Что такое интеллигенция? [Разумник Васильевич Иванов-Разумник] (fb2) читать постранично, страница - 2

с Ломоносова, ни с Татищева, ни с Петра Могилы: все эти отдельные, разрозненные группы не связаны друг с другом тесной преемственностью — ни логической, ни хронологической; это отдельные эпизоды, крайне важные для истории русской культуры, но не имеющие отношения к истории русской интеллигенции.

Итак, вот второй основной признак интеллигенции — преемственность; интеллигенция есть группа преемственная, или, говоря математически, она есть функция непрерывная. Такая группа русской интеллигенции существует с середины XVIII века; с тех пор, со времен Новикова, Фонвизина и Радищева, русская интеллигенция живет уже полтораста лет; она растет, развивается, она иногда делится на подгруппы, но ее развитие — непрерывно, она как группа — преемственна. Одна общая идея (какая — мы увидим ниже) связывает эту группу в непрерывное целое; кроме того, независимо от этой общей идеи русскую интеллигенцию с середины XVIII века связывает общее действие — борьба за освобождение. Эта вековая, эпическая борьба спаяла русскую интеллигенцию в одну массу с невероятной силой сопротивления; эта борьба закалила русскую интеллигенцию, как огонь закаливает сталь; эта борьба выковала из русской интеллигенции такое оружие, какого нет и не может быть в иных странах, у других народов.

Определив интеллигенцию как преемственную группу, мы этим самым поставили исторические пределы нашему исследованию: история русской интеллигенции ведет свое начало от группы, впервые поставившей своим девизом борьбу за народное освобождение; вторая половина XVIII века послужила только предисловием к этой истории, которую лишь XIX век развернул во всей ее широте. Изучению этой истории посвящена настоящая книга, но и не приступив к подобному изучению, мы заранее можем указать еще на два характерных признака русской интеллигенции: это ее внесословность и внеклассовость.

Эти два признака, между прочим, уже окончательно отделяют преемственную группу интеллигенции от существовавших ранее религиозных или политических общественных групп в России: все эти группы были или сословными, или классовыми.

Впервые интеллигенция XVIII века сумела отречься от классовых идеалов и тем самым, будучи сословной по составу, оказаться внесословной по намеченным целям. Группа общественных деятелей с Новиковым во главе и с Радищевым в виде эпилога, бывшая зерном русской интеллигенции, была по своему составу дворянско-землевладельческой, т. е. сословно-классовой; однако классовые, т. е. в данном случае землевладельческие, интересы приносились этой группой в жертву общему идеалу; сословные цели выбрасывались за борт мировоззрения. Будучи в это время сословной и классовой по составу, русская интеллигенция в то же время была глубоко внеклассовой и внесословной по намеченным задачам, по исповедуемым идеалам. В начале XIX века русская интеллигенция была еще более резко-сословной по составу, но в то же самое время она еще резче порывала всякие связи со своими сословными интересами; недаром 14-го декабря 1825 года родовые русские аристократы и крупные землевладельцы пытались произвести такой переворот, который прежде всего обрушился бы ударом на их же класс, на их же сословие. После 1825 года русская интеллигенция остается сословной по составу и внесословной по целям и задачам; однако с этих пор сословный состав интеллигенции становится правилом с исключениями, и притом с такими исключениями, как Полевой, Надеждин и Белинский. Правда, «ласточка одна не делает весны», но она предвещает ее; в шестидесятых годах огромной толпою «разночинец пришел», пришел и стал в первых рядах русской интеллигенции. С этих пор русская интеллигенция становится внесословной и внеклассовой не только по задачам, целям, идеалам, но и по своему составу; в это же время — и это, конечно, не случайное совпадение — возникает самый термин «интеллигенция» в современном смысле этого слова.

Интеллигенция есть внеклассовая, внесословная, преемственная группа — этими четырьмя формальными признаками определяется строение организма интеллигенции, обозначается граница с соседними понятиями. Но тут же надо подчеркнуть, что все эти четыре признака, вместе взятые, составляют только необходимое, но отнюдь не достаточное условие, определяющее интеллигенцию. Мы увидим несколько ниже, что существует еще одна группа, характеризуемая также преемственностью, внеклассовостью и внесословностью, но в то же время диаметрально-противоположная интеллигенции; несколькими страницами ниже мы определим эту группу условным термином «мещанство», соединяя этим термином в одну преемственную группу людей вне сословий и вне классов по их этическому уровню, по отсутствию в них яркой индивидуальности, по узости и плоскости их мировоззрения. Теперь нам достаточно только в самых общих чертах указать на то, что если социологически интеллигенция есть преемственная, внесословная, внеклассовая группа, то этически она есть прежде всего группа антимещанская. Впервые