камня. — Опять тупик! — рассвирепела Риган. — Кто строил эту проклятую деревушку? Волшебник Мерлин? Резкий щелчок раздался за их спинами. Они обернулись. «Деревянная лошадка» заполнила собой весь просвет проулка за ними. Она двигалась медленно, словно плыла по морской глади. Голова наклонилась, и нарисованные глаза уставились на ребят. — Мистер Гэллоус! — расхохотался Том. — Здорово вы над нами подшутили! Где вы были? — Впечатление было такое, что «лошадка» материализовалась прямо из воздуха. — Вы не скажете, как нам отсюда выйти? Мы совсем запутались. Гигантская черная фигура качнулась. Деревянные зубы щелкнули. — Послушайте, мистер Гэллоус, — сказала Риган. — Все это, конечно, очень смешно и все такое, но нам, правда, хотелось бы выбраться отсюда, если вы не против. Она решительным шагом направилась к «лошадке». — Скажите же, наконец, будьте так любезны… Огромная черная рама встала на дыбы и нависла над Риган, длинная бахрома поднялась над землей. — Риган! Берегись! Но предостережение Тома запоздало на какую — то долю секунды. Передний край нырнувшей вниз рамы ударил Риган по плечу, и она упала, вскрикнув от боли. — Риган! Том бросился вперед, передняя часть корпуса «лошадки» опустилась, накрыв собой Риган. — Не трогайте ее! — закричал Том, колотя по черной ткани обеими руками. — Убирайтесь! Вы ее пораните! Длинные зубы щелкнули вблизи от его уха, и «лошадка» опять взвилась на дыбы. Но Том успел размахнуться и вслепую с силой рубанул рукой. Удар пришелся по шее «лошадки», и она рухнула на бок, как упавшая гора. Риган лежала лицом вниз на земле. Том подхватил ее под мышки и поставил на ноги. У него не было времени даже подумать о том, что происходит. Мистер Гэллоус сошел с ума? Риган растерянно хлопала глазами, на мгновение потеряв способность что — либо понимать.«Деревянная лошадка» уже оправилась от удара и снова нависла над ними черной тучей. — Беги! — пронзительно выкрикнула Риган. Тому не понадобилось это повторять: одного выражения ее лица было достаточно. Они со всех ног бросились обратно по дороге. — Надо позвать на помощь, — задыхаясь, на бегу проговорила Риган. — Кого — нибудь найти… Хоть кого — нибудь… Это уж слишком… — Она бросила на Тома испуганный взгляд. — Под ней никого не было, Том. — Что?! — Ей — богу! Человека под ней не было! — выдохнула Риган. — Там… в общем… ничего не было! Совсем ничего!
Последние комментарии
45 минут 19 секунд назад
5 часов 48 минут назад
13 часов 37 минут назад
16 часов 8 минут назад
16 часов 16 минут назад
2 дней 3 часов назад