До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
ударил кулаком в ладонь. — Это могло бы означать конец колонии.
— Как долго, по вашему мнению, продлятся беспорядки, месье Паладье? — буднично спросила мэр.
— Не знаю. Последняя вспышка была восемьсот лет назад. К тому моменту люди прожили на этой планете всего полвека. Для них это событие явилось полной неожиданностью. Города были неукреплёнными. Некоторые поселенцы погибли. Записи об этом остались путаные и неполные. Кажется, смута продлилась два года, пока не была найдена возрождённая богиня, и тогда отношения снова нормализовались.
— Значит, эти хаотические времена наступают всякий раз, когда Кешра умирает, и длятся до тех пор, пока не обнаружат её возрождение.
— Да. Предположение опирается на предания аборигенов, насколько эти предания вообще поддаются истолкованию. В них речь идёт о периодическом возвращении безвременья и раздора.
— И сколько же длятся промежутки мира?
— Иногда пятьсот лет, иногда тысячу, иногда две — смотря по тому, как долго живёт Кешра. Легенды у картезиан туманные. Лишь немногие из них зафиксированы письменно. Датировать их безнадёжно.
— Но число периодов однозначно.
— Абсолютно. Всего состоялось восемьдесят три возрождения.
— Восемьдесят три бриллианта в ожерелье, — вставил Генри.
— Верно.
— Если время жизни длится от пятисот до двух тысяч лет, то это означает…
— …культурную традицию продолжительностью не меньше ста тысяч лет, сударыня. И она в один день была разрушена несколькими идиотами — из алчности и корысти.
Мы молчали. Ладонь давно скрылась в её хитоне, оставив после себя ощущение пустоты. Дотрагивалась она до меня, судя по всему, непроизвольно, но умиротворяюще — оттого что чувствовала мою злость. И тем не менее прикосновение её пальцев вызвало у меня вспышку эйфории.
— В одном месте в ваших работах вы пишете, — сказала она, — что эти времена хаоса оказывают и позитивное действие.
— Без сомнения, ведь подумайте: при этом ломаются окостеневшие структуры. На то и революции. Разрушаются институты власти. Целые племена приходят в движение в поисках новых областей для заселения, плодородных пастбищ или богатых рыбных отмелей. Начинаются вооружённые конфликты. Генофонд смешивается.
— Ну, может быть, и так. Я вижу в этом лишь войны, насилие, изгнания, смерть и убийство. — Она оглянулась на Генри. Тот подавленно кивал и имел вид печального моржа.
— Значит, нам придётся просто подождать, пока из монастыря не спустится делегация и не примется за поиски возрождённой богини. Юной Кешры.
— Это может продлиться и тридцать, и сорок дней, — вставил Генри. — Спуск с высокогорья в это время года опасен из-за таяния снегов и схода лавин.
— Но как только девочку найдут и доставят наверх, в монастырь, можно рассчитывать на ослабление напряжения. А до тех пор мы должны соблюдать осторожность и держать ворота закрытыми.
— Я думаю, сударыня, — сказал я с колебанием, — на сей раз положение серьёзнее, чем когда бы то ни было.
— Отчего? — поинтересовался Генри.
— Может так случиться, что возрождения не будет.
Мэр повернулась ко мне, но ничего не сказала.
— Ожерелье неполное. Связь с далёкими предками может оказаться оборванной.
— Вы в этом уверены?
— Нет, конечно же нет. Как я могу быть уверен, если… — Я запнулся. Страх перехватил мне горло.
— Если? — Она встала.
— Монастырь… он производит такое жалкое впечатление. Такой ветхий.
— Естественно, он ведь старый. Больше ста тысяч лет.
— Если в этом мире больше не будет этого центра силы… Сударыня, это будет конец всему.
— Чёрт! — страдальчески сказал Генри.
— Не будем так скоро терять надежду, — сказала она, наклонилась ко мне и взяла мои руки. Её кожа была гладкой и прохладной, а прикосновения — на удивление полными энергии. — Когда вам станет лучше, вы мне непременно должны рассказать о вашем визите туда, наверх.
Я кивнул, не произнеся ни слова.
— Адью! — крикнул Генри.
Когда дверь за ними закрылась, к глазам у меня подступили слёзы. Я не мог бы сказать, почему. Было ли это из-за её прикосновений? Или то была моя скорбь по участи этого мира? Или жалость к себе?
— Спокойно, — сказал медкомп.
Четверо педальеров праздно висели в своих клетках за бортом и лениво давили на педали, выравнивая положение барки, когда порывы ветра, обрушиваясь с горного перевала Аваланч, грозили снести её прочь. Воздух был ледяной. Я поднял воротник куртки и дважды обмотал шарф вокруг шеи, но каждый вдох походил на холодный кинжал, вонзавшийся в лёгкие. Пропеллеры тихо жужжали. Балдахин, который старшина натянул для нас в качестве защиты от яркого солнца, теперь трепало, и ветер пел в голых проволочных растяжках мачты, парус с которой был спущен.
Старшина педальеров сидел на своём возвышении и время от времени подправлял поле суспензоров, чтобы удерживать предписанную высоту над террасой, простиравшейся перед монастырём.
— Сколько же это
Последние комментарии
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 9 часов назад