Мадонна спускается в ад [Татьяна Алексеевна Мудрая] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
«Как ни неловко — и даже стыдно — мне говорить это, но к картине, на которой я изобразил Мать и Младенца, и к нашему бункеру началось прямо-таки паломничество. И уходили оттуда совсем другие люди. Один из наших лейтенантов роздал солдатам всё, что у него было: сигареты, писчую бумагу, хлеб. „У меня больше ничего не осталось, — говорил он. — И всё-таки это Рождество — прекраснейшее в моей жизни“. Командир дивизии угостил меня и других врачей спиртом из своей фляжки и подарил плитку шоколада. Была даже бутылка настоящего французского шампанского — для самых тяжелых из тех, кто находится на моем попечении. И знаешь, что я тебе скажу? Я с лёгким сердцем повторяю слова лейтенанта. Ибо я, что бы со мной ни случилось, бесконечно благодарен за то, что подарил мне сочельник и — заранее — за всё то, что пошлет весь этот необыкновенно начавшийся год».Но о том, что уже на следующее утро карающая справедливость их противника обрушит на занятый чужаками лоскут земли вал земного и небесного огня, Ройбер написать жене так и не сумел. Слишком много страдающей человеческой плоти обрушилось на него самого. И о том разговоре, что случилось несколько времени спустя, Курт тоже не сообщил милой супруге. Это было бы напрасным занятием, которое хоть и не могло никак уже повредить ему самому, привлекло бы к его близким излишнее внимание цензуры. Наклонившись к носилкам генерала, военврач говорил: — Вас вывезут из кольца, и вы сохраните жизнь, в отличие от многих из нас. Нам здесь предстоит платить за свои и чужие грехи полной мерой. Уж поверьте, герр Штайндлер, я всё это хорошенько прочувствовал. Так вот: возьмите с собой мою картину Пресвятой Девы и постарайтесь передать жене — адрес я написал. Она знает, что с этим делать. …Последний самолет рвётся из пожатья каменной десницы и летит теперь в скрещении ночных прожекторов. Вырвался, наконец. Темнота, тишина, гудение моторов. Хмурые облака над головой. Мадонна в вышине расстилает над Россией, над Европой, надо всем бесноватым миром свою ярко-синюю, как полуденное небо, мантию. В санитарном блоке советского лагеря для военнопленных Курт Конрад Ройбер из последних сил приподнимается на локте, непослушным грифелем пишет по всему полю своей последней картины:
Примирение и прощение. Свет и жизнь.И шепчет куда-то вверх: — Я сделал всё верно, Моя Любимая Госпожа? Падает на спину и умирает абсолютно счастливым.
Курт Конрад Ройбер. Сталинградская Мадонна Примирения
© Copyright Мудрая Татьяна Алексеевна (Chrosvita@yandex.ru), 22/09/2010.
Последние комментарии
1 час 48 минут назад
8 часов 58 минут назад
10 часов 5 минут назад
11 часов 10 минут назад
11 часов 32 минут назад
11 часов 38 минут назад