Мне отмщение, я воздам [Рей Лестер Дель] (fb2) читать постранично

Дель Рей Лестер Мне отмщение, я воздам

Мне отмщение, я воздам…[1]

Ненависть неслась по галактике как цунами. Железные корабли летели от планеты к планете, мчались через пространство к все более дальним звездам. Планеты отдавали свою руду подпирающим небо городам, сердцем которых были храмы-крепости. Затем новые корабли рождались, вооружались невероятным оружием и вновь уходили в извечный поиск врага.

В переполненных городах и на борту неустанно ищущих кораблей создавались берущая за душу музыка, эпическая проза и божественная поэзия, великие произведения живописи и скульптуры. Создавались и уходили в небытие, когда возникали новые, еще более величественные творения. Наука пыталась достичь абсолютного предела познания, затем преодолела его и устремилась вперед, к небывалым возможностям. И стимулом ко всему этому была религия: древняя религия ненависти и гнева.

Корабли заполнили галактику, и наконец все планеты были покорены. Некоторое время они готовились, а затем армады кораблей вновь поплыли через тысячи и миллионы световых лет теперь уже к новым, призывно манящим галактикам.

И на каждом корабле был образ их святой веры и неутоленная, неутолимая жажда мести…

Вездеход, с трудом поднимавшийся по крутой дороге к гребню кратера, преодолел последний подъем и начал спускаться в Эратосфен. Сэм чуть наклонился вперед, и под весом всех его шестисот земных фунтов водительское кресло протестующе заскрипело. Возвращаться домой всегда было приятно. Он переключил зрение, высматривая на дне кратера купол Лунной Базы.

— Сэм, да не спеши ты так, — проворчал Хал Норман. Но сам селенолог глядел вперед с не меньшим нетерпением. — Ты бы хоть чуть-чуть ценил то время, которое я потратил, отвечая на твои дурацкие вопросы и пытаясь вбить в твою железную башку хоть каплю здравого смысла. А то можно подумать, что тебе не нравится мое общество.

Сэм хихикнул. Так он приучил себя реагировать на всю ту бессмыслицу, которую люди называли юмором.

Но ответил серьезно:

— Мне очень нравится твое общество, Хал.

Он всегда любил общество людей, как тех, кого встретил на Земле, так и тех, с кем сталкивался за долгие годы, проведенные на Луне. Он с удовольствием работал с Халом Норманом в этой длительной разведке, но вернуться в купол, где люди предоставили ему уникальную возможность быть с ними, все равно будет здорово. Там он сможет присутствовать при порой непостижимых, но всегда увлекательных разговорах сорока человек. И там, возможно, он будет петь вместе с ними. Абсолютный слух был, конечно, у всех роботов, но только Сэм научился петь так хорошо, что заслужил эту честь.

В предвкушении он даже начал напевать матросскую песню о море, которого никогда не видел. Вездеход катился по дороге, кое-как расчищенной среди камней. Он вырвался на открытое пространство, и стал виден купол Базы и то, что его окружало.

Хал удивленно хмыкнул.

— Странно. Я надеялся, что прибудет транспортная ракета. Но что здесь делают эти три корабля?

Сэм переключился обратно на широкоугольное зрение, чтобы как следует все рассмотреть. Эти корабли совсем не походили на транспортные ракеты. В них было что-то общее с остовом того старого корабля, что все еще стоял в дальнем конце кратера. Стоял, окруженный транспортными капсулами, которые до тех пор, пока не подоспела помощь, доставляли грузы экипажу разбившегося здесь корабля.

Такие корабли использовала и Третья Экспедиция. Но более пятидесяти лет назад их оставили на околоземной орбите. После основания Базы необходимость в кораблях такой грузоподъемности отпала, а для регулярных поставок и периодической смены персонала они были неэкономичны.

Прозвучал зуммер — База заметила вездеход. Сэм щелкнул переключателем.

— Привет, Сэм, — раздался голос доктора Роберта Смитерса, начальника Лунной Базы. — Отсоединись, ладно? Я хочу поговорить с Халом.

Радиосигнал был довольно сильный, и Сэм легко мог бы настроиться на нужную частоту. Но так как его попросили не слушать, он не стал этого делать. Однако отключить слух он не мог. Хал взял наушники с микрофоном, поздоровался и надолго замолчал.

Когда он снова заговорил, чувствовалось, что он глубоко потрясен:

— Шеф, но это же бред. Земля уже полвека как покончила с этим безумием. Не было даже намека… Да, сэр… Хорошо, сэр. Спасибо, что не улетели без меня.

Он отложил наушники, покачал головой и повернулся к Сэму:

— Полный вперед.

«Что-то случилось», — догадался Сэм, и погнал вездеход быстрее. Только робот мог так вести машину по плохой дороге, и то это требовало его полного внимания.

— Мы возвращаемся на Землю. — Голос Хала был каким-то непривычно хриплым. — Большая беда, Сэм. Хотя, что ты можешь знать о войнах?

— Война — опасная форма политического безумия, объявленная вне закона на конференции 1998 года, — процитировал Сэм из речи, услышанной им по радио. — Для людей война